Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мисс Эмори пришла в ужас:
— «Бокал сатаны»?! Это еще что такое?
— Такой коктейль. И, если доме есть все, что нужно, делается очень просто, — ответила Барбара. — Наливаешь бренди пополам с ментоловым ликером и добавляешь немного красного перца. Без перца не то. Потом смешиваешь. Совершенно бесподобно, эффект гарантирован.
— Барбара, разве ты не знаешь, я неодобрительно отношусь к алкоголю, — сказала мисс Эмори, пожав плечами. — Мой отец говорил…
— Уж не знаю, что он там говорил, — перебила Барбара, — но выпивал наш дражайший дед в день бутылки по три, не меньше. Кто об этом не знает?
На мгновение Кэролайн вспыхнула и едва удержалась от резкости, но сдержалась и с улыбкой ответила:
— Джентльмены — это совсем другое дело.
Однако юная Барбара и на этот счет придерживалась иных взглядов.
— Ничего не другое дело, — сказала она. — Во всяком случае, лично я не понимаю, с какой стати позволять им быть другим делом. Они всю жизнь этим пользовались. — Барбара извлекла из сумочки зеркальце, пудреницу и губную помаду. — Ну-ка посмотрим, как мы выглядим, — сказала она себе.
Что-то там привело ее в ужас.
— О боже! — сказала она и принялась яростно красить губы.
— Прошу тебя, Барбара, — сказала тетка, — зачем так намазывать губы, да еще ярко-красной помадой? Она такая вызывающая…
— Надеюсь, — сказала Барбара. — Зря она, что ли, стоит семь шиллингов и шесть пенсов.
— Семь шиллингов и шесть пенсов! Что за безумие, столько денег на…
— На «Стойкий поцелуй», тетя Кэролайн.
— Как ты сказала?
— На помаду. Помада называется «Стойкий поцелуй».
Тетка сердито шмыгнула носом.
— Я еще понимаю, намазать губы, когда холодно или ветер, чтобы не потрескались. Чем-нибудь жирным, например ланолином. Ланолин у меня есть. А помада…
— Дорогая тетя Кэролайн, если хочешь, могу подарить эту помаду тебе. В конце концов, лучше уж подарить, чем потерять где-нибудь в такси. — С этими словами она убрала помаду в сумочку.
Мисс Эмори взглянула на племянницу с недоумением.
— Что ты хочешь этим сказать, в каком такси? Не понимаю, — она пожала плечами.
Барбара поднялась с места, подошла к диванчику и встала у Люсии за спиной, облокотившись на спинку.
— Ничего страшного, зато Люсия меня поняла, правда, солнышко? — сказала она, слегка пощекотав ей шейку.
Люсия Эмори рассеянно перевела на нее взгляд.
— Прости, я не слушала, — отозвалась она. — Что ты сказала?
Кэролайн вспомнила наконец, чего ради пришла.
— Знаешь ли, дорогая, — сказала она Люсии, — меня всерьез беспокоит твое самочувствие. — Кэролайн перевела взгляд на Барбару. — Ей нужно принять что-нибудь профилактическое. Что у нас есть? Лучше всего, конечно, соль. Но, к сожалению, оказалось, что утром Элен, когда вытирала пыль, разбила мой флакон.
Барбара, поджав губы, поразмышляла.
— Знаю! — наконец воскликнула она. — Ты забыла? Больничный склад!
— Какой еще больничный склад? Что ты сегодня болтаешь? Какой склад!
Барбара села на стул рядом с теткой.
— Помнишь ящик, который оставила Эдна?
Мисс Эмори просветлела.
— Ах да, конечно! — И, повернувшись к Люсии, добавила: — Жаль, ты не успела познакомиться с Эдной. Это моя старшая племянница, сестра Барбары. Они с мужем уехали в Индию месяца за три до твоего появления. Эдна очень способная девочка…
— Очень, — согласилась Барбара. — Только что родила двойню. А так как капуста в Индии, кажется, не растет, то, наверное, она нашла их под каким-нибудь развесистым манговым деревом.
Мисс Эмори позволила себе улыбнуться.
— Ну, хватит, Барбара. Я хотела сказать, что Эдна во время войны выучилась на фармацевта. И работала в госпитале, в войну он у нас размещался в городской ратуше. А потом, после войны и до самого замужества, она продолжала работать, но уже в больнице графства. Про микстуры и пилюли она знает все. В Индии ей это пригодится. Но о чем бишь я? Ах да! Перед отъездом она оставила целый ящик лекарств. А что нам было делать со всеми этими ее бутылочками?
— Я прекрасно помню, что она нам сказала с ними делать, — отозвалась Барбара. — Она, перед тем как переехать к мужу, упаковала все лекарства в ящик. И сказала нам их рассортировать и отправить в больницы, а мы забыли или, по крайней мере, сделали вид, что забыли. Ящик убрали на шкаф. Даже Эдна заглянула в него только раз, уже когда собиралась в Индию. Так что там он и стоит, — Барбара махнула рукой в сторону шкафа. — Так никто ничего и не рассортировал.
Барбара придвинула стул к книжному шкафу, взобралась и сняла сверху большой черный ящик из жести.
— Пожалуйста, дорогая, не беспокойся, — пролепетала Люсия.
Барбара не обратила на нее никакого внимания, сняла ящик и поставила на стол.
— Ну, — сказала она, — по крайней мере, я его хоть сняла.
Она заглянула внутрь.
— Господи, да тут целая аптека, — ахнула она и принялась вынимать одну бутылочку за другой. — Йод, бальзам Фрайра, что-то непонятное: «Микст. Кард. Ко», касторовое масло, — она скривилась. — А вот что-то интересненькое!
Барбара достала несколько запечатанных склянок из темного стекла.
— Атропин, морфин, стрихнин, — прочла она на этикетках. — Берегитесь, тетушка Кэролайн, теперь, если вы меня рассердите, я подсыплю вам в кофе стрихнину, и вы умрете в страшных мучениях.
Барбара устрашающе потрясла склянкой, а Кэролайн отмахнулась от нее со смехом.
— Да, но для Люсии ничего нет, — проговорила Барбара, складывая бутылки и склянки обратно. Она еще держала в руке склянку с морфином, когда Тредвелл открыл дверь и в библиотеку один за другим вошли Эдвард Рейнор, доктор Карелли и сэр Клод Эмори. Первым вошел секретарь, молодой человек неприметного вида лет двадцати восьми — двадцати девяти. Он подошел к Барбаре и с любопытством взглянул на ящик.
— Что, мистер Рейнор, интересуетесь ядами? — спросила она, не прекращая своего занятия.
Следом за ним к столу подошел и доктор Карелли, очень смуглый темноволосый человек лет около сорока. Одетый в прекрасно сшитый костюм, ухоженный, обходительный, он прекрасно говорил по-английски, с едва заметным акцентом.
— Что это у вас здесь такое, мисс Эмори? — спросил он.
Сэр Клод, который о чем-то беседовал с Тредвеллом, задержался у двери.
— Вы все поняли? — громко спросил он.
— Безусловно, сэр.
Тредвелл вышел, а сэр Клод приблизился к остальным. Не обратив никакого внимания на предмет общего интереса, он сказал:
— Надеюсь, доктор Карелли, вы меня извините, если я уйду к себе? Мне необходимо написать еще несколько писем. Рейнор, не могли бы вы пойти со мной?
Сэр Клод вошел в кабинет, и Эдвард Рейнор направился следом. Когда дверь захлопнулась, Барбара вдруг выронила
