Бриллиантовая заколка. Судьбы великих шахматистов XX века - Евгений Хацкельсон

Ничего не поделаешь, сказал сам себе Ласкер, объявляя мат пожилому джентльмену на двадцатой доске. Молодой человек на двадцать первой доске успешно нашел опровержение жертвы коня и развивал наступление. Так ведь можно и партию проиграть! Подумав немного, Ласкер решил разменять ладьи, чтобы упростить позицию и поскорее перевести ее в эндшпиль. Затем он двинулся дальше. На двух следующих досках черные сдались.

Ничего не поделаешь, повторил он себе, ему еще грех жаловаться на судьбу, ведь они с Мартой не голодают, живут в тепле, не испытывают ужаса бомбежек, не боятся ни гестапо, ни НКВД. По нынешним временам они счастливчики. Кто бы мог подумать, что двадцатый век станет таким страшным и роковым для человечества!

Трудно себе представить более далеких от политики людей, чем шахматисты, однако она не оставляет в покое и их тоже. Русская революция вовлекла в свое горнило и опалила Алехина. Сам он, Ласкер, лишился из-за проклятой политики Родины, имущества, дома, денег, вынужден зарабатывать на жизнь тяжелым трудом. Из них троих – самых знаменитых шахматистов современности – повезло в этом смысле только Капабланке. Его политика не касалась, он всегда был баловнем судьбы. Красавец, любимец женщин и всех кубинцев, наделенный огромным талантом. Да что там талант! Капабланка был настоящим шахматным гением. Как бы к нему не относились его соперники, все они признавали гениальность Хосе Рауля Капабланки-и-Граупера, таково его полное имя. Шахматный талант – вещь довольно таинственная. Большинство людей, глядя на шахматную доску с расставленными фигурами, видят лишь кусочки дерева, а для Капабланки шахматы всегда были живыми. Ему обычно не надо было просчитывать позицию, как другим, он ее просто видел во всех нюансах. Свою первую в жизни партию он выиграл у отца, когда ему было всего четыре года, в тринадцать лет он стал чемпионом Кубы, в 1909 году он, победив Фрэнка Маршалла, стал чемпионом Америки.

Хосе Рауль Капабланка

Для Кубы Капабланка был национальным героем, но Европа не хотела верить в его гений. И вот в 1911 году Капабланка побеждает в крупнейшем турнире в городе Сен-Себастьян, а в 1914 году взял второй приз на турнире в Санкт-Петербурге, уступив только Ласкеру и опередив Алехина, который был на третьем месте. После этого сторонники кубинца стали громко требовать его матча с чемпионом мира. Однако это было не так просто. Были и другие претенденты – Акиба Рубинштейн, Арон Нимцович, Александр Алехин, другие сильные гроссмейстеры. Первая мировая война и ужасная русская революция убрали с его дороги ближайших конкурентов, в то время как Хосе Раулю его маленькая Родина обеспечила вполне беззаботное и безоблачное существование. Капабланка служил дипломатом и мог беспрепятственно колесить по всему миру за государственный счет, играя в турнирах и оттачивая мастерство.

Когда закончилась Первая мировая война, у Ласкера остался единственный претендент. Давление на чемпиона мира оказывалось колоссальное. Дошло до того, что он публично отказался от шахматной короны в пользу Капабланки, но шахматный мир не принял добровольной отставки своего короля, да и сам Капабланка никогда бы не согласился принять титул без борьбы. Чтобы стать чемпионом мира, нужно выиграть матч у действующего чемпиона. Таково было незыблемое правило. И матч состоялся на Кубе в 1921 году. Уставший от скандалов и дрязг Ласкер, махнув рукой, согласился со всеми требованиями молодого и энергичного претендента. Пусть в Гаване, пусть в жаре, но лишь бы поскорее покончить с этим делом! Дорого ему обошлось это решение. Капабланка разгромил его с сухим счетом. Шахматный мир с ужасом смотрел на падение своего многолетнего кумира и безропотно признал власть нового властелина. Капабланка стал шахматным королем. В возрасте тридцати с небольшим лет у него было все, о чем только можно было мечтать: слава, талант, деньги, счастливая семья, всеобщее почитание на Родине. Будущее этого баловня судьбы казалось счастливым и безоблачным. Кто бы мог подумать, что судьба отмерит ему всего шесть лет царствования на шахматном троне, что его безжалостно скинут с пьедестала, когда он будет в зените своей славы и расцвете таланта. «Идущий за мной сильнее меня!» – вот, что следовало бы сказать Капабланке, когда молодой русский гроссмейстер Александр Алехин приехал из России в Париж, чтобы покорить шахматный мир. Ласкер всегда недолюбливал Капабланку, но когда в 1927 году кубинец был повержен, он нашел для него хорошие слова: «Я был несправедлив по отношению к Капабланке. Он оказался достойным бойцом и проявил великолепное мастерство в этом матче. Не его вина, что ему противостоял настоящий гений!» Ласкер не испытывал злорадства, он уже пережил свой шок и принял удар судьбы в 1921 году. Тогда победила молодость, и это естественно. Он же и сам стал чемпионом мира, когда ему было всего лишь двадцать шесть лет.

Эммануил Ласкер в молодые годы

Его матч с чемпионом мира Вильгельмом Стейницем состоялся в 1894 году, и путь к шахматному престолу был тернист. Всего за два года до этого Зигберт Тарраш отклонил вызов Ласкера на матч. Мнение этого гроссмейстера значило очень много, и его слово было более, чем весомым. Именно его Стейниц как-то назвал величайшим шахматным гением, которого когда-либо видел свет. Конечно, Стейниц погорячился, ведь Тарраш не сумел завоевать шахматную корону. Но, все же, именно его считают наставником нескольких поколений шахматистов, впервые придавшим шахматной теории форму науки. Именно он покончил с распространенным мнением о шахматах, как о некой азартной игре. Тарраш развил позиционную теорию Стейница, обогатил теорию многих дебютов, внес бесценный вклад в теорию эндшпилей, но сам при этом даже не был профессиональным шахматистом.

Зигберт Тарраш

Он был практикующим врачом в Нюрнберге и занимался шахматами лишь в свободное от медицины время. А чего стоят знаменитые афоризмы Тарраша: «Конь на краю доски стоит плохо» или «У кого слоны, тому принадлежит будущее»! Многие поколения мастеров учились, и еще будут учиться по его учебникам. Но ортодоксальность его взглядов и категоричность суждений вызывали критику многих известных мастеров. Известно, например, что его терпеть не мог Арон Нимцович, называл его педантичным догматиком, а неприязнь к нему многих представителей молодых поколений шахматистов была взаимной. Вот и приглашение молодого Ласкера на матч в 1892 году он отклонил: слишком мало у него, по мнению Тарраша, было побед в международных турнирах. После Таррашу пришлось пожалеть о своем высокомерии, а в тот момент Эммануил развил бешеную активность: поехал в Нью-Йорк, выиграл там ряд матчей, разгромив в том числе сильнейшего американского шахматиста Шовальтера, и в мае 1893 года послал вызов уже самому великому Стейницу. Тот, в отличие от Тарраша, против матча не возражал, но выразил пожелание, чтобы претендент победил еще в одном крупном международном турнире. И Ласкер выполнил это пожелание: в Нью-Йоркском турнире, который состоялся в сентябре 1893 года, с блеском выиграл все тринадцать партий. Это был удивительный результат, после которого уже никто не смел сомневаться в праве Ласкера на матч с чемпионом мира. И вот в марте 1894 года началась небывалая двухмесячная битва двух шахматных титанов, молодого льва со старым, действующему чемпиону мира было уже пятьдесят восемь лет.

Вильгельм Стейниц

Вильгельм Стейниц стал первым официальным чемпионом мира в истории шахмат в 1886 году после победы в матче с немецким виртуозом Иоганном Цукертортом, считавшимся одним из сильнейших шахматистов планеты. Это была победа позиционной школы над «романтической». Полиглот и философ Цукерторт, обладавший феноменальной памятью, автор мирового рекорда по игре вслепую, обладал выдающимся комбинационным дарованием. «Без комбинации нет шахматного искусства» – так написал он однажды. Но Стейниц, казалось, обладал даром предвидеть комбинацию задолго до ее появления. Он просто уничтожал ее в зародыше и методично давил противника своей позиционной игрой. Затем он еще дважды отражал попытки отобрать корону русского «романтика» Чигорина, победил в матче венгерского мастера Гунсберга. И наконец, принял предложение Гаванского шахматного клуба об организации матча с новой восходящей звездой – Эммануилом Ласкером.

Захватившие Ласкера размышления не помешали ему за несколько кругов объявить мат еще на трех досках, а на шестнадцатой доске, где игралась голландская защита, противники заключили мир. Его радостный соперник встал, и Ласкер торжественно пожал ему руку. На двадцать первой доске после размена ладей партия медленно, но верно клонилась к эндшпилю, но положение оставалось сложным. Ничего, рано или поздно он ошибется, подумал Ласкер, а уж в технике разыгрывания эндшпилей равных экс-чемпиону мира было мало.