Из сборника «Романы шиворот навыворот» 1911г. - Стивен Ликок

Стивен Ликок

Из сборника «Романы шиворот навыворот» 1911г.

ПОМЕШАВШИЙСЯ НА ТАЙНЕ, ИЛИ ДЕФЕКТИВНЫЙ ДЕТЕКТИВ

Великий сыщик сидел у себя в кабинете. Он был в длинном зеленом халате, на отворотах которого виднелось с полдюжины секретных опознавательных значков.

Позади, на специальной вешалке, висело несколько пар фальшивых бакенбард.

Сбоку лежали очки – синие, черные, автомобильные.

В случае чего великий сыщик мгновенно мог бы до неузнаваемости изменить свой облик.

Рядом с ним на стуле стояли ведро с кокаином и ковш.

Лицо сыщика было абсолютно непроницаемым.

На столе лежала кипа пакетов с шифрограммами. Великий сыщик быстрым движением вскрывал их один за другим, расшифровывал и бросал в находящийся тут же шифропровод.

В дверь постучали.

Великий сыщик поспешно накинул розовое домино, приладил фальшивые черные бакенбарды и крикнул:

– Войдите! Вошел секретарь.

– А, это вы! – сказал сыщик и принял свой прежний вид.

– Сэр, – страшно волнуясь, начал секретарь, – совершено загадочное преступление.

– А, – произнес великий сыщик, и глаза у него загорелись. – Полиция на всем континенте, разумеется, совершенно сбита с толку?

– Она настолько сбита с толку, – ответил секретарь,– что агенты сотнями лежат в обмороке, а многие даже покончили с собой.

– Так, – продолжал сыщик, – и, конечно, ничего подобного не значится в анналах лондонской полиции?

– Точно так.

– И, надо думать, с этой тайной связаны имена, произнося которые, вы едва осмеливаетесь дышать или, по крайней мере, прополаскиваете перед этим горло борной или марганцовкой?

– Совершенно верно.

– И, по-видимому, она чревата такими ужасными международными осложнениями, что если мы не раскроем ее, то в ближайшие шестнадцать минут Англия окажется в состоянии войны со всеми странами мира?

Секретарь, все еще дрожа от волнения, снова дал утвердительный ответ.

– И, наконец, по всей вероятности, преступление совершено среди бела дня, где-нибудь у входа в Английский банк или в гардеробе палаты общин, под самым носом у полиции?

– Да, – отвечал секретарь, – именно так.

– Прекрасно, – сказал великий сыщик, – тогда накиньте вот это, приклейте бакенбарды и расскажите, что же случилось.

Секретарь завернулся в голубое домино с кружевными прошивками, наклонился и прошептал на ухо великому сыщику:

– Похищен принц Вюртембергский!

Великий сыщик привскочил, словно ему поддали ногой под зад.

Похищен принц! Наверное, кто-нибудь из Бурбонов! Отпрыск древнейшего в Европе рода!

Да, стоящая перед ним задача была достойна его аналитического ума.

Мозг великого сыщика заработал с быстротою молнии.

– Погодите! – вскричал он. – Откуда вам все это известно?

Секретарь протянул ему листок. Это была телеграмма от префекта парижской полиции. Она гласила: «Украден принц Вюртембергский тчк вероятно переправлен Лондон тчк необходимо возвратить обратно открытию выставки тчк награда тысяча фунтов».

Так! Принца убрали из Парижа как раз в тот момент, когда его появление на международной выставке могло бы стать политическим событием первостепенного значения.

Для великого сыщика думать значило действовать, а действовать значило думать. Иногда ему удавалось делать и то и другое одновременно.

– Телеграфируйте в Париж. Пусть сообщат приметы принца.

Секретарь поклонился и вышел.

В ту же минуту за дверью послышалось легкое царапанье.

Появился посетитель. Он бесшумно полз на четвереньках, прикрывая голову и плечи каминным ковриком, так что разглядеть, кто это, было совершенно невозможно.

Он дополз до середины комнаты.

Тут он встал на ноги.

Великий боже!

Это был премьер-министр Англии!

– Вы! – воскликнул сыщик.

– Я, – ответил премьер-министр.

– Вы пришли по делу о похищении принца Вюртем– бергского?

Премьер-министр вздрогнул:

– Откуда вы знаете?

Великий сыщик улыбнулся своей загадочной улыбкой.

– Что же, – сказал премьер-министр, – не стану скрывать. Все это очень близко меня касается. Найдите принца Вюртембергского, верните его целым и невредимым в Париж, и я прибавлю к объявленной награде еще пятьсот фунтов. Но только смотрите, – многозначительно добавил он, выходя из кабинета, – примите меры, что бы ему не испортили окраску и не купировали хвост.

«Что такое? Не купировали принцу хвост?» Великий сыщик почувствовал легкое головокружение. Значит, банда негодяев решила... Нет, нет, что за дикая мысль!

Снова раздался стук в дверь.

Появился еще один посетитель, закутанный с головой в длинный пурпурный плащ. Он полз на животе, извиваясь как червяк.

Наконец он поднялся и выпростал голову.

Великий боже!

Это был сам архиепископ Кентерберийский!

– Ваше высокопреосвященство, – воскликнул пораженный сыщик, – ради бога, не вставайте, умоляю вас! Садитесь, ложитесь, делайте что угодно, только не вставайте.

Архиепископ снял митру и усталым движением повесил ее на вешалку для бакенбард.

– Вы пришли по делу о принце Вюртембергском? Архиепископ вздрогнул и сверху вниз осенил себя крестным знамением: неужели перед ним ясновидец?

– Да, – ответил он, – от успеха розысков зависит очень многое. Но я пришел только затем, чтобы сообщить вам, что вас желает видеть моя сестра. Сейчас она будет здесь. Она вела себя крайне неблагоразумно, и теперь все ее состояние целиком зависит от принца. Если вам не удастся вернуть его в Париж, она разорена.

Архиепископ надел митру, осенил себя крестным знамением снизу вверх, завернулся в плащ и, мурлыча как кот, на четвереньках удалился из кабинета.

В глазах великого сыщика отразилось волнение – он был глубоко тронут. На лице заиграли морщины.

– Итак, – пробормотал он, – в деле замешана сестра архиепископа, графиня Уопли.

Хотя великий сыщик был хорошо знаком с жизнью высших кругов общества, он почувствовал, что на этот раз столкнулся с чем-то совершенно из ряда вон выходящим.

В дверь громко постучали.

Вошла графиня Уопли, вся в мехах.

Графиня была первой красавицей Англии. Она величественно шагнула в комнату, величественно схватила стул и уселась, повернув к сыщику свою величественную лицевую сторону.

Затем она сняла бриллиантовую тиару и положила ее возле себя на специальную подставку для тиар. Потом расстегнула жемчужное боа и повесила его на вешалку для жемчугов.

– Вы пришли, – начал великий сыщик, – по делу о принце Вюртембергском.

– Паршивый щенок! – раздраженно воскликнула графиня.

Ну и ну! Новое осложнение! Графиня вовсе не влюблена в принца, она даже обозвала молодого Бурбона щенком!

– Вас, по-видимому, интересует его судьба?

– Интересует? Еще бы! Я же сама его выкормила.

– Вы... его... что? – только и смог пробормотать великий сыщик, и его обычно бесстрастное лицо покрылось ярким румянцем.

– Я его сама выкормила, – отвечала графиня, – и теперь могла бы получить за него десять тысяч фунтов. Не удивительно, что я хочу, чтобы его скорее вернули в Париж! Но только имейте в виду, – продолжала она, – если у принца купирован хвост или испорчена отметина на животе, – тогда пусть уж лучше его совсем уберут.

У великого сыщика закружилась голова, он прислонился к стене. Хладнокровное признание прекрасной посетительницы потрясло его до мозга костей. Она – мать молодого Бурбона; она связана незаконными узами с одной из величайших в Европе фамилий; она истратила все свое состояние на какой-то роялистский заговор, хотя, инстинктом постигнув законы европейской политики, прекрасно понимает, что даже простое удаление наследственных примет принца может лишить его поддержки французского народа.

Графиня надела тиару и удалилась.

Вошел секретарь.

– Получены три совершенно непонятные телеграммы из Парижа, – сказал он и протянул первую. Она гласила: «Принца Вюртембергского длинная голова зпт отвислые губы зпт широкие уши зпт очень длинное туловище зпт короткие задние ноги».

Эти слова привели великого сыщика в явное замешательство.

Он прочел вторую телеграмму: «Принца Вюртембергского легко опознать глухому лаю».

И, наконец, третью: «Принца Вюртембергского можно опознать белой отметине середине спины».

Сыщик и его секретарь молча смотрели друг на друга.

Все это было совершенно непостижимо. Тайна казалась непроницаемой. Она сводила с ума.

Наконец великий сыщик заговорил:

– Дайте мне мое домино. Придется проследить каждую нить отдельно.

Он помолчал, пока его острый ум быстро анализировал и синтезировал наличные данные.

– Молодой человек, – бормотал он, – очевидно, молодой, поскольку графиня назвала его щенком; с длинной головой и отвислыми губами (вероятно, сильно пьет!), с белой отметиной на спине (первый предвестник тяжких последствий распутной жизни). Да, да, эта нить быстро приведет меня к цели.