День рождения Буржуя - 2 - Юрий Рогоза

- А где часы?

- Что? - переспросил майор.

- Часы, - Буржуй смотрел на него в упор.

- Дежурный! - гаркнул Мовенко.

- Да, товарищ майор, - отозвался дежурный.

- Часы там в списке есть?

Дежурный просмотрел список и доложил:

- Никак нет. Никаких часов не значится.

- Нет так нет. Носи на память, - издевательски бросил Буржуй майору.

- Эй, погоди, - вскинулся тот. - Ты что это возомнил, Коваленко? Что я на твои поганые часы позарился?

- Да не дергайся ты. Говорю же: носи на память! Пусть они отсчитывают самое черное в твоей ментовской жизни время.

- Пошел ты! Мне мои министр подарил, ясно?

- Ясно. Я ему при встрече скажу, что он ошибся. - Коваленко отвернулся к Толстому и Варламову: - Пойдемте, господа. Воняет здесь!

Когда вся троица оказалась вне отделения, Варламов, лукаво усмехаясь, обратился к Коваленко:

- В следующий раз сообщайте мне раньше, Володя. Номер телефона не изменился.

- Удивительный ты все же человек, Максим Максимыч, - признал Буржуй. - Ты что - даже не удивился, что я жив?

- Скорее, обрадовался, - невозмутимо проговорил адвокат. - Я, видите ли, гораздо больше люблю живых клиентов, чем покойных. Платежеспособность, сами понимаете...

После того как были проведены переговоры по телефону и получено добро на начало операции, командир и те, кто сидел в автомобиле, обменялись какими-то странными знаками. Потом первый вновь отправился на опушку и припал к окулярам, а оставшиеся занялись приготовлениями - достали из багажника мотки веревки и натянули на лица черные маски.

В окуляре стереотрубы видны были сидевшие у могил Вера и Зина, и наблюдатель уже поднял руку, чтобы подать условный знак. Но тут в поле зрения объектива появился мотоцикл, выкрашенный в желто-синие цвета. Рука опустилась.

Мотоцикл подкатил к гранитным обелискам, и из седла выбрался человек в милицейской форме. Узконаправленный микрофон, прикрепленный к тубе стереотрубы, прекрасно улавливал звук.

- А я оцэ думаю - хто то до старои бабы Кати завитав... Прывит, Bиpo. Здрастуйтэ, - милиционер кивнул Зине. Вера, конечно, еще издалека узнала участкового Дончика.

- Здравствуйте, Василь Васильич. Вот, помянуть приехала и подругу привезла.

- Цэ дило хорошэ... - покивал Дончик и снял фуражку. - Посыджу з вамы трохы. Вы як, дивчата?

- Конечно, садитесь...

- Что значит - садитесь! - тут же раскокетничалась Зина. - У нас, между прочим, есть...

- Э, ни, на служби, - и Дончик с сожалением посмотрел на бутылку с соблазнительной этикеткой.

Наблюдатель, вернувшийся от стереотрубы к машине, поднял мобильный телефон и нажал кнопку повторного набора.

- Алло, это снова я. У нас осложнения... Понял, уходим.

Горячие струи приятно обжигали и расслабляли каждую мышцу, холодные - дарили бодрость и заставляли кровь быстрее бежать по жилам. Буржуй постанывал от наслаждения. Пять минут такого контраста, и можно позабыть о ночи, проведенной в камере. Он выключил воду и подошел к зеркалу. Рассеченная губа, синяк под глазом - как это напоминало былые времена. Владимир еще раз взглянул на свое отражение и иронично хмыкнул.

Толстый, который все время, пока его друг смывал с себя тюремную грязь, топтался под дверью ванной, радостно приветствовал его возвращение к цивилизованной жизни. Вместе они направились в гостиную. По дороге Буржуй заглянул на кухню, приоткрыл двери в другие комнаты.

- Да, хата у тебя миллионерская, - подвел он итог осмотру. - Вот не думал, что ты так роскошь любишь.

- Это что! - довольный Толстый с гордостью обозрел свои владения и потащил Буржуя к широкому окну. - Ты панораму оцени! Видно, что в столице проснулся, не спутаешь. Опять же до нашей "Круглой башни" - рукой подать. До стойки - сто двадцать семь шагов ровно, я сам замерял.

- Я ж говорю - куркулина ты.

- Мне что! - Толстый тут же надел на себя личину аскета. - Я могу и на матрасике. Под пальтишком. Солдат всюду дома! Я, между прочим, о твоей сестре забочусь, ясно?

- Ясно, - ухмыльнулся Буржуй. - У тебя выпить есть?

- Полно. Мне же ведьма "стоп-машину" сварганила, так закрома нетронутые стоят.

Бар действительно ломился от разнокалиберных бутылок. Буржуй налил себе коньяку и отпил. Толстый проводил бокал тоскливым взглядом и непроизвольно сглотнул.

- Кстати, ты о Вере вспомнил, - оторвал его от невеселых мыслей Коваленко. - Она где?

- Понятия не имею, - признался любящий супруг.

- Да... - протянул Буржуй. - Достался мне зятек. Или кто ты мне, если по правилам? А вообще, неважно, потом разберемся. Когда все же Верка придет?

- Сейчас позвоню, узнаю...

- Погоди звонить-то. Давай решим, как действовать будем.

- А чего решать? Ты ж уже тут, - Толстый всегда отличался железной логикой.

- Так что мне - дверь ей открыть?

- Нет, - засомневался Толстый, - дверь - это больно люто. Слушай, давай так. Ты прячешься в шкаф...

- Ага! А когда Вера входит, вою оттуда погромче! Умнее ничего не придумал?

- Так ты не дослушал просто, - Толстый укоризненно поглядел на друга. - Не надо выть. Я просто ей все выкладываю, она, ясное дело, не верит, тут я тебя и предъявляю! По-моему, гениально. Могу даже поспорить с ней на что-нибудь. Для понта.

- Идиотски как-то получается. Год врал родной сестре, а потом еще и в шкаф залез.

Толстый задумался, взвешивая этот довод. Потом оценивающе обвел взглядом всю обстановку в комнате. Для верности заглянул в спальню. И подвел итог:

- Все равно в шкаф лучше, чем под кровать.

- Думаешь? - засомневался Буржуй.

- Сто пудов! Или можно еще так. Мы оба залазим в шкаф, я появляюсь первый и говорю: мол, Верка, спорим - я тут не один? Она железно решит, что я вру, захочет проверить, а там...

Вера стояла в двери и держалась за косяк. Еще полчаса назад она сидела на могиле Буржуя и поминала его, а теперь он появился в ее гостиной живой, здоровый и в превеселом настроении. В том, что это живой Буржуй, а не его тень, не его привидение, она не усомнилась ни на секунду. Первой мыслью было, что весь прошлогодний ужас - это всего лишь страшный сон, кошмар, и вот теперь она очнулась от него, и ее брат просто забежал к ней в гости, а где-то там живая Амина нянчит своего ребенка, и баба Катя, как всегда, хлопочет по дому. Но потом пришло понимание: нет, жив только Буржуй - каким-то чудом, по какой-то причуде судьбы.

Потом нахлынула ярость. Как же они могли! Как же эти два паясничающих урода посмели так с ней поступить! Как смеют они юродствовать сейчас! Да она же разорвет их в клочья!

На смену злости пришла радость - брат все-таки жив! И жалость как же несладко ему приходилось весь этот год! И понимание - значит, так было назначено судьбой и нужно случившееся принять и жить дальше.

Друзья так по-мальчишески увлеклись, что и не заметили - в гостиной они давно не одни. Буржуй продолжил мысль Толстого:

- ...А там мой скелет! Нет уж, давай лучше, как сначала придумали. Я залезаю в шкаф...

- Не надо... Не надо залезать в шкаф...

Буржуй и Толстый, вздрогнув, замерли. Вера подошла к ним и остановилась в шаге, переводя взгляд с одного на другого и не произнося больше ни слова. Толстый первым не выдержал молчаливого упрека и с грохотом рухнул на колени. Через секунду к нему присоединился Буржуй. Вера взяла обе такие дорогие ей повинные головы за волосы и столкнула их, потом прижала к себе. Она и плакала, и смеялась.

- Родные вы мои... Любимые... Что ж вы со мной делаете... Что бы я без вас делала...

Вопль Артура разнесся по пустому залу и эхом отозвался в самых дальних закулисных углах.

После очередной репетиции кутюрье, отпустив девиц, сидел у режиссерского столика и в свете настольной лампы тихо-мирно рассматривал рекламно-модельные журналы. Время от времени он отрывал глаза от глянцевых страниц и, возведя взор к потолку, восхищенно прицокивал языком. В один из таких моментов приобщения к великому перед просветленным этим взором вдруг предстал покойник в старом спортивном костюме, маловатом ему размера на два. Вот тогда Артур и заорал. А замолчав, попытался неумело перекреститься.

- Хватит комедию ломать! - рявкнул покойник. - Что ты делал вчера?

- Господи Боже. Вы... - пролепетал Артур. Перед ним стоял Борихин, а позади, в проходе, топтался Василий в странной вязаной кофте, рукава которой едва прикрывали ему локти.

- Я видел... Вас это... На куски... Обоих... - продолжал лепетать перепуганный кутюрье.

- Значит, видел, - с торжеством в голосе проговорил сыщик. Выходит, не ошиблись мы!

- И...извините... Можно я вас потрогаю... - Артур начинал понимать, что перед ним не привидения, но желал в этом убедиться.

- Так, шутки закончились. - Борихин брезгливо отдернул руку. Сразу тебе башку прострелить?

- Нет... Не сразу... В смысле - не надо...

- Минировал сам или нанял кого? - поинтересовался Борисыч. - Ну!!!

- Что вам от меня надо? Не мент, а Вечный Жид какой-то! Природная наглость начала в Артуре брать верх над страхом. - Вас что - танком переехать надо?