Тихая стража. Дело о похитителе душ. - Алексей Кунин

Кунин Алексей

Тихая стража. Дело о похитителе душ.

"Тихая Стража. Дело о похитителе душ".

Полуденное солнце знойным плащом накрыло город. Солнечные лучи безжалостными убийцами выжигали тени из парков и садов, победоносной лавиной шествуя по улицам и переулкам. Лишь ворвавшись в комнату, в которой находилось двое, будто наткнулись на препятствие: закружили вокруг одетой в темное фигуры, подступили - обжечь, прянули обратно. С удвоенной силой, обиженно, ринулись на второго.

- Маг, почему бы тебе не сотворить немного снега? Говорят, по такой жаре в человека может снизойти огненный демон амок, вызывающий беспричинную ярость.

- Милорд, вы же знаете, мои способности лежат в иных сферах. Но если закрыть окно, я постараюсь сделать воздух чуть прохладней.

- Оставь. Не доверяю закрытым окнам. Скажи лучше, долго ли мне ждать? Я начинаю терять терпение. А ты знаешь, что бывает, когда я огорчен.

- Знаю, милорд. Но поверьте, в задержке нет моей вины.

- Лучше бы тебе поторопиться.

- Последнее, что нам сейчас необходимо, это спешка. Я разделяю ваше нетерпение, милорд, но поймите: король молод и силен. Его душа пылает, словно факел в ночи. Такой яркий свет нелегко загасить так, чтобы это не вызвало подозрений.

- Я не могу ждать. Мне слишком много необходимо сделать после. А мой огонь, если воспользоваться твоим изречением, уже далеко не так ярок.

- Это можно поправить, милорд. Я ведь предлагал вам...

- Нет! Я уже ответил тебе один раз, маг, и если услышу от тебя это еще раз, клянусь Предвечным отцом, ты пожалеешь. Скажи лучше, когда у тебя будет все готово? Ты говорил, крайний срок - две седмицы.

- Я уверен, что к Черной луне все будет готово, милорд. Если нам никто не помешает.

- Кто нам может помешать? Разве что боги. Но им нет дела до наших муравьиных забот.

- Вы знаете, что мне нужно, милорд.

- Делай свое дело. А я буду делать свое.

Порыв злого холодного ветра вдруг всколыхнул воздух, и солнечные зайчики, игравшие на витражах в оконных переплетах, потускнели, съежились, и бросились на улицу, туда, где все было просто и понятно.

Глава 1

- А это значит, что восемьдесят лет назад Дубовая падь была продана тогдашним бароном Ройсом тогдашнему же графу Вилардо за четыре тысячи серебряных ригелей, с рассрочкой платежа на шесть лет.

Феликс откинулся на спинку кресла и посмотрел на Энцо.

- Послушайте, мессир...граф, - он с удовольствием отметил, как дернулся его гость. До короны маркграфа на гербе, Энцо Вилардо не хватало ровно два зубца, но он предпочитал не замечать столь мелкого обстоятельства, приучив всех в Северной марке титуловать его маркграфом. Всех, кроме двух-трех человек, среди которых был и Феликс Ройс, двенадцатый барон Лерна.

- Если уж ваши стряпчие соизволили покопаться в архивах Рюггена, - сказал Феликс, - то вполне могли бы обнаружить, что названая вами сумма графом уплачена не была. Мой прадед получил от него всего две тысячи.

- Возможно, поджал недовольно губы граф. - Однако, в архивах земельного ведомства имеется документ, удостоверенный нотарием городского совета, согласно которого барон Карвен Ройс соглашается принять в счет долга взамен двух тысяч серебряных ригелей двадцать пять бочек мерсийского вина и пять отрезов лунного шелка. - Энцо, смерив Феликса презрительным взглядом, оперся на трость и сел вполоборота, словно натурщик перед художником. Впрочем, почему может? Как слышал Ройс, не так давно в замок графа пожаловал сам Элларио Кунц, знаменитый живописец, запечатлевший на полотне не один десяток аристо королевства.

- Что ж, тогда, возможно, ваши стряпчие нашли также документ, подтверждающий, что мой прадед получил от графа все вами перечисленное? - Феликс поднялся из-за стола, прошелся по ковру, устилавшему каменные плиты зала, распахнул окно. Солнце клонилось к закату, дневная жара спала и по залу загулял ветерок, трогая тяжелые бархатные кисти портьеры, забираясь в шкаф, покачивая висящий под потолком светильник на дюжину свечей. Ройс облокотился на подоконник и взглянул на графа. Смазливое лицо гостя исказила недовольная гримаса.

- Я не намерен более выслушивать ваши домыслы и пустословия, барон. Если мои стряпчие говорят, что Дубовая падь моя, значит, она моя. - Было видно, как ему нравится произносить слово "моя". Вилардо также поднялся из кресла, не преминув выбрать позу, подчеркивающую его широкие плечи и узкую талию. Уж чего у двадцатилетнего графа было не отнять, так это привлекательности, на которую провинциальные девицы слетались, словно пчелы на цветок с нектаром. Правда, в зале не было никого, кто мог бы оценить подобные ухищрения, но, видимо, они уже стали непременными спутниками Энцо.

- Я намерен решить данный спор безотлагательно, - продолжал вещать граф, - до сбора урожая нынешней осенью. Я даже готов простить, барон, те прибыли, которые вы и ваши предки безосновательно, подчеркиваю, получали от использования пади. Что вы молчите, барон?

Барон молчал, поскольку как раз в это время размышлял, не сломать ли наглецу руку. Энцо, судя по его безмятежному виду, был плохим физиогномистом. Чего не скажешь о его охраннике-северянине, стоявшем в нескольких шагах позади графа, за левым плечом. Где он только раздобыл такого? Ройс слышал, что немало северян служат в империи и королевствах Высоких земель. Но чтобы варвар забрался так далеко на юг... Весь разговор он простоял молча, лишь изредка поглаживая заплетенную в косицы бороду. Сейчас же он подобрался, словно снежный барс, готовый вот-вот прыгнуть на жертву. На протяжении всей беседы его взгляд все время цеплялся за Ройса: оценивал, взвешивал.

- Ладно, Энцо, - наконец отозвался Феликс. - Хоть я и уверен в бред... беспочвенности ваших притязаний, я готов рассмотреть возможность передачи возникшего между нами спора в суд королевской скамьи.

Заседания суда королевской скамьи, бывшего популярным способом разрешения споров между аристо, не доверяющим суду провинциального лорда, проходили в каждой из провинций королевства дважды в год.

- Об этом не может быть и речи, - откликнулся Вилардо, недолго думая. - Я прекрасно понимаю, барон, к чему вы клоните: вы собираетесь воспользоваться тем, что бароны Лерна приносят вассальную клятву лично королю. Я не поставлю и медного гроша на то, что смогу выиграть у вас дело.

- Что ж, - развел руками Феликс. - Тогда, думается мне, разговор окончен.

- То есть, это значит, что вы не намерены полюбовно разрешить наш спор? - лицо графа начало пунцоветь от гнева.