Песочные часы - Вячеслав Куприянов

Вячеслав Куприянов

Песочные часы

Дважды майор Т.Т.Бис уверенно передвигал ноги, шагая по незнакомому коридору. Белый пластиковый мундир похрустывал на его крепких плечах, в дельтовидных мышцах ощущалось деловитое тепло, утром удалось всласть позаниматься гантелями, которые он сам в свое время смастерил из черствого хлеба. У входа в Учреждение он отказался от поводырей, хотя и дал им на чай по два куска сахара каждому. Он был уверен, что сам найдет нужную дверь по запаху чая — безусловно, у шефа должен быть чай, аромат которого проникает за любую дверь. Так оно и вышло. Вот нужная надпись: ЯВНЫЙ ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК ДОДОУФФ. От неявных советников чаем не пахнет, даже если с ними столкнешься в незнакомом лабиринте нос к носу.

Дважды майор нажал кнопку, и загорелся свет под его ногами. Прибор убедился, что размеры его подошв совпадают с заданными, дверь открылась, и советник Додоуфф приветливо поднялся из-за стола.

— Я не имею ничего против! — назвал пароль дважды майор.

— И я не имею ничего против, — отозвался явный тайный. — Не хотите ли чаю?

— Не имею ничего против, — согласился вошедший и добавил: — Сахар у меня есть!

— Вот и хорошо, — обрадовался хозяин кабинета, — вы мне сахар, я вам щепотку чая. Выпьете, когда найдете воду. А сейчас к делу. Благодаря вам я узнал точное время: восемь ноль-ноль. С исчезновением этого проклятого Або Ригена у нас остановились все часы. Вы же знаете, что у нас все часы — песочные. Знаете вы и о том, что нам положено пить чай только с кусковым сахаром, но все равно что-то происходит с сахарным песком в часах. Не то чтобы его крали, но часы останавливаются. А он с ними что-то делал, после чего они опять шли.

— Быть может, он заменял сахарный песок солью? — предположил приглашенный.

— Вряд ли, ведь соли столько не съешь зараз, сколько сахара, тогда бы у нас появилась уйма лишнего времени, чего не наблюдается. В то же время, чтобы заменить сахар на соль, надо обладать хорошим вкусом, ведь по цвету они не различаются,

— А может быть, у него был хороший вкус? — майор тут же понял, что сказал глупость.

— Ха-ха-ха! — заскрежетал тайный, — Это исключено! Вы не должны этого знать, это тайна не по вашему ведомству, но я вам ее открою. Когда запретили читать книги в связи с тем, что книгой можно ударить по голове, не все книги были уничтожены.

— Не может быть! — от неожиданности майор схватился в ужасе за голову и огляделся. Книг не было ни на столе, ни на полу, ни даже на потолке.

— Не бойтесь, здесь вам ничего не грозит, — успокоил его советник. — Дело в том, что остатки книг завалялись кое-где у самых бедных, у кого, кроме них, все равно ничего не было, и у тех граждан, для которых удар книгой по голове ничего не значит. Або Риген принадлежал как к первой, так и ко второй категории. И самое странное, вы мне не поверите, но он эти книги читал! А вы говорите о вкусе…

— Как это — читал? — оторопел майор.

— Да так! Перелистывал! Но не сразу всю книгу, а над каждой страницей подолгу сидел, не так, как при медитации, когда смотришь в одну воображаемую точку, а скользил взглядом слева направо и сверху вниз.

— Это же неестественно! — возмутился майор.

— Это дважды неестественно, — усилил его возмущение Додоуфф. — Наши секретные эксперты, специализирующиеся на чтении ископаемых бестселлеров, доложили, что исследуемый объект читает так называемые словари, то есть книги, в которых слова подобраны в неестественном порядке. Если прочитать их подряд… я, конечно, имею в виду не преступное чтение, а экспертное, по долгу службы… так вот, если прочитать их подряд, за ними ничего не стоит, никакого события, черт подери!

— Ну и читатель, — только и мог вставить Т.Т.Бис.

— Именно! Эти книги он называет словарями. Он их взял в подвалах под слоями пыли, если эту пыль взвесить, то окажется, что все эти книги не нашей эры. Из этих книг он вычитал, что в нашем мире все переполнено неестественными вещами и почти нет так называемых естественных вещей. То же самое он говорит и о событиях. Он и нас с вами считает этими, так называемыми… — явный тайный не решился еще раз произнести слова из пыльных словарей, словно боясь задохнуться окончательно.

— А как он попал в эти подвалы и проник под слои пыли, ведь под пылью ничего не было видно?

— Вот вы и призваны это выяснить, дважды майор! Проникнуть в окружающую его среду, опросить всех подозрительных, каждого встряхивать, нет ли на нем лишней пыли. Кто-то же должен знать, куда провалился этот Або Риген. Кстати, обратите внимание, не чихает ли он где-нибудь, наглотавшись пыли.

В этот момент, видимо, от волнения, явный тайный чихнул. Т.Т.Бис вкрадчиво спросил советника:

— А не было ли у вас с ним нежелательного контакта? Быть может, вам следует сделать чистку?

Тайный советник замахал руками в пластиковых перчатках:

— Что вы, если мы и общались, то только способом перестукивания, и то не через одну, а две-три стены. Он все стучал, что время у нас на исходе и другого может не быть. Я так и понял, что сладкая жизнь, возможно, кончается; я ему отстучал в ответ, что сахар легко можно заменить солью, часы все равно будут идти. Он мне ответил, что на всех, кажется, нужен всего лишь пуд соли. Я не понял. Мне кажется, соли у нас в запасниках гораздо больше, мы же ее выдавали только в то время, когда еще была вода. Боюсь, что он и в соль выдавливал воду из наших любимых книг. С картинками! Представляю себе, как плачут картинки, и самого на слезы тянет. А вот вместо этого я как раз и чихаю.

Дважды майор сделал вид, будто он все понял, хрустнул обмундированием и обратился за последней информацией:

— Вооружен?

— Утверждает, что способен убить словом, — сухо заявил советник.

— Словарем по голове? — переспросил офицер.

— Я не вникал. Уверяет, что именно словом. Как таковым. Или, он еще подчеркивал, вовремя сказанным. Но это нас не должно останавливать, ведь время-то встало.

Тут как раз погас свет, оба вздрогнули, но в темноте не заметили этой слабости друг друга. На стене стал вырисовываться экран, что само по себе говорило: сладкая жизнь вовсе не кончилась. Назревала трансляция футбольного матча из особых архивов. Советник мог бы выставить дважды майора, но тут растерялся и позволил подчиненному просмотреть вместе с ним явно запрещенную игру. Он даже сам подсказал: белые трусы играют с серыми. Серые должны выиграть, они поношенные, значит, и более опытные. Кстати, этот злополучный Або Риген уверял, что можно самим играть в это самое, вместо того, чтобы тупо переживать непонятно за кого. Странно, как это можно что-то делать и в то же время чувствовать от этого удовольствие?

Экран уже заполнился белыми и серыми трусами. Оба расположились поудобнее. Советник включил табло на входной двери: НЕ ВХОДИТЬ, ИДЕТ ИГРА! — хотя входить было все равно некому, все на своих местах смотрели то же самое.

— Давай, давай! — неизвестно кому закричал явный тайный. — Да, этот Або еще говаривал, что когда-то в этих трусах находились живые люди! Кошмар. Гол!!! — советник явно болел за серых.

Дважды майор отключился к середине второго тайма. Ему снился всегда один и тот же кошмар: он уже не дважды, а трижды майор; он отличился в каком-то невероятно опасном деле; он рисковал жизнью, хотя никак не мог взять в толк, чем, собственно, рискует, но в результате все дела прекратились, так как звания старше трижды майора не существовало. Уже звание дважды майора усложняло организм, ибо добавляло еще одну голову, причем не так, как в сказках о каком-нибудь Змее Горыныче, у которого головы располагались параллельно, а последовательно, то есть новая, заслуженная, голова крепилась на основной, старой.

Просыпаясь, он вовсе не чувствовал разочарования, потому что, хотя и оставался в прежнем чине, особых дел у него все равно не было. Наведен полный порядок, никто его не нарушает, все понимают, что нарушение порядка стоит немалых усилий.

На этот раз его разбудил вопль советника Додоуффа. Серые пропустили гол в свои ворота. Комментатор тут же посетовал, что теперь серые могут остаться без золота. Советник издал еще более мощный вопль и бросился куда-то в угол, где на ощупь стал проверять какие-то мешки и мешочки.

— Остаться без золота! Еще чего! Уж не попытался ли этот Або использовать золотой песок для песочных часов. Он же что-то говорил подобное: золотое время! Не то в прошлом, не то в будущем… Нет, золото на месте. Вернее, мешки. Надо будет, когда со временем все прояснится, проверить, действительно ли в мешках золото. А вдруг соль?

Советник успокоился и стал досматривать игру. Это требовало все большего внимания, так как белые трусы заметно помялись и потемнели от падений на землю, а может быть, и от того, что за них зрители хватались грязными пластиковыми перчатками.