Флот в Белой борьбе. Том 9 - Сергей Владимирович Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом была закончена операция, начатая нами еще в конце июля. Правда, оставленные нами в районе побережья силы были недостаточны, чтобы удержать красных в случае их дальнейшего продвижения из Самарги к северу, но, во-первых, они такого движения до самой нашей эвакуации не обнаружили, а во-вторых, наша слабость могла быть только временной, так как в случае успеха на главном фронте мы бы, с уходом японцев, получили в свое распоряжение неисчерпаемый запас снарядов, орудий и большой запас патронов и вернулись бы на побережье в гораздо больших силах, а наступавшая зима ставила партизан, совершавших переходы главным образом пешком, в невыгодное положение по отношению к нам, владевшим кораблями и ледоколами. Владение красными Николаевском-на-Амуре также не составляло для нас угрозы, по крайней мере до весны, так как в начале ноября устье Амура обычно замерзало; у красных же в Николаевске не было ни одного ледокола.
Так или иначе, операция дала нам очень много.
1. Мы получили несколько сот тысяч иен, что составило вместе с деньгами, внесенными концессионерами-лесопромышленниками во Владивостоке, около одной двенадцатой всего годового бюджета нашего государства.
2. Эти же деньги были отобраны у красных, которые иначе обратили бы их на борьбу против нас.
3. Флотилия, не потребовав никаких дополнительных расходов на свое содержание от государства и, наоборот, принеся ему существенный доход, вместе с тем подкрепилась во всех отношениях. Конечно, снабжение кораблей и состояние их механизмов были далеки от совершенства, но все же, после целого лета непрерывных походов, корабли, за малым исключением, были в лучшем состоянии, чем весной.
Личный состав также далеко шагнул вперед в смысле обучения своему делу, привычки к морю и общей сплаванности. То, что я застал во Владивостоке в 1921 году, когда я принял командование, и то, что было в моем распоряжении к осени 1922 года, ни по размерам, ни по качеству не могло быть сравниваемо.
Чтобы закончить обзор этой продолжительной операции, необходимо указать на несколько столкновений с японцами, происшедших на побережье на почве усиленной деятельности наших кораблей. Японские промышленники, привыкшие за 1920-й и 1921 годы к почти полному отсутствию государственной власти на побережье, начали считать себя полными хозяевами. Единственно, с кем им приходилось считаться – это были партизаны, но последние, не будучи осведомлены в законах, приходили всегда к быстрому соглашению с японцами, и конечно к выгоде последних.
Наши корабли, имея на борту чиновников соответствующих учреждений, быстро вводили в законное русло порядок взимания правительственных сборов в районах, находившихся под нашей охраной. Это иногда вызывало сопротивление со стороны японцев и несколько раз приводило к столкновениям. Так была нами опечатана японская береговая радиостанция на лесной концессии в Самарге. Там же был отобран склад винтовок. Только после того, как японцы согласились допустить постоянное присутствие нашего радиотелеграфиста на радиостанции и представили нам бесплатно право пользования ею, мы открыли станцию. Были случаи обстрела катеров, не желавших остановиться при встрече с нашими кораблями в море, арестов капитанов пароходов, отбирания судовых документов и проч. Японское морское командование сначала вмешивалось в эти дела, даже один раз послало крейсер «Ниссин» по местонахождению нашего отряда, чтобы протестовать против сурового обращения с их подданными, но, убедившись, что мы стояли на законной почве и что японские промышленники в массе нарушали закон, установив вакханалии хищнического разграбления русских богатств, махнули на все рукой. Но наконец два случая с канонерской лодкой «Илья Муромец» вновь обратили на себя их внимание.
Первый случай имел место 29 сентября у Самарги, когда, преследуя японский катер, не останавливавшийся несмотря на сигналы, «Илья Муромец» обстрелял его и попал одним снарядом в катер, где, по словам японцев, был убит один из команды; в другом случае командир той же канонерской лодки «Илья Муромец», старший лейтенант Буцкой, испытывая недостаток угля, решил пополнить его часто практиковавшимся нашими кораблями способом, то есть путем покупки с японского парохода. Это было 5 октября у мыса Сюркум. Капитан парохода сначала согласился дать уголь, но по подходе канонерской лодки к борту в резкой форме отказал, отдав швартовы «Ильи Муромца». Тогда командир, основываясь на статье 338-й Морского устава, взял 20 тонн угля силой, заплатив за него по высокой оценке.
Оба эти случая вызвали визит японского командующего эскадрой во Владивосток ко мне на «Манджур». Японский адмирал в очень вежливой, но настойчивой форме просил произвести расследование этих случаев при участии в комиссии японских представителей. Я отказал в участии японцев в комиссии и обещал на специальном судне выслать русскую следственную комиссию на место для разбора дела.
Японцы удовлетворились. Следственная комиссия на посыльном судне «Фарватер» вышла из Владивостока 7 октября, успела вернуться и сделать мне краткий доклад о первом случае на Самарге, согласно которому командир «Ильи Муромца» оказался совершенно прав. В эти же дни Императорскую Гавань посетил японский крейсер «Чи-хайя», посланный японским правительством для расследования случая с катером в Самарге.
Начальник отряда капитан 1-го ранга Соловьев, прибывший на крейсер по приглашению командира, сказавшегося больным, был встречен со всеми почестями и вызовом караула. В дальнейшем в беседе капитан 2-го ранга Иодохара сказал, что японское правительство и общественное мнение Японии очень недовольны репрессиями, применяемыми нами на побережье. Осведомленный по радио из Владивостока о выходе нашей следственной комиссии, он этим ограничился. Нужно отдать справедливость чинам японского флота: как в это время, так и впоследствии они всегда относились к нам с отменной вежливостью и корректностью.
Кроме вышеупомянутых операций, флотилия за тот же период выполнила ряд других. Канонерские лодки «Магнит» и «Свирь» находились в плавании у берегов Камчатки. Канонерская лодка «Батарея» находилась в плавании в водах Охотского моря в распоряжении генерала Пепеляева и вернулась во Владивосток около 10 октября. Зафрахтованные флотилией пароходы Добровольного флота «Томск», «Защитник», доставив эшелоны отряда генерала Пепеляева570 в Аян, вернулись во Владивосток. Блокада бухт залива Петра Великого к востоку от Владивостока поддерживалась посыльным судном «Фарватер» и миноносцем «Инженер-механик Анастасов» посменно.
По требованию штаба армии были сделаны две экспедиции на катерах флотилии. Задачей первой экспедиции была поддержка нашего крайнего левого фланга, упиравшегося в берег озера Ханка.
