Перышко Финиста Ясна-сокола - Сказки

СКАЗКИ

Иван Билибин

ПЕРЫШКО ФИНИСТА ЯСНА-СОКОЛА

Иван Яковлевич Билибин (1876–1942)

ил да был старик. Было у него три дочери: старшая и середняя— щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела. Все-то она умеет, все-то у нее ладится. И собой-то красавица такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать: брови соболиные, очи соколиные, русая коса — девичья краса — ниже пояса спускается.

Сбирается отец в город на ярмарку и спрашивает у своих дочерей, которой что купить.

Старшая просит:

— Купи мне, батюшка, на сарафан шелку алого!

И середняя тоже хочет на сарафан шелку лазоревого.

— А тебе что, дочь моя любимая? — спрашивает старик у меньшой.

— Купи мне, батюшка, перышко Финиста Ясна-сокола.

Подивился отец, простился с ними, сел в телегу и уехал в город. Старшим дочерям купил, чего они просили, а как ни искал, нигде не нашел перышка Финиста Ясна-сокола.

Воротился старик домой, старшую и середнюю дочерей обновами порадовал.

— Вот вам, дочери мои милые, чего вы просили; а тебе, — говорит меньшой, — не нашел перышка Финиста Ясна-сокола.

— Так и быть, — сказала она, — может быть, в другой раз посчастливится найти.

Старшие сестры кроят, обновы себе шьют да над нею посмеиваются, а она, знай, отмалчивается.

Опять собирается отец в город на ярмарку и спрашивает:

— Ну, дочки, чего вам купить?

Старшая и середняя просят по полушалку купить, а меньшая снова говорит:

— Купи мне, батюшка, перышко Финиста Ясна-сокола.

Сел отец в телегу и поехал в город. Купил два полушалка, а перышка Финиста Ясна-сокола и в глаза не видал. Воротился назад и говорит:

— Ах, дочка, ведь я опять не нашел перышка Финиста Ясна-сокола.

— Ничего, батюшка! Может, в иное время посчастливится.

Вот и в третий раз собирается отец в город и спрашивает:

— Сказывайте, дочки, что вам купить.

Старшие говорят:

— Купи нам, батюшка, серьги.

Меньшая опять свое:

— Купи мне перышко Финиста Ясна-сокола.

Приехал старик на ярмарку. Купил он золотые серьги, бросился искать перышко, искал, искал — никто такого и не ведает. Опечалился он и поехал из городу. Только за заставу выехал, а навстречу ему старичок седенький несет коробочку.

— Что несешь, старина?

— Перышко Финиста Ясна-сокола.

— Что за него просишь?

— Давай тысячу.

Отец заплатил деньги и поскакал с коробочкой домой.

Приехал домой, встречают его дочери, отдал он старшим золотые серьги.

— Ну, дочь моя любимая, — говорит он меньшой, — наконец и тебе купил подарок, на, возьми.

Меньшая дочь чуть не запрыгала от радости, взяла коробочку, стала ее целовать-миловать, крепко к сердцу прижимать.

После ужина разошлись все спать по своим светелкам, пришла и она в свою горницу, открыла коробочку, бросила перышко на пол и проговорила:

— Явись ко мне, Финист Ясен-сокол, покажись мне, желанный мой жених!

И вдруг явился перед ней прекрасный молодец. Девушка было испугалась, а потом, как заговорил он с нею, и невесть как стало весело и хорошо на сердце. Начали они беседу вести. Услыхали сестры и спрашивают:

— С кем это ты, сестрица, разговариваешь?

— Сама с собой, — отвечает красна девица.

— А ну, отопрись!

Царевич ударился об пол и сделался перышком. Она положила перышко в коробочку и отворила дверь. Сестры и туда смотрят и сюда заглядывают — нет никого. Они ушли, а перышко снова обернулось царевичем. Как начало светать, девица открыла окно. Финист Ясен-сокол поцеловал ее, да и говорит:

— Каждую ночь, как позовешь ты меня, стану прилетать к тебе, моя милая! А коли понадобятся тебе какие наряды, выйди на крылечко да только махни моим перышком в правую сторону — и вмиг перед тобой явится все, что душе угодно, а в левую взмахнешь — все спрячется.

Поцеловал ее еще раз, обернулся ясным соколом и улетел за темный лес. Девушка посмотрела вслед своему суженому, затворила окно и легла почивать.

С той поры каждую ночь стал прилетать к ней добрый молодец, Финист Ясен-сокол.

Вот наступило воскресенье. Старшие сестры стали к обедне собираться. Наряжаются в сарафаны новые, достают полушалки нарядные, вздевают серьги золотые да над младшею сестрою посмеиваются.

— А ты что наденешь? У тебя и обновок нету! Сиди дома со своим перышком.

Она отвечает:

— Ничего, мне и дома хорошо!

Старшие сестры разрядились и ушли к обедне, а меньшая сидит у окошка в старом сарафанчике и смотрит на народ.

Выждала время, вышла на крылечко, оглянулась, не увидит ли кто, махнула цветным перышком в правую сторону — и откуда ни возьмись явились перед ней и карета хрустальная, и кони заводские, и прислуга в золоте, и платье, и всякие уборы из дорогих самоцветных каменьев.

В минуту оделась красная девица, села в карету и понеслась в церковь. Народ смотрит да красоте ее дивуется. «Видно, какая-нибудь царевна из тридесятого царства приехала!» — говорят промеж себя люди. Не отошла еще служба, как она вышла из церкви, села в карету и укатила назад. Народ было вышел поглазеть, куда она поедет, да не тут-то было. Давно и след ее простыл.

Лишь красавица подъехала к своему крылечку, тотчас махнула цветным перышком в левую сторону, вмиг прислуга ее раздела, а карета из глаз пропала.

Сидит она по-прежнему, как ни в чем не бывало, да смотрит в окошечко, как народ из церкви по домам расходится. Пришли и сестры домой.

— Ну, сестрица, — говорят, — какая красавица была нынче у обедни! Просто загляденье: ни в сказке сказать, ни пером описать! Должно быть, царевна из иных земель приезжала — такая пышная, разодетая! А ты-то дома сидела, ничего не видала.

— Ничего, сестрицы, вы мне рассказали, я будто сама посмотрела.

Наступает другое и третье воскресенье; красная девица, знай, морочит и честной народ, и отца, и сестер своих. Да в последний раз стала раздеваться и позабыла вынуть из косы алмазную булавку.

Приходят из церкви старшие сестры, рассказывают ей про царевну-красавицу да как глянут на сестру, а алмаз так и горит у нее в косе.

— Ах, сестрица! Что это у тебя? — закричали девушки. — Ведь точь-в-точь такая же булавка была сегодня на голове у царевны. Откуда ты достала ее?

Красная девица ахнула и убежала в свою светелку. Расспросам, догадкам, перешептываньям конца не было, а меньшая сестра молчит себе да потихоньку смеется.

Вот старшие сестры стали следить за нею, по ночам у светелки подслушивать, и подслушали один раз разговор ее с Финистом Ясным-соколом. Побежали к отцу.

— Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает и теперь с нею разговаривает!

Отец встал и пошел к меньшой дочери, входит в ее горницу, а царевич уже давно обратился в перышко и лежит в коробочке.

— Ах вы, негодные, — накинулся отец на старших дочерей. — Что вы на нее напраслину взводите. Смотрите лучше за собой.

Караулили сестры, караулили, да и увидели, как к ней сокол в окно влетел. Тогда пошли они на хитрость. Как только на дворе стемнело, подставили лестницу и натыкали в раму на окне красной девицы острых ножей да иголок.

Ночью прилетел Финист Ясен-сокол, бился, бился, — не мог попасть в горницу, только грудь себе изранил да крылышки обрезал. А девица спит и не слышит.

— Прощай, девица! — сказал он. — Если хочешь найти меня, то ищи за тридевять земель, в тридесятом царстве. А найдешь меня, как три пары башмаков железных износишь, три посоха чугунных источишь, три хлеба каменных изгложешь!

А девица сквозь сон слышит эти речи неприветливые, а встать, пробудиться не может.

К утру проснулась красавица, глядит во все стороны — уже светает, вот скоро и солнце встанет, а доброго молодца, Финиста Ясна-сокола, все нет как нет. Глянула на окошко, а там крест-накрест торчат ножи острые да еще иглы понатыканы, а с них алая кровь так и капает. Всплеснула она руками:

— Знать, сестрицы сгубили моего друга сердечного!

Долго девица заливалась горькими слезами, много бессонных ночей провела у окна своей светелки, пробовала махать цветным перышком — не летит Финист Ясен-сокол и слуг не шлет.

Плакала она, плакала да, наконец, со слезами на глазах пошла к отцу и стала его просить:

— Родной батюшка, отпусти меня в путь-дорогу дальнюю, коли жива буду, свидимся, а коль умру, значит, так на роду мне написано.

Погоревал отец, но отпустил ее. Приказала она сковать себе три пары железных башмаков, три посоха чугунных, припасла три хлеба каменных. Надела железные башмаки, взяла чугунный посох в руки и пошла в ту сторону, откуда прилетал к ней Финист Ясен-сокол.