Потерянная династия - Кейт Николс

Кейт Николс

Потерянная династия

Глава 1

Храм. Красивый, просторный и светлый. Солнце через высокий стеклянный купол отбрасывает разноцветные лучики света на белые стены. Густым плющом увиты тонкие колонны здания. Сочная зелень добавляет этому месту красок, вдыхает в окружающую холодную красоту жизнь.

По обе стороны от меня, прямо на полу, на пышных ярких подушках разместились гости. Арестей, Сэна, родители… Братья. Так много знакомых лиц. Но, увы, не могу вспомнить и половины из них. Все улыбаются, провожают меня одобряющими взглядами. Матушка тайком утирает слезы кружевным платочком, сжимая в поиске поддержки руку отца.

Впереди, у самого подножия витража Святого Юона расположился алтарь. Меня там ждут двое — амун и Райан. Видно, что в непривычной для некроманта светлой одежде ему немного неуютно. Нервно переступает с ноги на ногу, но, едва заметив меня, замирает. Любуется.

Я ступаю босыми ногами по усыпанному цветами полу. Ромашки. Символ солнца и семейного счастья. В моих руках венок из белых полевых цветов. Он — знак согласия, который увенчает голову жениха во время церемонии.

Волнительно. Чувствую, как подрагивают кончики пальцев от переполняющей радости. В груди бешено бьется сердце. Еще немного, и Райан, наконец, станет моим мужем.

— Дети мои, — обратился ко всем присутствующим Святейший, едва я ступила к алтарю. — Сегодня мы станем свидетелями создания союза любви. Нет ничего прекраснее и светлее чувства, способного остановить кровопролитные войны, спасти от гибели и подарить жизнь. — Голос амуна подобно песне разносился по храму, заставляя вслушиваться в каждое слово. — В этот прекрасный день дети Юона, Райан и Мадена, решили скрепить свой союз узами брака, прочность которого не способна разрушить порой даже смерть.

Мужчина взял со стола позади себя небольшую пиалу с красной жидкостью. Ритуальная «благодать» — вечный спутник, что скрепляет брачные союзы.

Некромант протянул ко мне ладони, и я накрыла их своими.

— И потому перед богом и детьми Юона спрашиваю: готов ли ты посвятить этой женщине свою жизнь? — обратился Святейший к стоящему напротив меня Райану.

Тот, тепло взглянув на меня, коротко ответил:

— Да.

Кивком приняв его ответ, амун повернулся ко мне.

— Мадена, перед богом и детьми Юона спрашиваю: готова ли ты посвятить этому мужчине свою жизнь?

— Да, Святейший.

— Хорошо. — Вновь согласно кивнул он. — Венки в ваших руках сделаны из белых анемонов — символа верности, искренности и защиты. Так даруйте же их друг другу.

Райан первым увенчал меня короной из живых цветов. В нос сразу ударил сладковато-медовый аромат. Я последовала его примеру и, привстав на носочки, надела ему на голову венок.

— А теперь, дети мои, благословите друг друга, — произнес Святейший, едва мы замерли. Он протянул мне пиалу с жидкостью.

По традиции в этот раз первенство было за мной. Я обмакнула большой палец в «благодать» и медленно коснулась им сначала своих губ, а затем губ жениха, оставляя на них яркий след. Взяв мужское лицо в ладони, на мгновение прижалась к его лбу своим, а после на том же месте оставила покровительственный поцелуй. Благословила.

Райан проделал то же самое, и теперь на наших лбах виднелись следы «благодати». Мы снова соединили наши руки, ожидая от амуна самых заветных слов, с которых начнется наша новая жизнь.

Судьба, дарованная нам, одна на двоих.

— Сегодня перед лицом Святого Юона свершилось еще одно великое таинство. Да будет ваш союз долгим, трепетным и нерушимым. Теперь я могу объявить вас…

Долгожданные слова потонули в оглушающем звуке открывшейся двери. Тяжелые дубовые ставни разлетелись в стороны, с грохотом ударяясь о стены. Все присутствующие обернулись на шум.

В храме повисла напряженная тишина.

На пороге стояла девушка. Белое бесформенное одеяние, бледное лицо, горящие злобой голубые глаза… Было в ней что-то до боли знакомое. Такая юная, красивая и пугающе прозрачная. Она словно сияла изнутри божественным светом, при этом выглядя слишком воинственно и опасно. Ее глаза цепко вперились в меня.

— Не бывать. Умрешь! — Она резко бросилась в мою сторону, и я невольно отшатнулась назад.

А дальше все случилось слишком быстро. Под ногами вдруг задрожала земля. По колоннам и стенам стремительно поползли широкие и толстые трещины. Густым удушающим облаком на головы посыпалась строительная пыль. Она лезла в нос, забивала легкие. Заслезились глаза. Все вокруг ломалось, трещало, взрывалось и хрустело. Застонали стены. Кричали люди. Плакали дети.

Казалось, что это происходит не со мной. Чудилось, что я вижу себя со стороны — окаменевшую женщину в белых одеждах, вокруг которой творится смертельный хаос. Я слышала, как быстро и испуганно бьется собственное сердце. Этот ритм окружал меня со всех сторон. Он был сверху, снизу, внутри. Давил, мешал нормально думать. Нагонял страх.

Я все стояла у алтаря, как каменное изваяние, не в силах сделать и шага. Стояла и слушала ужасающую бесконечную какофонию звуков. В какой-то момент стало невыносимо. Я закрыла глаза.

Всего мгновение, и все уже было кончено. Мертвая тишина опустилась на храм.

Когда пыль немного осела, стало видно, что от него остались лишь руины. Потолок обрушился прямо на сидящих внизу людей. Многих просто раздавило. Повсюду мерцали осколки витражных стекол — на земле, в стенах, в телах. Пахло кровью, железом и пылью. Из-под тел и упавших плит растекались лужи крови. Место общей радости превратилось в братскую могилу.

А я стояла на прежнем месте в девственно белом платье. Живая и невредимая.

— Мадена… — донеслось слева, и я вздрогнула.

У ближайшей ко мне колонны, проткнутый толстым каменным копьем, лежал мой жених. Из его груди торчал длинный и окровавленный кусок мрамора.

— Райан! — кинулась я к нему, упала на колени рядом. — Погоди, сейчас…

— Бесполезно, — прохрипел он, хватая меня за руку.

— Но как же… — попыталась возразить я, но осеклась.

Копье, что так неудачно прошло сквозь мужское тело принадлежало упавшей с потолка статуе ангела-воина. Пусть и полуразрушенный, он крепко держал свое оружие до сих пор. Сломать основу копья нечем, и единственный оставшийся путь спасения — поднять и «снять» пострадавшего с этого штыка.

— Ударной волной отбросило, — зачем-то пояснил Райан, морщась.

— И все же, нужно сломать… нужно лекарей… — Я нервно завертелась, начиная паниковать. — Арестей. Он же…

— Там. — Некромант слабо махнул в сторону одной из лежащих каменных плит.

Я не задумываясь взглянула туда и умолкла. Растекающаяся лужа крови и знакомая рука из-под рухнувшей стены. Каменная плита стала могилой для моего друга.

— Нет его больше.