Люблю тебя! - Наталья Ломаченкова

Ломаченкова Наталья Михайловна

Люблю тебя!

— Тисса, что мне делать?! — заламывая руки, Лиссэ металась по моей комнате. — Ну скажи же хоть что-нибудь, ты же королева!

— И это подразумевает, что я должна лучше всех разбираться в любовных делах руави? — насмешливо фыркнула я, чуть перебирая струны лиры и прислушиваясь к тонким звукам. Что ни говори, а голос девушки руави всё равно звучал, словно песня, в каком бы взвинченном состоянии она ни находилась. В отличии, например, от меня…

— Тисса!!!

— Ну так скажи ты ему, что его любишь, и дело с концом! — простонала я. Лиссэ мрачно и с невыразимым укором посмотрела на меня. Я даже поёжилась.

— Ну хорошо, хорошо, мне уже стыдно. Завтра состоится праздник осени, вот я и приглашаю на главный королевский бал вас обоих. А дальше уже дело за тобой, дорогая.

— Спасибо, Тисса! — руави миниатюрным вихрем пронеслась по комнате, заключив меня в объятья, и звонко чмокнула в щёку. — Я знала, что ты мне поможешь! Ну, тогда до завтра!

Я с лёгкой улыбкой посмотрела вслед упорхнувшей девушке и со вздохом отложила лиру. Пламя от высоких свечей слегка подрагивало от изредка проскальзывавшего в приоткрытую дверь балкона прохладного ветра. За окном в темном полотне ночи мерцали россыпью точек многочисленные созвездия. Я мечтательно покосилась на черный силуэт леса. Вот бы сейчас…

— Ты ещё не спишь, моя королева?

Радостно улыбнувшись, я скользнула на балкон и, перегнувшись через резные перила, глянула вниз. Там нетерпеливо рыл копытом землю статный жеребец, которого держал под уздцы мой самый лучший в мире муж.

— Эррис! Бессонница замучала?

Мужчина только лукаво усмехнулся.

— Составишь компанию одинокому замученному королю?

Я сделала вид, что крепко задумалась. Потом снисходительно кивнула и набросила на плечи теплый плащ, словно по волшебству оказавшийся рядом. Чудес ведь не бывает, так? Только вот тот, кто это сказал, был законченным пессимистом.

Эррис шагнул ближе к балкону и протянул ко мне руки.

— Прыгай!

Я с некоторым колебанием покосилась на довольно приличное расстояние, отделявшее меня от земли, и желания прогуляться резко поубавилось. Но всего один взгляд в эти такие родные голубые глаза — и я острожно перелезла через перила, с опаской замерев на самом краю. Так и шею сломать недолго…

— Тисса, — мягко позвал король. — Ты мне веришь?

Разжимаю руки и почти без страха делаю шаг в пустоту.

Я не успела даже взвизгнуть, как он поймал меня, легко, точно я ничего не весила, и на миг прижал к себе. С улыбкой отвела от его глаз упавшую на лоб иссиня-чёрную прядь волос. Эррис слегка повернул голову, успев поцеловать мне ладонь, и аккуратно усадил на коня. Затем взлетел в седло сам и чуть встряхнул поводьями. Вороной с оглушительным ржанием поднялся на дыбы, заставив меня с восторженным воплем ухватиться за руави, и прянул с места неистовым галопом, унося нас далеко в заветный лес.

Три месяца назад я и мечтать не могла о счастье, так неожиданно обрушившемся на меня и захлестнувшему с головой. Жизнь казалась мне беспросветным туманом, по которому остаётся только брести, не находя выхода. Но всё оказалось совсем иначе… Кто же мог предположить, что муж, навязанный мне насильно, пусть даже и властитель могущественных руави, действительно станет тем единственным, которого я смогла полюбить. Полюбить, несмотря на его Проклятье, всеми фибрами души желая, чтобы оно никогда не наступило вновь. Я знала, что и следующей весной я отправлюсь на поиски таинственного яролиста, исполняющего желания, и перерою весь лес, но не вернусь с пустыми руками. Потому что не могу допустить, чтобы тот, кого я люблю больше жизни, умер.

Эррис… Милый, родной, единственный. Как же я люблю тебя!

Само собой, он знал, что почти каждый день я по нескольку часов просиживала в гигантской дворцовой библиотеке, хранящей в себе тысячи секретов древней мудрости руави. И искала, искала то самое лекарство, которое сможет окончательно победить проклятую болезнь. И только чуть грустно и виновато улыбался, словно извиняясь. Само собой, знал, что уже дважды я ездила к представителям человеческого Альянса магов, а затем и к эльфам, спрашивая, настаивая, требуя, умоляя об исцелении. И получая в ответ лишь растерянное пожимание плечами. Они не знали. Никто не знал. Но я обязана была найти ответ.

А пока мы пили свою любовь, пили до дна, наслаждаясь каждым глотком, каждой минутой, которых у нас было так мало, которые ускользали, как струи воды сквозь пальцы. Мы радовались, пока ещё могли радоваться, и были счастливы вместе.

— Эррис…

— Я люблю тебя, Тисса.

— Вставай же, Тисса, ну сколько можно спать?!

— Видимо королева сегодня не собирается осчастливить своим присутсвием осенний бал!

Я яростно уткнулась носом подушку, завернувшись в одеяло с головой, и мечтая только об одном — чтобы мучители убрались куда подальше. Номер не прошёл — под весёлый хохот руави стянули с меня одеяло, и холодный утренний ветер заставил меня, как ошпаренную, подскочить с постели, судорожно нашаривая руками тёплый халат.

— Я же вас сейчас сама своими руками придушу, мерзавки! — яростно рычала я, глядя на заливающихся смехом девушек, предусмотрительно отбежавших на почтительное расстояние. Но мои гневные вопли стали уже настолько обыденным и постоянным явлением, что никто даже не подумал обратить на них внимание. Вот вам и весь почёт, столь усердно оказываемый любимой и горячо обожаемой королеве.

— Мы же тебя уже предупреждали — ложись пораньше, — ехидно пропела Найта. Я запустила в неё подушкой, которую руави со свойственной ей грацией перехватила у самого пола. — С твоим неудобным человеческим организмом, такие переутомления недопустимы.

Ах, это они о моём здоровье заботятся! Как трогательно! Осталось только разрыдаться от умиления. Неудобный организм, ну надо же придумать! Уууу… вредины!

— Если бы ты знала, что у нас на завтрак… — вкрадчиво протянула Лиссэ.

Я хищно повела носом, принюхиваясь к обольстительным ароматам, долетавшим из соседней комнаты, и сдалась. Окончательно и безоговорно.

Не знаю почему, но я не люблю балы. Ни у людей, ни у руави, хотя среди последних они смотрелись несомненно лучше. Наверное, одной из причин такой совершенно некоролевской нелюбви является моё абсолютное неумение танцевать. Корова, хромая на все четыре ноги, смотрится гораздо лучше, чем я. Ну что поделать, нет у меня той жизненно необходимой для танца грации скольжения и полёта. Не жалуюсь на фигуру, но вот почему-то именно этот дар у меня отсутствует напрочь. Судьба…