Версальский экспромт - Жан-Батист Мольер

Мольер Жан-Батист

Версальский экспромт

Жан-Батист Мольер

Версальский экспромт

Комедия в одном действии

Перевод A. M. Арго

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Мольер, смешной маркиз.

Брекур, человек знатного происхождения.

Де Лагранж, смешной маркиз.

Дюкруази, поэт.

Латорильер, несносный маркиз.

Бежар, услужливейший человек.

Г-жа Дюпарк, маркиза-ломака.

Г-жа Бежар, недотрога.

Г-жа де Бри, осмотрительная кокетка.

Г-жа Мольер, остроумная насмешница.

Г-жа Дюкруази, слащавая злюка.

Г-жа Эрве, жеманная служанка.

Четверо посланцев.

Действие происходит в Версале, в зале Комедии.

ЯВЛЕНИЕ I

Мольер, Брекур, Лагранж, Дюкруази, г-жи Дюпарк, Бежар, де Бри, Мольер,

Дюкруази, Эрве.

Мольер. Да вы что же это, господа, на зло мне так копаетесь? Что же вы не выходите на сцену? Черт бы вас всех побрал! Да ну, скорее! Господин Брекур!

Брекур. Что такое?

Мольер. Господин де Лагранж!

Лагранж. В чем дело?

Мольер. Господин Дюкруази!

Дюкруази. Что еще?

Мольер. Госпожа Дюпарк!

Г-жа Дюпарк. Ну, ну?

Мольер. Госпожа Бежар!

Г-жа Бежар. Что случилось?

Мольер. Госпожа де Бри!

Г-жа де Бри. Что вам угодно?

Мольер. Госпожа Дюкруази!

Г-жа Дюкруази. Что там еще?

Мольер. Госпожа Эрве!

Г-жа Эрве. Иду, иду!

Мольер. А, прах их побери, с ума я с ними сойду! Вы, хотите, господа, довести меня до бешенства?

Брекур. А вы чего от нас хотите? Мы даже ролей не знаем, а вы заставляете нас играть. Кто кого доводит до бешенства?

Мольер. Странные существа эти актеры, попробуйте ими управлять!

Г-жа Бежар. Ну, вот мы пришли. Что вы собираетесь делать?

Г-жа Дюпарк. Что вы затеваете?

Г-жа де Бри. О чем идет речь?

Мольер. Прошу вас всех сюда. Мы все уже в костюмах, а король прибудет часа через два, не раньше. Давайте пока прорепетируем нашу пьесу и решим, как ее играть.

Лагранж. А как можно играть то, чего не знаешь?

Г-жа Дюпарк. Я вам прямо говорю: я из своей роли ни слова не помню.

Г-жа де Бри. Мне придется с начала до конца играть под суфлера.

Г-жа Бежар. Ая так просто выйду с тетрадкой в руке!

Г-жа Мольер. Я тоже!

Г-жа Эрве. Хорошо, что у меня немного слов!

Г-жа Дюкруази. Иу меня немного, но боюсь, что я и тех не скажу.

Дюкруази. Я готов откупиться десятью золотыми.

Брекур. А я бы предпочел двадцать ударов плетью, уверяю вас!

Мольер. Вы все жалуетесь на скверные роли, а что бы вы сделали на моем месте?

Г-жа Бежар. На вашем? А вам-то какая забота? Пьесу написали вы, - вам ли ее не запомнить?

Мольер. Да разве дело только в том, собьюсь я или не собьюсь? А кто, как не я, отвечает за успех пьесы, - это, по-вашему, пустяк? Вы думаете, это так просто - разыграть смешную пьесу перед обществом, которое нынче здесь соберется, и заставить смеяться почтенных особ, которые смеются, только когда им заблагорассудится? Какой писатель не убоялся бы такого испытания!

Г-жа Бежар. Если б вы и правда боялись, так были бы осторожнее и не взялись бы за одну неделю подготовить пьесу.

Мольер. Как я мог отказаться, если таково было желание короля?

Г-жа Бежар. Как отказаться? Надо было в самых почтительных выражениях извиниться, сославшись на невозможность выполнить приказание в столь короткий срок. Другой бы на вашем месте поберег свою репутацию и не пошел на такой риск. Подумайте, что с вами будет, если пьеса провалится? Какой это будет козырь в руках у ваших завистников!

Г-жаде Бри. Конечно, надо было в почтительных выражениях извиниться перед королем или хотя бы попросить отсрочки.

Мольер. Ах, боже мой! Сударыня, короли требуют беспрекословного повиновения и знать не хотят никаких препятствий. Им нравится только то, что бывает готово в назначенный ими срок. Если же увеселение запаздывает, оно теряет для них всякую прелесть. Они хотят таких удовольствий, которые не заставляют себя ждать; чем меньше подготовки, тем это им приятнее. О себе мы должны забыть: мы для того и существуем, чтобы угождать им, и когда нам поручают что-либо, наше дело выполнять их поручение как можно скорее. Лучше выполнить поручение плохо, нежели выполнить, да не в срок. Пусть нам будет стыдно за неудачу, зато мы сможем гордиться быстротой выполнения. Однако давайте начнем репетицию!

Г-жа Бежар. Какой смысл репетировать, когда мы не знаем ролей?

Мольер. Вы будете их знать, ручаюсь вам! А если и не будете знать назубок, то почему бы вам не проявить изобретательность? Пьеса - в прозе, кого вы изображаете - вам известно.

Г-жа Бежар. Покорно благодарю, проза еще хуже стихов!

Г-жа Мольер. Знаете, что я вам скажу? Вам бы следовало написать такую пьесу, в которой играли бы вы один.

Мольер. Помолчите, жена, вы - дура.

Г-жа Мольер. Очень вам благодарна, дражайший мой супруг. До чего же меняет людей женитьба! Полтора года назад вы со мной не так разговаривали!

Мольер. Да замолчите вы, бога ради!

Г-жа Мольер. Как странно, что коротенький обряд может лишить человека его лучших качеств! На одну и ту же особу муж и поклонник глядят совершенно разными глазами.

Мольер. Сколько лишних слов!

Г-жа Мольер. Я бы вот об этом написала комедию. Я бы отвела от женщин ряд обвинений, я бы показала разницу между грубостью мужей и любезностью поклонников, и мужья устыдились бы.

Мольер. Довольно! Сейчас не время болтать, у нас важное дело.

Г-жа Бежар. Раз вам заказали пьесу о критике, которой вы подверглись, почему же вы не сочинили комедию о комедиантах, о которой вы нам давно говорили? Это была бы счастливая находка, и пришлась бы она весьма кстати, тем более что ваши критики, решив изобразить вас, дают вам право изобразить их, а написанный вами их портрет был бы куда более схож с натурой, нежели ваш портрет, написанный ими! Сочинить пародию на актера, играющего комическую роль, - это значит высмеять не его самого, а в его лице высмеять то действующее лицо, которое он изображает; это значит воспользоваться теми же чертами и теми же красками, которые употребляет он, рисуя всякого рода комические характеры, взятые им с натуры. А пародировать актера, играющего серьезную роль, это значит показать недостатки, присущие именно ему, потому что в такой роли актер не прибегает ни к жестам, ни к смешным интонациям, по которым его легко можно было бы отличить от других.

Мольер. Все это верно, но у меня есть причины этого не делать. Между нами говоря, меня это не очень увлекает, и потом, для такой пьесы нужно больше времени. Они дают представления в те же дни, что и мы, и за то время, что мы в Париже, я видел их раза три-четыре, не больше. Я успел уловить в их декламации только то, что невольно бросается в глаза, а для того чтобы написать похожие портреты, надо было бы получше их изучить.

Г-жа Дю парк. Все-таки я кое-кого из них узнала в вашем исполнении.

Г-жа де Бри. Я ничего об этом не слышала.

Мольер. Мне пришла однажды в голову такая мысль, но я ее оставил: ведь это же безделица, так, пустячок, вряд ли он кого-нибудь позабавит.

Г-жа де Бри. Раз уж вы другим говорили, так расскажите и мне.

Мольер. Сейчас не время.

Г-жа де Бри. В двух словах!

Мольер. Я задумал комедию, где один поэт, которого я должен был играть сам, предлагает свою пьесу труппе, только что приехавшей из провинции. "Есть у вас, - спрашивает он, - актеры и актрисы, которые могли бы создать успех пьесе? Дело в том, что моя пьеса - это такая пьеса, которая..." - "Конечно, сударь, - отвечают актеры, - у нас есть и мужчины и женщины, которых одобряли всюду, где только нам ни случалось представлять". - "А кто у вас на роли королей?" - "Вот этот актер недурно с ними справляется". - "Кто? Этот статный молодой человек? Да вы шутите? Король должен быть толстый, жирный, вчетверо толще обыкновенного смертного, королю, черт побери, полагается толстое брюхо, король должен быть объемистым, чтобы было чем заполнить трон! Король с такой стройной фигурой! Это огромный недостаток. Впрочем, послушаем, как он читает стихи". Актер читает ему несколько стихов... ну хоть из роли короля в _Никомеде_.

Я признаю, Арасп: он верно мне служил

И приумножил мощь...

читает самым естественным тоном. А поэт: "Как? Это вы называете декламацией? Да это насмешка! Такие стихи нужно произносить высокопарно. Вот послушайте. (Подражает Монфлери, знаменитому актеру Бургундского отеля.)

Я признаю, Арасп... и так далее.

Видите, какая поза? Запомните хорошенько. Затем нужно напирать на последний стих - это нравится публике и вызывает бурю восторга". - "Но, сударь, отвечает актер, - мне кажется, что король, беседуя наедине со своим военачальником, должен говорить проще, - он не вопит, как бесноватый". - "Вы ничего не понимаете. Попробуйте читать так, как вы читаете, вот увидите: ни одного хлопка. Теперь посмотрим любовную сцену". Актер и актриса показывают сцену Камиллы и Куриация:

Ты принял эту честь, и ты туда идешь,