Валтасар (сборник) - Анатоль Франс

Валтасар (сборник)

Валтасар

Посвящается

виконту Эжену-Мельхиору де Вогюэ[1]

Magos reges fere habuit Oriens.

Tertull

На Востоке царями были волхвы.

Тертуллиан

I

Во время оно в Эфиопии царствовал Валтасар[2], прозванный греками Сарацином. Он был черен, но красив лицом. Умом он был прост, а сердцем благороден. На третий год своего царствования, который был двадцать вторым годом его жизни, он решил посетить Балкис, царицу Савскую[3]. Волхв Сембобитис и евнух Менкера сопровождали его. За ним следовали семьдесят пять верблюдов, нагруженных корицей, миррой, золотым песком и слоновой костью. В пути Сембобитис объяснял царю влияние планет, а также свойства камней, а Менкера пел псалмы; но царь не слушал их, он развлекался, наблюдая за сидевшими на задних лапах, навострившими уши шакалами, которые виднелись среди песков на горизонте.

Наконец после двенадцати дней пути Валтасар и его спутники вдохнули благоухание роз, и вскоре их взору открылись сады, окружающие город царицы Савской. В садах они увидели девушек, которые плясали под цветущими гранатовыми деревьями.

— Пляска — это та же молитва, — сказал волхв Сембобитис.

— Этих женщин можно было бы продать за дорогую цену, — сказал евнух Менкера.

В городе путников поразили огромные лавки, амбары и лесные склады, а также множество сложенных в них товаров. Они долго шли по улицам, запруженным повозками, носильщиками, ослами и их погонщиками, и вдруг перед ними возникли мраморные стены, пурпурные шатры, золотые купола дворца Балкис.

Царица Савская приняла гостей во дворе, освеженном душистыми фонтанами, струи которых нежно журчали, рассыпаясь бисером. Царица в платье, шитом драгоценными камнями, стояла и улыбалась.

Валтасар при виде ее был охвачен великим смущением. Она показалась ему сладостнее мечты и прекраснее желания.

— Господин, — шепнул царю Сембобитис, — постарайся заключить с царицей выгодный торговый договор.

— Будь осторожен, господин, — прибавил Менкера, — говорят, она прибегает к волшебству, чтоб разжечь в мужчинах любовь.

Затем, павши ниц, волхв и евнух удалились.

Валтасар, оставшись наедине с Балкис, хотел что-то сказать, открыл рот, но не мог выговорить ни слова. Он подумал: «Царица прогневается на меня за молчание».

Но царица улыбалась, и лицо ее не было гневно.

Она первая начала разговор, и голос ее звучал нежнее самой нежной музыки.

— Будь гостем и садись рядом со мной…

И пальцем, подобным светлому лучу, она указала ему на пурпурные подушки, лежащие на земле.

Валтасар сел, глубоко вздохнул и, схватив в каждую руку по подушке, воскликнул:

— Госпожа, я желал бы, чтоб эти две подушки были великанами, твоими врагами, тогда я свернул бы им шею.

И, говоря так, он сжал их с такой силой, что ткань лопнула и взлетело облако белого пуха. Одна пушинка покружилась минутку в воздухе и упала на грудь царицы.

— Государь, — сказала Балкис краснея, — почему ты хочешь сразить великанов?

— Потому, что я люблю тебя! — ответил Валтасар.

— Скажи, — спросила Балкис, — хороша ли вода в колодцах твоей страны?

— Да, хороша, — ответил удивленный Валтасар.

— Я бы хотела еще знать, — продолжала царица, — как приготовляют в Эфиопии засахаренные фрукты?

Царь не знал, что ответить. Она настаивала:

— Скажи, скажи, доставь мне удовольствие!

Тогда, напрягая память, он рассказал об искусстве эфиопских поваров, которые варят айву в меду. Но она не слушала и вдруг перебила его:

— Государь, говорят, что ты любишь царицу Кандакию, твою соседку. Скажи мне без обману: она красивее меня?

— Красивее тебя?! — воскликнул Валтасар, упав к ногам Балкис. — Разве это возможно?

Царица продолжала:

— Какие у нее глаза, рот, цвет лица, грудь?

Валтасар протянул к ней руки и воскликнул:

— Позволь мне взять перышко, которое прильнуло к твоей шее, и я отдам тебе половину моего царства вместе с мудрецом Сембобитисом и евнухом Менкерой.

Но она встала и, звонко рассмеявшись, убежала прочь.

Когда вернулись волхв и евнух, они застали своего господина погруженным в раздумье, что не было ему свойственно.

— Государь, уж не заключил ли ты выгодный торговый договор? — спросил Сембобитис.

В этот вечер Валтасар ужинал с царицей Савской и пил пальмовое вино.

— Так, значит, это правда, — сказала ему Балкис во время пира, — что я краше царицы Кандакии?

— Царица Кандакия черна, — ответил Валтасар.

Балкис быстрым взглядом окинула Валтасара и заметила:

— Можно быть черным — и красивым.

— Балкис!.. — вскрикнул царь.

Больше он ничего не сказал. Он схватил царицу в объятия и прильнул губами к ее челу. Но он увидел, что она плачет. Тогда он стал шептать ей ласковые речи, немного нараспев, как это делают кормилицы. Он называл ее своим цветочком, своей звездочкой.

— О чем ты плачешь? — спросил он. — И что нужно сделать, чтобы ты больше не плакала? Если у тебя есть желание, скажи, и я исполню его.

Она перестала плакать и задумалась. Он долго уговаривал ее поведать ему свое желание. Наконец она сказала:

— Я бы хотела испытать страх.

Валтасар не понял ее, и тогда Балкис объяснила, что уже давно ей хочется пережить неизведанную опасность, но это никак не удается, потому что ее охраняют мужи и боги Савской земли.

— А мне, — прибавила она со вздохом, — так бы хотелось почувствовать ночью, как все мое тело холодеет от упоительного страха. Мне хотелось бы почувствовать, как волосы шевелятся у меня на голове. О, как приятно было бы испытать страх!

Она крепко обняла черного царя и сказала умоляющим детским голосом:

— Вот настала ночь. Давай перерядимся и пойдем вместе в город. Хочешь?

Да, он хотел. Она недолго думая подбежала к окну и посмотрела сквозь решетку на городскую площадь.

— Нищий лежит у стены дворца, — сказала она. — Отдай ему твою одежду, а взамен возьми его тюрбан из верблюжьей шерсти и грубую холстину, которой опоясаны его чресла. Поспеши, я иду переодеваться.

И, хлопая в ладоши от радости, она выбежала из пиршественного зала.

Валтасар снял свою расшитую золотом полотняную тунику и опоясался отрепьем нищего. Он выглядел настоящим рабом. Царица скоро вернулась. На ней была одежда из цельного куска синей ткани, как на женщинах, работающих в поле.

— Идем, — сказала она.

И она повела Валтасара узкими переходами к дверце, выходившей в поле.

II

Ночь была черна. В темноте Балкис казалась совсем маленькой.

Она повела Валтасара в один из тех кабачков, где собираются крючники, носильщики и блудницы. Там они сели вдвоем за стол и смотрели при свете чадящего светильника, в густом от испарений воздухе, на весь этот зловонный сброд; одни пускали в ход кулаки и ножи из-за женщины или из-за чашки хмельного напитка, другие во всю мочь храпели, свалившись под стол. Кабатчик, лежа на мешках, искоса поглядывал на пьяных гостей, наблюдая за их дракой.

Царица, увидев соленую рыбу, подвешенную к балке потолка, сказала своему спутнику:

— Мне хочется отведать этой рыбы с толченым луком.

Валтасар велел подать ей рыбы. Когда она поела, он спохватился, что не взял с собой денег. Это его не смутило, он собрался уйти вместе с Балкис, не расплатившись. Но кабатчик преградил им дорогу, называя его мерзким рабом, а ее дрянью. Валтасар сшиб его с ног ударом кулака. Несколько завсегдатаев бросились на незнакомцев с поднятыми ножами. Но чернокожий, вооружившись громадным пестом для толчения египетского лука, уложил на месте двоих, а остальных нападающих обратил в бегство. Валтасар чувствовал тепло прижавшейся к нему всем телом Балкис и потому был непобедим. Приятели кабатчика, не решаясь подойти ближе, метали в него издали глиняными кувшинами из-под масла, оловянной посудой, зажженными светильниками и даже запустили в него громадным медным котлом, в котором мог уместиться целый баран. Котел с ужасным грохотом обрушился на голову Валтасара и рассек ему череп. Валтасар на минуту оторопел, потом напрягся и отправил котел обратно с такою мощью, что сила удара возросла в десять раз, и звон меди смешался с отчаянными воплями и хрипом умирающих. Пользуясь общей суматохой и боясь, как бы не ранили Балкис, Валтасар подхватил ее на руки и бросился бежать по безлюдным и темным улицам. Тишина ночи объяла землю, и беглецы слышали, как смолкали крики пьяных мужчин и женщин, гнавшихся за ними в темноте. Скоро они слышали уже только, как стекает капля за каплей кровь с чела Валтасара на грудь Балкис.

— Я люблю тебя! — прошептала царица.