Омут, черти и тряпичная кукла - Елена Миллер

Омут, черти и тряпичная кукла

психологический детектив

Елена А. Миллер

© Елена А. Миллер, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Красная комната с черными крестами

Порыв ветра потревожил нервные ветви деревьев, согнал с насиженного сука старого ворона, который коротко вскрикнул! Этот зловещий крик и остатки утренней дремы, витающей над городом, ветер перемешал между собой, зачем-то покружил над крышами домов и надолго унес на далекий север…!

Распахнув окно своего кабинета, Даниил вдруг почувствовал, что в воздухе неожиданно и необратимо запахло настоящей весной. Она обрушилась на город Скучный как внезапный ливень из жарких солнечных лучей, оглушающего птичьего гомона и ярких красок! Улица вдруг стала зелено-голубой с золотыми переливами, сгинула в канавы и овраги черно-белая гамма зимы.

Впрочем, календарная весна наступила давно – полтора месяца назад, но только сегодня, в воскресенье, ранним утром инспектор Гирс осознал ее окончательный приход. Улыбнувшись, Даниил дальше высунулся из окна, ему показалось, что где-то совсем недалеко раздался шум мотора.

На Верхней улице, залитой утренним апрельским солнцем, почти беззвучно, появилась большая полицейская машина, с включенным синим маяком наверху.

– Ну, вот и началось… раннее доброе утро… – Нахмурился Даниил, мгновенно признав автомобиль своего друга Толика, участкового уполномоченного обширной окраины Скучного, именуемой в народе старым городом.

Инспектор Гирс собрался быстро, не прошло и нескольких минут, как он уже оказался на переднем сидении знакомой машины, рядом с Анатолием.

– Что у нас сегодня? – поинтересовался Даниил.

– Ничего особенного. – Отмахнулся жующий Толик, стряхивая с брюк крошки от пирожка с капустой. – Самоубийство. Какая-то нервная девица по весне потеряла остатки разума и бросилась в омут головой.

– Свидетели есть?

– Есть. – Толик закончил стряхивать крошки и завел мотор автомобиля. – Водитель грузовика с фабрики стоял в это время на повороте дороги на холме. Двигатель у него заглох, и парень ждал помощи, курил, опершись на дверцу. Оттуда, где он остановился, хорошо просматривается Университетский городок и Жабий омут…. Он видел, как утопленница с большим камнем в руке медленно шла по остаткам сгнившего мостика. Он попытался докричаться до нее, даже побежал с дороги в сторону Университета, но не успел спуститься и до середины холма – трухлявые доски под девицей с треском проломились, и она мгновенно скрылась под водой со своим валуном в руках. Перепуганный шофер тут же позвонил в службу спасения, но… сам понимаешь…. Какая сейчас у нас приблизительно температура воды?

– Непригодная для подводного плаванья с камнем на шее… – негромко ответил Даниил, нахмурился и скосил глаза на друга. – Но раз все так просто в этой истории, зачем ты заехал за мной? Испугался, что сам не справишься?

– Я мало чего пугаюсь в этой жизни. – Широко улыбнулся Толик. – Дело в том, что Макар, работающий сейчас у Жабьего омута с водолазами, передал мне два интересных наблюдения!

– Заинтриговал, – нехотя признался Даниил. – Рассказывай.

– Сгнивший мостик начинается у самых корней старого дерева….

– Я помню. Дальше…. – пробормотал инспектор, добывая из кармана куртки кожаную записную книжку.

– К нижней ветке этого дерева была крепко примотана черными нитками, крест-накрест, странная тряпичная кукла.

– Странная?

– Именно так. Как доложил Макар, игрушка сделана вручную очень добротно и аккуратно. Лицо у куклы белое, круглое. На месте глаз вшиты офтальмологические протезы темно-карего цвета.

– Ого… – приподнял левую бровь Даниил.

– Вторая странность, мой командир, заключается в том, что в комнате в общежитии, где жила утопленница, найдена еще одна кукла. Она была пригвождена изнутри к входной двери сильным ударом острого кухонного ножа.

– Кукла тоже тряпичная?

– Да. Но на этот раз фабричного изготовления. А именно – лоскутный клоун, высотой девяносто четыре сантиметра, место изготовления – «Скучновская фабрика мягкой игрушки»…..

– Не может быть….!!!

– …в черном лаковом котелке, розничная цена – семьсот пятьдесят рублей, – радостно закончил Толик, поворачивая руль направо, в сторону Университетского тупика. – Один из пяти клоунов, украденных из магазина «Кукольный мир» в ночь с пятницы на субботу!

Полицейский автомобиль въехал на территорию Университетского городка, ловко обогнул затейливую клумбу, разбитую рядом с мрачным каменным корпусом с позеленевшей вывеской «Филологическое отделение», и повернул к Жабьему омуту.

Небольшой старый пруд со стороны Университетской аллеи обступили люди. Две полицейские машины облепила местная ребятня, отчаянно жестикулирующая и возбужденно чирикающая, словно стайка воробьев.

У старой ивы с покрытым мхом широким стволом стоял мрачный Макар, помощник участкового, и, не мигая, глядел на поверхность пруда. Вода Жабьего омута казалась черной даже в золотистых лучах апрельского утреннего солнца. Бурые прошлогодние листья и хлопья зеленоватой пены составляли странный орнамент на медленно колышущейся глади водоема.

– Ну? – тихо спросил Толик у Макара, неслышно подойдя к нему сзади.

– Так точно, – в тон ему прошептал помощник. – Нашли. Поднимают.

– Ага…. Уведите малолетних свидетелей, – участковый строго кивнул двум скучающим молодцам в полицейской форме.

Не успела стайка любопытной ребятни отойти на некоторое расстояние, как пятнистая поверхность непрозрачной черной воды пришла в движение, забурлила воронкой, вздыбилась рядом с обломками трухлявого мостика и вдруг с треском и брызгами лопнула, выпустив на воздух две блестящие головы водолазов и гору тины, грязи и спутанных черных стеблей подводных растений. Водолазы медленно двинулись к берегу, сопровождаемые вспышками фотокамер и горестными вскриками собравшихся зрителей. По мере движения спасателей, вода смывала со страшной кучи слои песка, водорослей и тины. И потрясенным взорам зевак представилось обезображенное смертью лицо черноволосой девушки, вокруг шеи которой была на три слоя затянута тяжелая петля из толстой мокрой веревки. Конец петли терялся в черной воде…

– Принимаем, – сжав в зубах сигарету, проскрежетал врач-криминалист Степан, до этого с отсутствующим видом стоявший неподалеку. Его ассистенты помогли вытащить страшную находку на приготовленный голубой брезент. Следом за телом девушки на расстеленный материал с глухим стуком бухнулся большой, покрытый тиной булыжник, обмотанный крест-накрест вторым концом смертельной веревки.

Инспектор Гирс внимательно оглядел утопленницу. На широком холодном казенном брезенте она казалась еще более юной и хрупкой, чем в руках у спасателей. Застывшие карие глаза внимательно глядели в синее далекое небо, короткое черно-бардовое клетчатое платье задралось на бедре, оголив белые ноги, затянутые в длинные чулки в красно-угольную полоску. Обуви на покойнице не было.

– А вот и кукла, – участковый Толик кивнул на ствол ивы, растущей у самой кромки воды.

Даниил оставил труп криминалистам и подошел к дереву. К одной из нижних веток грубыми черными нитками была привязана любопытная игрушка. Рассматривая ее, инспектор застыл в недоумении. Кукла была наряжена в шерстяные чулки в красно-угольную полоску на подвязках. Платье на ней было короткое, клетчатое, сшитое из бардовых и черных квадратиков. Смоляные волосы игрушки напитались влагой и безжизненно спадали на глаза, живо и осмысленно глядящие прямо на полицейских. Тряпочные руки были примотаны к телу крепкими нитками. Там, где у пальцев куклы должны были быть ногти, блестели высохшие капли темно-синего лака. Инспектор невольно обернулся и бросил взгляд на труп, на руки утопленницы. Ее ногти были покрыты таким же лаком…. Обуви на игрушке не было.

Но даже не поразительное сходство тряпичной куклы и ее мертвой хозяйки поразило инспектора больше всего. Его взгляд надолго застыл на губах странной игрушки. Вместо рта на ее лице чернел грубый шов. Будто бы кто-то неумелой рукой, варварски и злобно, наспех зашил этот рот толстыми черными нитками….. От этого лицо куклы приобрело вид страшный и двусмысленный, словно она очень хотела, но не могла раскрыть полицейским некую важную тайну!

Цепкие ветви ивы послушно гнулись под порывами апрельского ветра. Здесь, рядом с черным прудом было прохладно и сыро. Кочки, покрытые длинной мертвой осокой прошлогоднего разлива и мрачный мох на стволах и пнях, придавали местности унылый и безжизненный вид. Весна не торопилась вливать животворные соки в это странное место.

Даниил отошел от дерева, его лоб пересекла глубокая вертикальная морщина: