Книга о судах и судьях - М. Харитонов

antique_myths М. С. Харитонов Книга о судах и судьях

Легенды, сказки, басни и анекдоты разных веков и народов о спорах и тяжбах, о судах и судьях, о хитроумных расследованиях и удивительных приговорах.

миф, эпос, суд, судья, право ru Михаил Александрович Герасимов [email protected] Notepad++, FB tools, FB Editor v2.0 2008-07-10 http://lib.rus.ec/b/3400 Fri Oct 03 11:52:08 2008 1.3

v1.3 Добавлена обложка

v1.2 Добавлена структура (книга разбита на главы и истории), вставлены ссылки на литературу и на сноски.

v1.0 Документ взят из библиотеки lib.rus.ec.

Книга о судах и судьях Главная редакция восточной литературы Москва 2001 Издание 2-е, переработанное и дополненное

Книга о судах и судьях

Составление, вступительная статья, указатели и примечания М. С Харитонова.

СУДЫ И СУДЬИ В МИРОВОМ ФОЛЬКЛОРЕ

1.

Легенды, рассказы, сказки, басни и анекдоты о судах принадлежат к числу наиболее распространенных в мировом фольклоре. Они имеются, по существу, у всех народов наряду с рассказами о хитрецах, глупцах и простаках, о состязаниях и разделах. Это и неудивительно: с древнейших времен, задолго до того как у разных народов оформилось государство и развитое право, в жизни людей постоянно возникали спорные и конфликтные ситуации, требовавшие третейского разрешения[i]. "Разрешающей" инстанцией не обязательно должен был быть формальный суд или облеченный специальными полномочиями судья; это могло быть и общее собрание племени, и вождь, и старейшины, мудрецы, и просто любой третий человек: сосед, первый встречный, способный "рассудить"[ii] В фольклоре, естественно, не могли не отразиться в той или иной форме эти жизненные ситуации.

Истории о судах могут быть оформлены в самостоятельные рассказы и сказки" могут входить в качестве эпизодов в другие, самые разнообразные тексты. Сказки, повествующие о судах, могут быть волшебными, бытовыми, животными; тема суда может быть связана в них со всевозможными иными. Не случайно во всех известных указателях сказочных сюжетов истории о судах разбросаны по самым разным группам. В знаменитом указателе Аарне - Томпсона ([1], в дальнейшем AaTh) это, например, номера 155 (неблагодарное животное хочет съесть своего спасителя; оба обращаются к судьям), 926 ("Суд Соломона": две женщины претендуют на ребенка; судья выявляет настоящую мать), 976 (необходимо выяснить, кто из трех братьев вор; рассказывается история о благородных поступках жениха, возлюбленного и вора; тот, кто называет самым благородным вора, невольно выдает свою сущность и оказывается разоблачен); 1310 (о щуке которую в наказание решали утопить), 4585 (человека научили, как притвориться на суде сумасшедшим, чтобы избежать наказания; после суда он пользуется тем же способом, чтобы не уплатить советчику за помощь); 1660 ("Шемякин суд": человек показывает судье камень за пазухой; тот думает, что это взятка, и выносит несправедливый приговор) и многие другие[iii].

Разнообразие и разнородность историй о судах, конечно, затрудняли их выделение в какую-то одну особую группу. Путь здесь был подсказав знаменитой работой В. Я. Проппа "Морфология сказки" [12]. В. Я. Пропп советовал приглядеться не только к содержанию сказок, во и к их строению, что дозволяет более четко определить разряд; сам он блестяще осуществил это на материале волшебной сказки [iv], определив направление поисков для многих исследователей.

Сделать то же самое в отношении сказок о судах оказалось не только возможно, но, как мы увидим дальше, во многих отношениях и целесообразно.

Впервые на тексты о судах как на особый, не только тематический, но структурно-смысловой тип указал Г. Л. Пермяков. В книге "От поговорки до сказки" [М., 1970, с. 64 - 65] и особенно в предисловии к сборнику "Проделки хитрецов" [11, 15] он предварительно наметил также систему логической трансформации, свойственной этому типу, противопоставив судам мудрым и справедливым суды глупые и неправедные, а также выделив суды, где правыми (или неправыми) оказываются обе противные стороны, и суды-дилеммы, вообще не дающие ответа на вопрос, которая из сторон права.

Хотя такое предварительное подразделение по принципу справедливости несправедливости и мудрости - глупости при более углубленном знакомстве с материалом потребовало, как увидим, существенного уточнения, сам принцип подхода оказался весьма плодотворным. Рассмотренные в совокупности, тексты о судах обнаружили общность, которая позволяет выделите их в своеобразную группу, обладающую особыми тематическими, структурными и смысловыми свойствами.

2.

Приглядевшись ко множеству сказок, басен, легенд и анекдотов, представленных в нашем сборнике, мы без труда обнаружим, что все они построены по сходной схеме. Суть ее в общих чертах такова:

1) Между двумя (или более) персонажами возникает конфликт (спор, тяжба): о разделе добычи (имущества, наследства и т. п.) или возмещении убытков, о том, кому должен достаться ребенок (муж, невеста), кто [в большей степени] виноват в том или ином проступке или преступлении, чьи действия [в большей степени] справедливы, законны, кто [в большей степени] обладает теми или иными качествами (умом, глупостью, леностью, силой) и т. п. Нередко вначале представлен лишь один участник конфликта (истец, пострадавший), второго (ответчика, вора, убийцу) лишь предстоит выявить; но он обязательно должен фигурировать хотя бы заочно или подразумеваться[v].

2) Для разрешения конфликтной ситуации (в частности, для выявления виновного) участники ее (или один из них) обращаются к третьему персонажу судье. Нередко судья сам предлагает свои услуги, вызывает участников конфликта (или одного из них) в суд.

3) Судья выслушивает и разбирает дело (выявляет виновного)

4) и выносит приговор (или, в судах-дилеммах[vi], оказывается не в силах принять решение)[vii].

5) Сообщается о вакцин участников на приговор (о его последствиях).

Таким образом, тематически все представленные в сборнике рассказы при огромном разнообразии исходных ситуаций сообщают о суде, т. е. о третейском разрешении того или иного конфликта; по внешней композиционной структуре все они обычно включают пять основных элементов: 1) возникновение конфликта (спора, тяжбы); 2) обращение (вызов) в суд; 3) судебное разбирательство; 4) вынесение приговора; 5) во многих случаях также - реакцию на, приговор. Эти инвариантные конструктивные элементы соответствуют функциям действующих лиц, обязательный набор которых во всех повествованиях о судах строго определен: двое (или сколько угодно больше, но ни в коем случае не меньше) спорщиков-тяжущихся и судья, а также иногда свидетель и советчик (в новейших вариантах фольклора - адвокат; иногда свидетель и советчик - одно и то же лицо).

Другими элементами композиции в рассказах о судах являются: характеристика участников, повторение судебного разбирательства, этиологический момент ("с тех пор пошло то-то и то-то"). Действие развертывается в определенной последовательности: сначала представляются участники, затем сообщается о возникновении конфликта, далее следует обращение (вызов) в суд, судебное разбирательство (иногда повторяемое) вынесение приговора, реакция на него, этиологический момент[viii].

Остановимся подробнее на композиционно-тематических особенностям рассказов о судах и на основных персонажах.

3.

Как уже было сказано, исходные ситуации, требующие судебного разрешения (возникновение конфликта), могут быть самыми разнообразными; здесь рассказы о судах переплетаются со всевозможными иными историями. Разновидностью их могут быть, например, те рассказы о состязаниях, где для выявления победителя участники обращаются к третьему - судье. Сюда же можно отнести эпизоды с "разрешением спора" или "раздела" в волшебных сказках: когда, например, черти ссорятся из-за обладания волшебным предметом, а герой, вызвавшийся их рассудить, сам завладевает им, усылая спорщиков, скажем, за пущенной стрелой [12, 43]. Но в любом случае отнести текст к разряду "историй о судах" можно лишь тогда, когда конфликтующие стороны обращаются к третьему и он разбирает их дело; иначе говоря, необходимо сочетание с обращением в суд и судебным разбирательством; соответственно, в наборе персонажей непременно должен быть судья.