Бесправная любовь (СИ) - Кистяева Марина

Марина Кистяева

Бесправная любовь

Пролог

– Хороший выбор – или в шлюхи, или в тюрьму.

Мужчина лениво покрутил в руках стакан бренди, рассматривая янтарную жидкость, и сделал глоток.

– Размякла ты, Лиска. Никто твою землячку в шлюхи не отправляет. Давай на чистоту. Она убила сожителя матери. Ну и что, что умница и красавица? Судье вообще не принципиально, кого отправлять на зону. А то, что красивая, и то, что умная – так это девочке только плюс. Значит, быстро сообразит, что и как. И я предлагаю её отправить не к тебе в агентство, а в военное училище.

– Угу. С выездом «на базу», где отдыхают твои сослуживцы…

Мужчина хищно усмехнулся.

– Лучше пусть будет казенный дом, где её будут иметь надсмотрщицы и сокамерницы? И вся дальнейшая жизнь по… сама знаешь какому месту. В моем варианте у девчонки будет образование. Закончит училище лейтенантом. Если закончит, конечно. Красивую быстро приберут. А если не хватит ума пристроиться к мужику толковому, значит всю жизнь будет под столом у товарищей в погонах…

– …отсасывать? И на базы ездить?

– Сама же всё знаешь, малышка. Не мне тебе говорить. Жизнь – не бесконечная игра в розовых пони.

Алиса не решилась продолжить спор.

С её мужчиной спорить бесполезно.

Покачивая бедрами, отчего тонкий пеньюар призывно колыхнулся, она направилась к террасе.

Правда… чего она переполошилась?

Пожалела девочку, уже хорошо. Могла бы и мимо пройти, пожав плечами и сказав, что ничем не может помочь.

Алиса сделала глоток воды. Алкоголь с недавних пор она не пила. Но сейчас хотелось… Она поморщилась, борясь с дурным желанием.

Да, землячку жалко.

Но муж прав. Она сделала для неё достаточно.

Та совершила убийство, и уже то, что он готов за неё поручиться, впрячься в не совсем законное действо, говорило о многом.

Но ему нужна отдача. Так он у неё устроен.

Алиса негромко вздохнула. Всё-таки беременность и история подруги Лиды повлияли на неё неправильно. Размякла она, в этом Стас снова прав. Ещё несколько лет назад ей и в голову бы не пришла мысль заниматься благотворительностью. Скорее всего, она даже выступала бы против поступления Арины в училище. Сразу бы предложила ей работать на неё.

Таковы были правила того бизнеса, в котором Алиса существовала. Иначе попросту не выжить.

Владелица элитного агентства эскорт-услуг. Алиса едва заметно улыбнулась. Как красиво сейчас всё стало называться.

Перед глазами молодой женщины снова встало заплаканное лицо землячки…

«Тётя Алиса… тётя Алиса, помогите… пожалуйста»…

Так и хотелось сказать поначалу – да какая я тебе тётя, а потом что-то заскребло, заворочалось в груди Алисы. Такое жгучее, неприятное. Тоскливое.

Занесло же её в местное отделение полиции. Вечность там не была и вот.

Хотя… Видимо, не зря занесло.

Вот, можно сказать, человека от беды уберегла.

Уловив за спиной движения, Алиса обернулась. Муж подошел к ней и обнял немного располневшую талию.

– Прекрати переживать и ломать голову, Алис. Говорю один раз. Я не позволю, чтобы ты переживала не пойми о ком.

– Она ещё ребенок, Стас.

– Ей восемнадцать исполнилось?

– Исполнилось.

Он и так знал. Читал уголовное дело. Уточнял специально для неё.

– Тогда уже не ребенок. Какие могут быть сомнения? У ментов признание, свидетели. Её взяли с поличным.

– Это была самооборона, – немного устало отозвалась Алиса, откидываясь на плечо любимого мужчины.

– И что?

Правда – и что.

Находясь долгие годы под опекой и защитой Станислава, она о многом позабыла. Знала, что по одному звонку за неё решат, казалось бы, нерешаемые проблемы. Всем в той среде, в которой она вращалась, было хорошо известно, с кем она. И что не дай Бог обидеть её или хотя бы косо взглянуть.

Это сейчас Алиса была вместе с Стасом на законных основаниях. А ещё недавно она просыпалась и засыпала с мыслью, что однажды и её сытая и благополучная жизнь может прекратиться по щелчку мужских пальцев.

Она не строила иллюзий и знала, что в мире больших денег и едва ли не безграничных возможностей женщина зачастую выступает разменной монетой.

Алиса прикрыла глаза. Так, и к чему эти пессимистические мысли? Она счастлива. Очень. Стас, наконец, с ней.

Она пришла к нему с вопросом, он сказал, что делать, и на этом всё.

Каждый человек по итогу делает выбор сам.

Станислав смотрел на спящую Алису, поправил одеяло и улыбнулся одними губами.

Его женщина. Его девочка.

Сколько же они шли друг к другу? Почти десять лет. Он увидел её смазливой сопливой провинциалкой. Красивой, немного диковатой, с амбициозным блеском в глазах.

Не думал он тогда, что настолько пропадет в своей Алисе-Лисе.

Это в двадцать лет всё просто. Увидел, влюбился, присвоил. Когда тебе далеко за сорок, намного сложнее.

Стас баловал свою Лисичку. Ему нравилось радовать её.

История с этой девочкой Ариной из той же оперы.

Да, влипла девчонка. Но сколько таких историй случается ежедневно в матушке-России? Сколько таких же хороших девочек оказывается на обочине каждый день? Парней тоже. Это жестокая правда жизни.

Он пошел навстречу жене. Пусть побалуется немного. Хочется ей поиграть в благотворительность – пусть играет.

Стас сразу же пресёк плескавшуюся на дне Алисиных глаз идею о том, что можно вытащить девчонку и взять над ней шефство. Жена металась, ластилась, пыталась предложить ему иной вариант решения проблемы. Не тот, который выбрал он.

Алиса просто не понимала, что эта невинная мелочь быстренько отрастит зубки и из чувства благодарности к своим опекунам залезет к нему в постель.

Проходили, знаем.

Поэтому – нет.

Он слишком сильно любил и уважал Алису.

Никого он не пустит в их жизнь, на их личную территорию. Хочется ей помочь землячке? Только его способом.

Глава 1

– …Отошла от нее!

– Чёеее!

– Почёкай у меня! Отошла, я сказала…

Арина рвано дышала, глядя на сокамерниц.

На женщин, которые были намного старше неё. Или нет? Вон там, в углу, тоже девочка. Правда, накрашена сильно и взгляд поплывший. Но она исключение…

В основном в камере были те, кому далеко за тридцать.

Одна из них как раз двигалась на Арину. Точнее, уже подошла и встала почти вплотную, обдав девушку несвежим дыханием. Арину замутило ещё сильнее. Тошнило её с утра. От ужаса. От того, что наконец пришло осознание.

Она в тюрьме.

Её ждет суд и дальше зона.

Всё…

Это конец.

Арина дрожала и не понимала, где она, кто она. Она потерялась, растворилась. Ей было безумно страшно.

И, кажется, кому-то она очень сильно не понравилась. Потому что женщина, которая стояла напротив неё, выглядела угрожающе. Сквозь слезы Арина видела довольный блеск в её глазах. А ещё предвкушение расправы.

Девушка смутно помнила, с чего началась ссора. Она вошла в камеру и застыла испуганной птахой. Жалась к двери, ничего не понимая. Вот она была дома, и почти всё было хорошо.

А сейчас? Вонь, крики, боль. Наручники на руках. И разрывающее в лохмотья, в куски, бьющее наотмашь клеймо «убийца».

Она плохо реагировала. Ноги были сами не свои. Она непонимающе смотрела перед собой и ничего, никого не видела. Ей что-то говорили, куда-то вели, толкали.

Или это она кого-то толкнула в плечо? Арина не могла вспомнить, как ни силилась. Но пощечину, обжегшую щеку, она запомнила хорошо. Именно она и привела её в чувство – девушка мгновенно поняла, где она и с кем.

Пришло и понимание того, что ей никто не придет на помощь. И этой женщине с пережжёнными белыми волосами, гнилыми зубами и сильным запахом немытого тела в слишком короткой юбке она чем-то очень сильно не понравилась. Настолько, что та решила расправиться с ней прямо здесь, на виду у других сокамерниц.