Конец всему делу венец - Зинаида Венгерова

Зинаида Венгерова

Конец всему делу венец

Комедия «Конец всему делу венец» (All's well, that ends well) напечатана была впервые в in-Folio 1623 года, без разделения на акты и списка действующих лиц (приложенного к изд. Rowe'a 1709 г.). Время появления на сцене с точностью установить нельзя: никаких указаний на современные события нет; в содержании комедии много общего с ранними произведениями Шекспира, но есть и черты, приближающие ее к драмам зрелого периода. Д-р Фармер в своем «Essay on the learning of Shakespeare» (1767 г.), отождествил «All's well that ends well» с упомянутой в списке Фрэнсиса Мереса (Palladis Tamia) комедией «Love's labours won», представленной с большим успехом в 1598 г. Так как трудно предположить, чтобы известная современникам пьеса Шекспира не вошла в in-Folio, то очевидно нужно искать названную Мересом комедию в какой-нибудь из пьес, носящих другое заглавие. Предположение Hunter'a, что «Love's labours won» первоначальное заглавие «Бури» падает само собой, потому что «Буря» одна из последних драм Шекспира, и не могла быть известна в 1598 г. Заглавие же «Love's labours won» (Плодотворные усилия любви) вполне соответствует содержанию комедии «Конец всему делу венец». Первоначальное заглавие объясняется тем, что «Love's labours won» составляла pendant к одной из ранних комедий Шекспира «Бесплодным усилиям любви». В обеих представлена одна и та же придворная среда, и речи придворных кавалеров отмечены одинаковой манерностью. Но «Бесплодные усилия любви» насквозь проникнуты «эвфуизмом», а «Конец всему делу венец» сохранила лишь в отдельных сценах следы напыщенности. К взгляду Фармера о тождестве «All's well that ends well» с «Love's labours won» примкнули все толкователи Шекспира, начиная с Тика и Кольриджа, но мнения критиков разделяются по вопросу о том, соответствует ли «Love's labours won» окончательной, помещенной в in-Folio редакции комедии. Делиус полагает, что в 1598 г. комедия представлена была в своем теперешнем окончательном виде, Найт тоже относит «Конец всему делу венец» к ранним произведениям Шекспира, написанным до 1590 г. Но гораздо убедительнее взгляд Гервинуса и Фризена; они указывают на слияние в пьесе двух разных стилей, из чего можно заключить, что пьеса подверглась переработке; первая редакция относится к раннему периоду, и она упомянута Мересом; другая, коренным образом переделанная, к более позднему времени – по Мэлону к 1606 году. Два совершенно различных стиля видят в комедии и Кольридж, и Грэнд – Уайт; последний относит целую треть стихов к позднейшей обработке. Следы первой редакции видны главным образом в рифмованных стихах некоторых сцен («догрелях»), в выспренности речей придворных кавалеров; язык избранного общества тоже отмечен «эвфуизмом», как и в «Бесплодных усилиях любви». Цинизм шута и в особенности Пароля совершенно в стиле ранних комедий Шекспира; наиболее характерен в этом отношении разговор Пароля с Еленой о девственности (Д. I, сц. 1), один из наиболее непристойных у Шекспира. Сцена написана прозой, изобилующей грубыми выражениями, и заканчивается «догрелями» в монологе Елены. Тем же низменным стилем говорят главные действующие лица комедии – Елена, графиня, Бертрам, король в вводных, не относящихся непосредственно к действию разговорах с шутом и Паролем – все эти сцены, так же как и напыщенные речи придворных, перенесены вероятно без всяких изменений в позднейшую обработку из первоначальной редакции. Но по мере того, как действие становится более драматичным, общий тон меняется и приближается к благородству зрелых произведений Шекспира: напутственная речь графини сыну, беседы графини с Еленой о любви к Бертраму, воспоминания короля об отце Бертрама написаны выдержанным белым стихом; проза в некоторых местах, как напр. в рассказе управителя о чувствах Елены к Бертраму (Д. I, сц. 3) выделяется своею простотой и серьезным тоном на фоне грубого балагурства других действующих лиц. Отдельные мысли и намеки, так же как и характер некоторых сцен, дают повод предположить, что «Конец всему делу венец» написан или непосредственно, или вскоре после «Гамлета»: так напр. наставления графини отъезжающему сыну напоминают прощание Полония с Лаертом, иронические рассказы шута о придворной жизни, о холопстве царедворцев (в разговоре с графиней, Д. II, сц. 2) – издевательства Гамлета над Полонием в беседе о виде и форме облаков. В комедии есть выходки против пуритан – шут высмеивает католических и протестантских фанатиков; в этом сказывается негодование Шекспира против показного благочестия, что тоже приурочивает комедию к эпохе «Гамлета».

Сюжет комедии заимствован Шекспиром из новеллы Боккачио (Декамерон, 3-ий день, нов. 9), которая была известна Шекспиру по английскому переводу William Paynter'a в его «Palace of Pleasure» (1566 г.). Из сравнения комедии с новеллой Боккачио видно, как Шекспир умел углублять психологический смысл неправдоподобных, фантастических, а иногда, как именно в данном случае, почти оскорбительных для нравственного чувства положений и действий. Новелла Боккачио «Джилетта Нарбонская» принадлежит к серии повестей о беззаветно и рабски любящих женщинах, которые силой смирения и готовностью ко всякого рода унижениям покоряют сердца своих суровых избранников. Такова напр. Гризельда в последней новелле «Декамерона» – идеальное воплощение нежности и женственности. Джилетта, в противоположность Гризельде, предприимчива и неразборчива в выборе средств для достижения своей цели; хитрости, к которым она прибегает, лишают ее и женственности, и душевной красоты. Джилетта, по новелле, богатая сирота, дочь знаменитого врача Жирарда Нарбонского. Она любит сына графа Руссильонского, Бельтрамо, своего товарища детства, и отказывается поэтому от всех предлагаемых ей блестящих партий. Бельтрамо отправился в Париж, ко двору французского короля; узнав о неизлечимой болезни короля (опухоль на груди), Джиллетта строит на этом свои планы. Она является ко двору, предлагает королю излечить его – её отец передал ей тайны своего искусства – и, когда в назначенный ею срок король действительно выздоравливает, Джилетта просит в награду, чтобы король выдал ее замуж за Бельтрамо. Несмотря на нескрываемое презрение к дочери простого лекаря, молодой граф соглашается на брак, исполняя волю короля; но тотчас же после венца он уезжает на войну во Флоренцию, где становится партизаном флорентинцев против Сиенны. Молодая графиня Руссильонская отправляется одна во владения своего мужа, мудро управляет его землями и приобретает симпатии подданных. Водворив порядок в стране, разоренной долгим отсутствием владельца, она посылает к своему мужу гонцов с запросом о причинах его добровольного изгнания – если он не возвращается из-за неё, то лучше она уедет. Бельтрамо шлет ей грубый и беспощадный ответ: «Пусть она поступает как знает», передает он ей через её посланных. «Я же только тогда вернусь к ней, когда у неё на пальце очутится вот этот перстень (тот, который Бельтрамо очень любил и никогда не снимал с пальца), и когда она будет держать на руках своего сына, отцом которого был бы я». Явная невыполнимость этих условий не останавливает предприимчивую Джилетту, и она тотчас же замышляет новые хитрые планы. Она объявляет всем о своем намерении навсегда покинуть владения графа и провести остаток дней в странствовании по святым местам; затем, взяв с собой только преданную служанку, а также много серебра и драгоценностей, она отправляется в одежде странницы прямо во Флоренцию. Там, поселившись в доме одной вдовы, она видит проезжающего мимо окон Бельтрамо и, расспрашивая о нем как о незнакомце, узнает о любви его к бедной девушке, которая отвергает его ухаживания. Джилетта отправляется к матери девушки и предлагает ей большую награду, если она согласится помочь покинутой жене вернуть себе расположение мужа. Та соглашается, и Джилетта, назвав себя, открывает ей свой план. Нужно, чтобы девушка потребовала от влюбленного Бельтрамо его кольцо, а затем позволила ему тайно пробраться ночью в её комнату, где вместо молодой флорентинки будет ждать графа сама Джилетта. План приводится в исполнение. После некоторого времени Джилетта чувствует себя матерью, и щедро вознаграждает мать и дочь, которые за минованием надобности в них, уезжают из Флоренции. Бельтрамо тоже возвращается в Руссильон, узнав об отъезде графини. Джилетта остается во Флоренции, родит там двух близнецов, очень похожих на отца, и через несколько времени возвращается на родину; узнав, что в замке Бельтрамо устраивается пышное празднество в день Всех Святых, она является туда в одежде странницы, с детьми на руках, падает на колени перед мужем и, рыдая, просит его признать ее своей женой: она выполнила все поставленные им условия, добыла его кольцо и родила ему двух сыновей. Изумленный и растроганный Бельтрамо расспрашивает ее о всем случившемся, преклоняется перед силой и постоянством её любви, и между супругами водворяется любовь и согласие.