Неупокоенный - астральный воин - Александр Абердин

- Что, что я должен сделать, чтобы отблагодарить тебя за то, что ты превратил мою любимую Дельфию в человека?

Валера посмотрел в потолок и стал загибать пальцы:

- Ну, во-первых, ты должен выпустить её из своих медвежьих объятий и встать. Так, а, во-вторых, ты должен сесть и рассказать нам, как прошла ваша коммерческая операция на Земле и вообще забыть навсегда о том, что тут кто-то кому-то что-то должен. Забрать свой огонь жизни из тела твоей жены я уже не смогу, но запросто могу на тебя обидеться. Понял?

Потрясённый демон кивнул головой и тихо спросил:

- Валера, можно я сначала всё-таки приду в себя, а потом мы с Ликантом тебе обо всём расскажем? Как, как всё это случилось, Валера? Как тебе удалось совершить такое чудо?

Дельфия усадила, наконец, своего мужа на небольшой диван, стоявший в патио, над которым быстро сгущались сумерки, и села к нему на колени. Её смуглый, здоровенный супруг был одет по-походному, в косую кожу, а она в джинсы и белый топик, отлично оттеняющий её загорелую, золотистую кожу. Ликанта и Моаэля не было целых десять дней, и Дельфия за это время полностью свыклась с тем, что теперь является самой обычной девушкой со всеми демоническими способностями и возможностями, далеко выходящими за пределы способностей обычного человека. Во всяком случае, Ира уступала ей в физической силе, хотя и незначительно. Валера, глядя на эту счастливую, влюблённую пару сел в кресло и сказал:

- Легко. Правда, при этом мне пришлось мельком взглянуть на обнаженную грудь твоей жены, но за это, пришлось потом час с лишним терпеть её крепкую хватку на своём затылке, когда я ротом вдувал в её тело огонь жизни, то бишь свою ци. Она меня так к себе придавила, что мой портрет отпечатался на её теле. Зато теперь я с ужасом смотрю на тебя и с содроганием жду того момента, когда мне придётся проделать то же самое с тобой, верзила.

Ли Вэй, оценивающе взглянув на Моаэля, немедленно внёс рационализаторское предложение:

- Слышь, Ушкуй, давай сделаем так. Ты сядешь на стул, а Мо встанет перед тобой на колени. Твою голову мы привяжем к нему каким-нибудь ремнём. Вообще-то, я предлагаю ещё и привязать вам обоим руки к туловищу. Ему, чтобы он не полез к тебе обниматься, от этого я и сам тут же блеванул бы, а тебя скрутим, чтобы ты от него не отбивался. Только давай всё сделаем в один заход, чтобы потом нам не пришлось каноё**ться ещё и с Ликом. А об их московских делах мы завтра поговорим. Раз они припёрли вдвое больше сумарей, чем брали с собой, то значит всё прошло у них тик-ток, а поскольку булькает в каждом, то нам, как я полагаю, и вовсе волноваться не о чем. Это просто означает, что Степаныч поставил на гоп-стоп какой-то коньячный склад. Надеюсь, что с французским коньяком, а не с польским или турецким дерибасом. Ну, что ты на это скажешь, Ушкуй?

Валера поморщился и ответил:

- Знаешь, Синий, твоя идея на счёт смирительной рубашки мне не очень нравится, но я думаю, что так и нужно будет сделать, а вот на счёт ремня на голову это толковая мысль. Только знаешь, я лучше сделаю всё-таки так, обмотаю одну руку ремнём, пропущу его под стулом, а другой конец ремня намотаю на вторую руку. Так у меня и руки будут заняты, и голова не станет болтаться. Хотя если честно, то я всё же попытаюсь надуть этого типа побыстрее, чем Дельфию. Вы, главное, страхуйте меня и ни в коем случае не давайте ему дёргаться и трястись. Думаю, что у него от моей ци внутри ничто не лопнет, да и мужик он или нет, в конце-то концов?

Дельфия немедленно вышла из патио вместе со смеющейся Ирой и вскоре вернулась со стулом и подушечкой. Ира вернулась в патио, держа в руках бутылку туземного коньяка и губку. Поставив стул и положив перед ним подушечку, чтобы её мужу не было жестко стоять на коленях, она строгим голосом сказала:

- Вы оба мужчины, так что потерпите как-нибудь, а вместо ремня, Валера, я сама придержу твою голову. Моаэль, разденься по пояс и немедленно иди сюда.

Демон покорно встал, разделся, обнажив свой мощный, безволосый торс, подошел к жене и опустился на колени, а Дельфия, смочив губку коньяком, принялась омывать его грудь. Моаэль смущённо хихикнул и притворно плаксивым тоном спросил:

- А это не больно?

Тем самым он разрядил обстановку в патио и все громко расхохотались. Как только с омовением могучего демонического тела коньяком было покончено, Валера сел на стул, поскрёб грудь Моаэля ногтем и с облегчением в голосе сказал:

- Слава Богу, Мо, что ты не волосатый, а то тебе сначала пришлось бы сделать депиляцию. Ну, старик, приготовься, минут через двадцать ты у меня станешь человеком, а ты, Ликант, стой рядом, смотри на всё удивлёнными глазами и готовься.

Ира, сидевшая на стуле с маленькой видеокамерой в руках, сделала рукой отмашку и воскликнула:

- Ну, Валера, дуй!

И Валера, приоткрыв рот и прильнув к каменно-твёрдой, словно у мраморной статуи, груди демона, изо всех сил дунул. На этот раз он действительно управился даже меньше, чем за двадцать минут, но из-за этого Ликанту и Ли Вэю пришлось не просто положить ему на плечи свои руки, а очень крепко держать его в то время, как Дельфия внимательно следила за тем, как вокруг её мужа разгорается сначала золотая, затем серебряная, а потом и неоново светящаяся синевато-голубая аура. В данном случае голубизна не имела ничего общего с тем гнусным смыслом, который люди частенько вкладывают в это слово. После этого наступила очередь Ликанта. У великого дракона хватило сил и ци на то, чтобы вдохнуть то, из чего в его теле образовалось и очень быстро окрепло астральное тело. Зато Ликанту удалось посрамить мужа своей старшей сестры тем, что он умудрился во время этой процедуры не дрогнуть ни единым мускулом и встал после неё, как ни в чём не бывало, на что Моаэль сказал:

- Дели, вот ты и убедилась в том, что твой братец совершенно, то есть абсолютно бесчувственный. Он никак не отреагировал даже на такую сумасшедшую энергию, которую влил в него Валера.

Наутро Валера сказал за завтраком:

- Так, ребята, сегодня в полдень мы сваливаем. Наша следующая цель, Церберия. Ну, черти, придумали же название. Цербера у них нет, а Церберия есть. Там я хочу встретиться с одним своим должником, демоном по имени Абдусциус.

Дельфия удивлённо воскликнула:

- Но это же один из великих демонов, причём прославленных. Он маг-властитель природы и повелитель леса и деревьев, а ещё самый настоящий великан и говорят, что он непобедим.

Валера усмехнулся и сказал:

- Не знаем, не знаем, придуривался ваш Абдусциус тогда или нет, но я однажды отметелил его так, что он грохнулся на пол и больше не копыхнулся. Хотя если судить по тому, что его кровь не горела, то он всё же, скорее всего, придуривался. Во всяком случае потом Абдусциус сказал моей душе, которая ещё не стала астральным духом, что отныне он мой должник и пригласил меня к себе в гости, в Третий круг, вот только адреса не оставил.