За серой полосой (дилогия) - Андрей Кайко

Андрей Кайко

За серой полосой (дилогия)

За серой полосой

Глава 1

Взгляд со стороны:

"Всё зло от баб!" – с противниками данного тезиса Володька был готов спорить до хрипоты, до драки! А его стойкая уверенность в истинности этого высказывания была подкреплена горьким личным опытом.

С первой женой Владимир расстался после пяти лет далеко не спокойной совместной жизни. Трения начались с первого дня: молодая супруга решила, что после бракосочетания муж уже никуда не денется и его можно смело начинать перевоспитывать так, как она считала нужным. То есть, по заведённому порядку в семье её родителей: во главе мать, держащая в крепком кулаке двух дочерей и бесхребетного отца. Мнения Володи по этому поводу никто спрашивать не собирался, а зря, поскольку он оказался не в восторге от уготованной ему перспективы. Вот и бились, рассыпая искры, два кремешка лбами друг об друга долгую пятилетку. А устав, пошли в ЗАГС и тихо-мирно развелись, благо занятые спорами, ребёнка за эти годы они сделать так и не удосужились

Со второй женой они даже и не расписывались, а жили гражданским браком, как сейчас модно. И, хоть особой любви между ними не было, жила семья не плохо – воспитывали её сына от первого брака, наживали имущество, ссорились, мирились, вместе радовались и печалились. Пока Володькиной половинке не втемяшилось всё бросить, продать квартиру и перебраться на жительство в столицу. Никакие уговоры, убеждения, попытки объяснить и другую точку зрения успехом не увенчались: "я еду, а ты как хочешь". Точка!

Так Володя оказался холостяком в очередной раз, да вскорости ещё и безработным. А всё потому, что директор, он же одновременно владелец их предприятия, женился. Его новобрачная, дама весьма энергичная, сущий живчик, скоренько перекроила семейное гнёздышко на новый лад и занялась наведением порядка в делах уже общей, с мужем, фирмы. Всё бы хорошо, вот только умом новая хозяйка не блистала, недостаток которого с лихвой компенсировала раздутым гонором.

Володька имел неосторожность пару раз прилюдно указать на вопиющую неграмотность принимаемых ею решений и моментально угодил в черный список. Ничего удивительного, что через некоторое время Вовка был вызван в кабинет шефа, где тот, пряча взор, повёл длинную и путаную речь о сложностях финансового положения, предложив в конце монолога написать заявление на увольнение "по собственному желанию".

Сам по себе шеф был нормальный мужик, совесть ещё окончательно не потерял, и помнил, благодаря чьим трудам его фирма создавалась на пустом месте. Поэтому, стыдясь своей неправоты, он выписал Володьке к зарплате аж двухмесячное выходное пособие. Шеф был бы и рад оставить Вовку у себя, но делать было нечего – ночная-то кукушка дневную всегда перекукует!

Переживал ли Вовка о своём увольнении? Не очень. Конечно, жаль потраченных многолетних усилий, да и работа там была интересной, но атмосфера непрекращающихся придирок на пустом месте кого угодно доведёт до взрыва. А вот в будущее Володька смотрел с оптимизмом: это офисного планктона сейчас полно, а мастеровые работящие руки да со светлой головою без хомута никогда не останутся!

Утром следующего дня Вовка по привычке проснулся в половину седьмого и уже в ванной, сунув голову под струю воды, сообразил, что торопиться-то ему некуда. Деньги на первое время есть, семья, о которой надо было заботиться, уж месяц как помахала ему ручкой с трапа самолёта. Срочно искать новую работу? Так никто в шею не гонит, можно и отдохнуть пару-тройку недель после нервотрёпки последних дней!

Он прошел на кухню и, сидя за завтраком, предался раздумьям, что же делать с этой столь нежданно свалившейся на него свободой? Казалось бы, делай что хочешь, на то она и свобода. Но в том-то и дело, что не хотелось ничего. Совершенно. Вместо недавних чувств, переживаний, стремлений, в душе поселилась глухая апатия.

"Книжку почитать, что ли?" – лениво проползла мысль, спотыкаясь об извилины. "Можно и книгу. Залезть в сеть, скачать что-нибудь из фэнтези полегче, или там фантастику про звёздные войны. Увалиться на диван и читать целый день. Вот только сначала надо решить вопрос с хлебом насущным, чтоб не отвлекаться. А у меня в холодильнике мышь повесилась! Значит, собираемся и дуем на рынок, накупаем продуктов, набиваем закрома и в автономку, с чтивом наперевес!"

Это был уже хоть какой-то план, к реализации которого Вовка приступил, не откладывая дела в долгий ящик. На рынок идти было ещё рано, поэтому он включил компьютер и отправился в странствие по сетевым библиотекам. Серфинг по сайтам убил три часа времени, но улов принёс мизерный – сказывалась никуда не девшаяся апатия. Скопировав три рукописи на жесткий диск, Володя выключил компьютер и начал собираться за покупками.

К сборам он приступил серьёзно, составив объёмистый подробный список. Осознав, что простаивать у плиты ему будет весьма лениво, решил на первое время ограничиться полуфабрикатами, как если бы он собирался в длительный турпоход. Взял испытанный рюкзак-анатомку на станке и обулся-оделся соответственно. Нести-то купленное на себе! Ведь та же тушенка упакована в банки, а это вес, плюс сахар (утром кончился), хлеб (пару булок, чтоб не ходить лишний раз), крупа разная, картошка, ну и так далее, по списку.

Черная полоса продолжалась – уже под конец странствий между ларьками, Вова был площадно облаян молодящейся продавщицей. Та, отвешивая рис, беспардонно попыталась его обмануть, нагло придавив пальцем площадку весов, а Вовка заметил и попросил перевесить. Что тут началось! Шум, гам, крики до небес, проклятья на голову вредного покупателя и всю его родню. Решив не связываться со вздорной бабой, Володя молча отошел от прилавка и купил крупу в соседнем ларьке.

Толи продавщицы были подругами не разлей вода, толи просто из корпоративной солидарности, но и тут Вовке нахамили с иезуитски вежливой улыбкой, демонстративно отсчитав сдачу с крупной купюры одной мелочью. Спорить и ссориться сил уже не было. Ссыпав звенящие монеты в карман, Володька пошел к выходу, матеря себе под нос отдельных представительниц прекрасной половины человечества и всё их бабское племя в целом.

Встал вопрос: идти домой пешком или воспользоваться транспортом? По времени оба варианта были равны, но по направлению противоположны. Вес рюкзака недвусмысленно проголосовал за автобус, и Вовка, устроив ношу поудобнее, направился к трассе.

Что бы попасть на остановку, надо было пересечь две дороги с оживлённым движением, где у первой же из них Володя обратил внимание на поведение девушки, стоящей чуть поодаль от кучки пешеходов, жаждущих у зебры зелёного сигнала светофора.

Она откровенно боялась, в панике отшатываясь от каждой пролетающей мимо машины. Не внешность, а вот этот неприкрытый страх поначалу привлек Вовку, потому что сам облик девушки был непригляден. Непригляден в том смысле, что приглядеться никак не получалось: любой обращенный на неё взгляд просто соскальзывал с тоненькой фигурки и непроизвольно убегал в сторону. И так раз за разом.

Володю заинтересовала эта особенность, и он принялся старательно рассматривать незнакомку. Выходило примерно так же, как разглядывать отражение в оконном стеклопакете – одновременно видно несколько образов, взаимно накладывающихся и дробящих друг друга. Собрав волю в кулак, он до боли в глазах всмотрелся в ускользающий облик а, разглядев, удивлённо присвистнул. Перед ним во плоти стояло живое воплощение мечты любого прыщавого старшеклассника. Настоящая фотомодель, словно только что сошедшая с разворота глянцевого журнала.

Конечно, из песни слов не выкинешь и, безусловно, должна быть в женщине какая-то загадка, но чтоб настолько скрывать свою внешность за мороком!

На первый взгляд казалось, что перед ним обычная невысокая молоденькая девушка, в летнем платьице стиля "милитэр" из камуфляжной ткани. С широкого ремня через плечо свисала сумка, нещадно изогнув своей тяжестью ладную фигурку хозяйки. На умопомрачительно стройных ножках обуты лёгкие босоножки, состоящие исключительно из тонкой подошвы и паутинного кружева ремешков, взбирающегося выше середины икры.

Это сзади они сплетались в кружево. А вот спереди ремни крепили поножи из полированного металла, что прикрывали голень от рубящих ударов. Судя по отметинам, в разных местах повредивших чеканный рисунок, такие удары в прошлом были не редкость.

Пошедшая на платье ткань камуфляжной расцветки оказалась не окрашенной на текстильном комбинате в хаотичный узор, а покрыта искусной вышивкой, стежок к стежку, тщательно продуманным рисунком из листвы, стеблей и веток по грубой мешковине основы. Хотя и эта грубость лишь кажущаяся: при ближайшем рассмотрении было заметно, как ластится ткань к телу, нежнее самого тонкого шелка облегая все соблазнительные изгибы под неторопливым полуденным ветерком.