Как я проворовался - Иван Галаев

Иван Галаев

Как я проворовался

Думать надо меньше, а соображать больше

Таксист. х/ф Брат-2

– Ну а воровать много будешь?

– … на копейку сворую, а на червонец прибыли принесу.

Диалог Демьяна Инютина с Кафтановым

х/ф Вечный зов

Сколько верёвочка не вейся, конец будет. И я будто чувствовал этот конец. Многие заметили мой скепсис в конце сезона. Заразительное уныние. Сам Денис Денисыч даже приезжал нас успокоить на участок. Кто вас уволит? – вопрошал он внезапно и прямо, – почему-то глядя на меня, будто именно я сею тут смуту.

Конкретных доводов или оснований для увольнения меня у меня не было. Вернее, как у любого профессионала, их было так много, что перебирая их в голове уже можно было уйти в запой. А личность я тревожная, чуткая и мнительная.

В тот вечер… Был это обычный осенний вечер… Среда, Октябрь! Подумаешь…

Позвонил начальник, и даже как-то без реверансов «всё сказал».

Много ему говорить не пришлось. «Плохие новости (запыхавшись и спешно). Сейчас только вышел с совещания. К вам с Русланом серьёзные обвинения: всё те же продажи материала с участка. Шеф всё держал на контроле, и походу вплоть до увольнения…»

Сказал не так много, но достаточно. Достаточно, чтоб перевернуть моё нутро. Противно засосало под ложечкой, отставил ужин.

Честно скажу, с вечера запереживал. Отодвинул ужин и запереживал.

Какие мучительные часы ждали меня – вся ночь как на иголках.

Перебирал в голове причины, факты: что именно стрельнуло? Какой случай вошёл в резонанс, неизвестно.

Искал в голове какие-то оправдания… Ведь неизвестно, как там ещё всё сложится, что за «птичкин базар» нас ждёт? РВ имеет в окружение таких людей, что легко «согнут носки в коленях, а пальцы в локтях».

Убьют. И шкуру снимут, пока тёплый.

Имеют право теперь… Если докажут, конечно.

А не докажут, так разговорят… Имеют ресурсы.

О-хо-хо… Что же делать? Что предпринять?

Чёртовы халдеи. Сделали своё дело – подкопали, оклеветали, очернили…

Нет, Ваня, теперь тебе не вылезти из-под коряги как прошлый раз. Тут уже придётся отвечать. Да и чё юлить – грех имеем.

Представлял завтрашний день. Понимал, что возможно придётся забыть свою гордыню свою вчерашнюю непомерную офигенность, а может даже извиниться, и оправдываться начать. И это не худший из вариантов. Ладно если просто заставят глядеть в пол 30 минут…

В этот вечер я был на даче, и один. Метался по дому как бобёр в паводок, оставшийся без плотины. Закурил даже.

Какой же длинный вечер, какая длинная ночь, Боже. Она длиннее, чем на асфальтоукладчике, когда клонило в сон, а ноги не ходили, и казалось, что хуже быть не может. От одного ожидания же можно заболеть чесоткою. Предвкушение всю душу выест.

Ещё вопросы: как поведёт себя «защита» (наш Денис Денисыч)? Станет ли выручать? Захочет ли тратить свой потенциал на меня? Судя по этому звонку он не на нашей стороне. Как поведёт себя Руслан? Неспроста его туда тянут. Вдруг он нужен как говорун? Возьмёт, да всё на меня свалит… Он же носитель ИНФОРМАЦИИ. Не мог не видеть, как я жгу свечу с двух концов. И зуб наверняка имеет. При желании есть чего сообщить. … Сообщить и ловко перекраситься из соучастников в свидетели… Криминалисты знают, здесь же тонкая грань.

Тут же ловлю себя на мысли, что на Руслана у меня тоже есть крюк, он тоже замаран. Гоню её прочь. Не надо, не надо. Хватит грязи и пороков.

Вот уже 1:00. Тьма, чертовка, сомкнула вокруг меня кольцо. Я в ней как в изоляции. Будто варюсь в собственном соку. Диван какой-то неприятный. Ворочался, ворочался, пошёл на крыльцо. Вдохнул полную грудь холодного воздуха, скинул капюшон и задрал голову. Как волк. Небо было чистое, звёзды сияли во всю мощь. Луна была тяжёлой и неинтересной. От обиды и безысходности рёбра сжались как тиски. Грызла совесть.

А ведь действительно произошла трансформация. Перерождение личности. Только не лги себе…

Позже с этой мыслью раскаяния я уснул.

Снилось то ли нашествие косматых елей, то ли черти на погрузчиках. Проснулся подозрительно бодрый, но невесёлый, и за час до будильника.

Чай на вкус как змеиная желчь, он обычно с похмелья даже не так противен. От яичницы на сей раз отказался: не до неё.

Приехал к офису и будто бы ни в чём не бывало вышел с парковки. Осанка прямая, может быть последний раз)

Вон он Руслан. Тоже бодр, вроде.

Делаю хорошее настроение. Ну что, Рус? приступим к операции «Мокрые штаны»?

Он улыбается в ответ.

По дороге перекинулись парой фраз: он прощупал меня, я его. От осознания, что нас связывает одна беда, показалось немного легче.

Когда ехал в лифте, ещё раз подумал, почему же всё-таки это происходит опять со мной. Опять тяжёлый разговор и опять в конце сезона… Как я их не люблю. Ладно если просто: «Пишите заявление», и всё. А если нет?

И вообще, сейчас бы хоть куда, только не здесь. Лучше где-нибудь на морозе машину чинить или голодать на далёкой вахте в Сабетте. Потерпел бы, но только не тут.

Денис Денисыч сидел в своём кабинете, вперившись неподвижным взором. Весь красный.

Видно было, что он не меньше нашего не хотел тут быть в этом кабинете и говорить нам то, что предстояло говорить.

Здесь я сделаю коротенькое отступление по этому человеку. Денис не просто наш начальник. Он коллега с пред-предыдущего места работы, именно он нас заманил сюда, именно он нас здесь курировал, был громоотводом и много чем.

В целом он неплохой человек, но имеет задавленный скукой и бездельем умишко. Не тупица! Но и лишний раз не заморочится, не пошевелится. Говорят, он учился в Лондонской школе экономики… читал Одиссея чуть ли не в оригинале… Теперь вот в стройках много разбирается. Директор!

После небольших реверансов, он перешёл к делу.

– Вам инкрементируется использование ресурсов компании в собственных целях.

Вы, мужики, были под ИНТЕНСИВНЫМ НАБЛЮДЕНИЕМ (терминология как для психиатрической клиники). Шеф всё держал на контроле. Продажи песка и чернозёма отслеживались. У него есть неоспоримые факты… Факты передачи денег.

– Денис! – не выдержал я, – через меня за сезон прошла отгрузка штабеля 8000м3 чернозёма. Продавать – было частью моей работы. Факт передачи денег не мог не быть. И всё в кассу, между прочим…

– Видимо не всё, – почесав лысину сказал он, – с