Почетное место - Пэт Мэрфи

Пэт Мэрфи

Почетное место

Солнечным днем в начале октября шерп Жигдель Гонбо поднимался на Нанпа Ла по крутой тропе. Он посвистывал и покрикивал на трех яков, робевших перед крутизной. На яков были навьючены товары из Тибета: толстая материя из овечьей шерсти и сушеная баранина. Сума на поясе у Жигделя была набита драгоценностями.

Забираясь все выше, Жигдель поздравлял себя с успехом. Он считал себя удачливым торговцем, умеющим добиться выгодной сделки. Он отлично заработал на Тибете продажей риса и цампа и теперь возвращался к себе в долину Кумбу. Ему не терпелось скорее попасть домой, к молодой жене. Два месяца назад, когда они расстались, Бхоти Афе была беременна их первенцем.

На гребне перевала другие путники собрали на склонах камни и возвели чортен - башенку из камней разного размера, увенчанную молитвенными флажками. Когда-то флажки были яркими, но потом выгорели на беспощадном солнце высокогорья и совсем побелели. Жигдель насилу разобрал темные буквы мантры, когда-то начертанной на ткани: «Да светится бриллиант в лотосе». Бриллиант означал Будду, лотос - сердце мира. Порывы ветра срывали молитву с флажка и отправляли порхать по миру.

Как всякий разумный человек, Жигдель обошел чортен слева, по часовой стрелке - направление, указываемое молитвенными колесами и диктуемое почтительностью и осторожностью. Но один из яков избрал собственный путь - упрямо побрел вправо от башенки из камней. Жигдель досадливо выбранился и, погнавшись за тупой скотиной, тоже оказался по неверную сторону. Догнав яка, он вытянул его по боку палкой и заставил вернуться. Внезапно он увидел в тени башенки человека - старого праведника бомпо, отдыхающего после восхождения.

Подобно большинству шерпов, Жигдель был истинным буддистом. Он преклонялся перед могуществом колдунов бомпо, чья религия предшествовала просветлению божественного Будды. Своими чарами они умели вселять в женские сердца любовь, изгонять дьяволов, дарить удачу, превращаться в черных воронов.

– Намаете, - почтительно приветствовал Жигдель старика, присел на соседний камень и обменялся с ним обычными для путников репликами: куда держишь путь? Откуда? Как дела?

Беседуя, Жигдель изучал собеседника. На бонпо была чуба - длинная тибетская мантия из шерсти. На шее у него было надето ожерелье из камней дзи. Жигдель впился глазами в украшение, недоумевая, откуда этот человек раздобыл столько дорогих агатов, высоко ценимых тибетцами и непальцами. Жигдель слыхал, что подобные камни могут быть получены с помощью волшебства. Если бросить чубу праведника на гусеницу или бабочку, та превратится в чудесный ограненный камень.

Бонпо возвращался на Тибет после путешествия в Кумбу. Трудно было понять, по какому делу он там побывал, но с колдунами иначе не бывает, и Жигдель не стал допытываться. Они обсудили погоду (хороша для пути), торговлю на Тибете (Жигделю не на что было пожаловаться) и состояние тропы (оползень на северном склоне Нанпа Ла испортил отрезок дороги, поэтому Жигдель посоветовал бонпо сделать крюк).

Немного погодя, Жигдель задал бонпо вопрос на самую важную для себя тему.

– Не скажешь ли, как поживает моя жена?

Бонпо устремил на Жигделя взгляд мудрых темных глаз.

– Давай посмотрим. - Запустив руку под чубу, он извлек на свет истертую кожаную суму. Из сумы он вытряс горсть мелких костей и протянул Жигделю.

– Брось здесь, - приказал он, указав на плоскую гранитную поверхность.

Жигдель потряс кости в кулаке и высыпал их на камень. Бонпо уставился на кости, морща смуглое личико.

– Еще раз! - приказал он, собрав кости и снова передав их Жигделю. Тот бросил кости второй раз. Бонпо подобрал под себя ноги, чуть приподнялся и навис над костями, не сводя с них глаз. Сейчас Жигдель поверил бы, что колдун способен превратиться в ворона: уж очень он походил на зловещую птицу.

– Еще раз! - приказал бонпо Жигделю, и тот снова повиновался, беспокоясь, почему бонпо так хмур. Уж не больна ли жена? Не видит ли он в их будущей жизни бед?

Наконец старик сел прямо и кивнул.

– Твоя жена родила сына, - изрек он.

– Она здорова? - тревожно спросил Жигдель.

– Здорова, - ответил бонпо, отмахиваясь. - Здоровей не бывает.

– А малыш?

– Чудесный мальчик, - заверил его бонпо.

– Тогда почему ты так нахмурился? - спросил Жигдель, повысив голос чуть больше, чем следовало бы. Он сильно разволновался да и характера был нетерпеливого.

Бонпо улыбнулся. Жигделю его улыбка не очень понравилась: он мысленно сравнил ее с гримасой проказливой храмовой обезьяны.

– Я увидел разные возможности, только и всего. Тебе не о чем беспокоиться. Если ты правильно воспитаешь сына, он станет хорошим крестьянином.

Жигдель насупился, недовольный, что от него что-то скрывают.

– Ты должен сказать мне все, что знаешь. Бонпо с улыбкой покачал головой.

– Поверь, тебе лучше остаться в неведении.

Жигдель вскочил и устремил на бонпо угрожающий взгляд.

– Скажи, что ты там углядел!

Бонпо поднял на Жигделя глаза, щурясь от яркого солнца.

– А ты упрямец! - молвил он. - Повторяю, лучше тебе этого не знать.

– Я настаиваю!

– Изволь. Я вижу, что твой сын способен пойти по жизни двумя путями. Он может стать крестьянином, сильным и счастливым человеком. А может занять почетное место при королевском дворе.

Пораженный Жигдель уставился на бонпо.

– При дворе короля? - пролепетал он. Хотя он был процветающим торговцем, однако его мечты никогда не простирались дальше покупки еще одного яка, новой пристройки к дому, новой делянки проса. Слова бонпо показали, как мелки были прежде его стремления. Подумаешь, еще один як! Ведь его сын может стать приближенным короля! Он представил сына взрослым - мужчиной моложе его самого, в черной чубе из тончайшей шерсти, перепоясанной кушаком с бирюзой и драгоценностями чистой воды.

Вытащив из сумы несколько монет, Жигдель сунул их в ладонь колдуну.

– Благодарю, - радостно сказал он. - Благодарю тебя, мудрец!

– Запомни, - сказал бонпо, - он может стать крестьянином. Счастливым человеком, работающим в поле.

Жигдель кивнул и попрощался с бонпо.

По пути домой он гадал, почему бонпо так неохотно сообщил ему добрую весть. Не иначе, праведник полагал, что духовное просветление важнее богатства. Конечно, это так. Но стать придворным короля…

Бонпо не обманул: жена Жигделя произвела на свет мальчика - крикливого крепыша с густыми черными волосиками и круглым красным личиком. Взяв свое дитя на руки, Жигдель заглянул в его темно-карие глазенки. «Придворный советник, - подумалось ему. - Человек, исполненный могущества и мудрости…»