Подводные земледельцы - Александр Беляев

Александр Беляев

ПОДВОДНЫЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ

1. НЕПТУН ИВАНОВИЧ ОГОРЧЁН

— Жан! Иоганн! Джон! Джонни! Джиованни!.. Иоанн! Иван! Ваня! Ванюшка!

— А-а-аах! — кто-то сладко зевнул и перевернулся на другой бок. Слышно было, как заскрипели пружины кровати. Тишина. И снова первый голос начинает выкликать с разными интонациями, то повышая, то понижая силу звука:

— Жан! Иван! Джон!.. — и вдруг крикнул изо всех сил: — Ванька, шельмец! Стань передо мной, как лист перед травой.

— Ах-ах, фут возьми! — За перегородкой взвизгнула пружина, босые ноги зашлёпали по полу. Кто-то засопел носом, повозился впотьмах, открыл дверь, пошарил у стены, щёлкнул выключателем.

Электрическая лампочка, висящая под потолком, осветила золотистые сосновые брёвна стен, широкое окно, завешенное плотной шторой тёмно-синего сукна, большой чертёжный стол у стены, на столе — старый номер «Известий», чертёжные принадлежности, землемерные планы, несколько книг, папки с бумагами. У другой стены, на узкой железной походной кровати лежал, заложив руки за голову, мужчина средних лет, плотный, широкоплечий, рыжеволосый, с небольшими усами и бородкой клином. Голубые, широко открытые глаза смотрели в потолок пристально, а на левой щеке виднелась отметина: глубокий красноватый шрам.

— Собирайся, Ванюша, пора! — сказал лежащий на кровати.

Ванюша ещё раз вздохнул. Уж очень хотелось ему спать. Он стоял посреди комнаты в одних трусах, заспанный, со слипающимися глазами. Лицо его имело полудетскую мягкость и округлённость черт, а чёрные жёсткие волосы стояли ёжиком. Он поднимал брови, чтобы глаза скорее раскрылись, шевелил губами и разбрасывал руки в стороны, разминаясь после сна. Потом подошёл к окну, отдёрнул занавеску и, глядя в непроницаемый мрак, сказал:

— Темно ещё, Семён Алексеевич!

— Пока соберёмся, в самый раз будет, — отвечал Семён Алексеевич Волков.

Ванюшка Топорков вышел в другую комнату и зажёг там свет. Эта комната была такой же, как и первая. Кровать, простой стул, полка с книгами над небольшим столиком и шкафчик у кровати составляли всю её обстановку. Ни в одной из этих комнат не видно было печки. Зато, если нагнуться, под столом можно было заметить пластинки электрического отопления. Это высшее проявление электрификации в домашнем быту так не шло ко всему облику бревенчатой избушки.

Ванюшка Топорков начал сборы, не переставая говорить из-за перегородки. У него был своеобразный недостаток речи: Ванюшка не выговаривал шипящих «ж», «ш», «щ». Вместо «ж» и «ш» у него выходило «ф», а вместо «щ» нечто среднее между «в» и «ф», но ближе к «ф». Любимой его присказкой было «шут возьми», причём у него получалось «фут возьми». Чем больше он волновался, тем больше картавил.

— Семён Алексеевич. Какой я сон видел. Как будто приплыл к нам больфуффий фельтобрюхий кит, лёг на крыфу нафего дома и раздавил его, как яичную скорлупу. Мофет это быть?

— Выдержит крыша, не бойся. Что ты там долго возишься?

— Сейчас, Семён Алексеевич.

Ванюшка открыл шкаф и вынул оттуда теодолит[1] особого устройства, треножник, землемерную цепь, резиновый мешок. Нагрузив всё это на себя, он вышел в другую комнату. Волков уже поднялся с кровати и усиленно занимался гимнастикой.

Ванюша смотрел на него, невольно повторял все его движения, сначала потихоньку, а потом, бросив вещи на пол, по-настоящему. Он приседал, вставал, размахивал руками, нагибался, разгибался и, наконец, удовлетворённый, закончил:

— Ха-арофо, фут возьми! Утренняя зарядка.

Он опять собрал вещи и открыл наружную дверь избушки.

За этой дверью, в некотором расстоянии от неё, была вторая дверь — железная, плотно пригнанная. Ванюшка повозился у круглого запора и открыл её. Перед ним открылась железная камера.

Камера эта имела объём в два кубических метра. Прямо перед Ванюшкой в железной стене виднелась круглая дверь в метр поперечником, похожая на большой иллюминатор. В правой стене был железный шкаф с отодвигающейся вбок дверцей, а в левой, внизу, виднелись два небольших круглых зарешечённых отверстия, по сорок сантиметров в диаметре.

Ванюшка внёс в камеру землемерные инструменты. Вслед за ним в камеру вошёл Волков, одетый, как и Ванюшка, в одни трусы. Ванюшка открыл шкаф и начал вынимать оттуда странные предметы: две полумаски, состоящие из большого чёрного резинового носа и прикреплённых к нему очков. От очков шла резина, придерживающая их, а от носа (снизу — от ноздрей) — две резиновые трубки. Затем Ванюшка извлёк пару электрических фонарей с резиновыми лентами и проводами, ранец, наушники, кортик и, наконец, тяжеленные сандалии со свинцовыми подошвами. Волков и Ванюшка начали быстро надевать на себя все эти доспехи. Прежде всего надели ранцы, сделанные из чёрного металла, затем чёрные носы и очки. Длинные трубки, свисавшие с носов, они, помогая друг другу, прикрепили к особым отверстиям в ранцах за спиной. Потом надели на голову аппараты, напоминающие радионаушники. Эти аппараты держались гибкой металлической пластинкой, надеваемой на голову. К ушам плотно прикреплялись круглые наушники, а от наушников шли две трубки, падавшие немного ниже плеч и оканчивавшиеся небольшими раструбами, как в трубке телефона. При помощи резиновой ленты на голове были прикреплены фонари. Затем путники застегнули пояса, на которых были привешены длинные кортики. Наконец, на ноги надели тяжёлые сандалии, прикрепив их ремнями.

Судя по их уверенным и быстрым движениям, такой маскарад производился очень часто и сделался привычным. Тем не менее Ванюшка, посмотрев на Волкова, на его чёрный огромный нос, на выпуклые очки, на болтающиеся трубки-уши, выпирающий горбом ранец и шишковидный фонарь на голове, не мог всё же удержаться от смеха.

— Ах, фут возьми! Прямо не человек, а нарочно! Прямо дядюфка с Марса.

Волков, не обращая внимания на Ванюшку, плотно закрыл шкаф, осмотрел дверь в избушку, подошёл к стене и круто и сильно повернул круглый кран. В одно из отверстий вдруг с шумом хлынула вода вместе с маленькими рыбками. Вода залила голые ноги до колен, и, когда дошла до пояса, Ванюшка начал подпрыгивать: тело ещё не остыло от теплоты кровати, и прохладная вода не совсем приятно щекотала его. Чтобы уж сразу привыкнуть к перемене температуры, Ванюшка сел на пол и скрылся с головой, не ожидая, пока вода дойдёт доверху.

Через две минуты камера наполнилась водой. Освещённые сильной электрической лампой, в зеленоватой воде заплясали мелкие рыбки. Ванюшка, чувствуя, что он стал легче, поднялся с пола и навьючил на себя землемерные инструменты. Волков отвинтил круглую дверь, похожую на иллюминатор, и сдвинул её вбок. Перед ними открылось тёмное отверстие, наполненное водой. Они шагнули через порог, высотою в треть метра, и вышли наружу. На голове Волкова ярко вспыхнул электрический фонарь. Волков задвинул круглую дверь, загасил фонарь и шагнул вперёд.