Любовь на полставки (СИ) - Романтика Анна

Пролог

— Оставь меня в покое!

Рита из последних сил вырывается из хватки Саши, но он такой… непослушный!

— Пожалуйста, хватит…

Как до такого дошло? Как невинные взгляды из полуопущенных ресниц превратились в рваное дыхание и синяки на запястьях? Нет, Саша пока так и не смог добиться с ней близости, но очень упорно к этому идет. Слишком упорно для человека, которому уже миллион раз было сказано "нет!".

— Ты не можешь каждый раз прогонять меня, — нежно шепчет он в ухо, обжигая своим дыханием.

— Ещё как могу!

— Когда-нибудь ты сдашься.

Сдаться во власть этого юного негодяя? Нет уж, увольте! С него взять нечего, он ещё мелочь неразумная, но разве Рита может позволить себе поступать так безрассудно?!

Дрожа всем телом, девушка все же находит в себе силы отстраниться. Ее страх и неуверенность наконец вынуждают Сашу ослабить свой неистовый напор — и очень вовремя. Бедняжка едва ли в состоянии стоять на ногах.

Только сейчас, немного отдышавшись, Рита находит глазами откинутый в сторону мотоцикл юноши. Так боялся ее побега, что даже не удосужился «припарковаться» по-человечески? Какой же он еще ребенок… Даром, что уже двадцать два года.

— Ладно, позволь я хотя бы до дома подвезу, — ловит ее взгляд парень, но Рита снова обиженно отворачивается. — Обещаю, больше не буду пытаться тебя поцеловать. Сегодня.

— Просто проваливай.

Саша весело смеется, как и всегда любую реакцию жертвы в своих почти целомудренных объятиях воспринимая в шутку.

— Никогда не думал, что девушка в твоём возрасте может быть такой стеснительной. Это так мило.

Это не стеснение, а самый настоящий ужас!

Совершенно не мило!

Действительно трудно поверить, что у такой самоуверенной особы как Рита могут быть проблемы в общении с противоположным полом. Но таковые действительно есть, а Саше этого не объяснишь…

Как же хорошо было ещё год назад, когда они только познакомились. Рита искренне скучает по тем временам, когда она была обычной одинокой начальницей конструкторского бюро, а он — не известным никому стажером. Хотя… это высказывание было бы не вполне справедливым. Почти сразу ей доложили, что этот высоченный, очаровательный парень — никто иной, как любимый племянник генерального. Какой сюрприз! И все же несмотря на это поначалу он вел себя куда скромнее, не пытался уличить мгновение, чтобы внезапно зажать ее, Риту, в темной подворотне по дороге домой, так настойчиво умоляя посмотреть в глаза и коснуться губами, как было сегодня.

Рита не понимает, какими словами образумить его. И себя тоже… потому что, очевидно, она влюбляется в мальчишку с каждым днем все сильнее.

Куда спокойнее было томиться от неразделенных чувств, наблюдая за ним исподтишка. Садомазохизм? Может быть. Но это не сулило никаких опасностей. Смертельная тоска одинокими вечерами не пугала так сильно, как настойчивость, с которой Саша добивался ее теперь, несмотря ни на что.

После их безумного знакомства, о котором девушке вообще не хотелось вспоминать, очень долго парень просто пытался подбить ее хотя бы на безобидный разговор, и иногда позволял себе таскаться за Ритой после работы. И вот его перемкнуло. Разумеется, напряжение между ними должно было доискриться до какого-нибудь результата: сегодня он зашёл за грань допустимого. Плевать, что эти пресловутые рамки Рита сама придумала у себя в голове.

— Если ты не прекратишь меня преследовать — я…

— Что? — ласково касается ее подбородка Саша большим пальцем. — Что ты сделаешь?

Ответом служит тишина, разбавляемая треском мерцающего фонаря над головой.

— Один поцелуй, — его голос опять такой хриплый… Пробирает до костей, заставляет испуганно вжать голову в плечи, умоляет поддаться бесстыдным уговорам хоть чуть-чуть. Но Рита все еще в состоянии держаться. — Один маленький невинный поцелуй — и я отпущу тебя, хорошо?

— …Ты, что, торговаться со мной вздумал?!

Глава 1.

Десять месяцев назад. Маленький кабинет рядового психотерапевта.

— Итак, Маргарита Сергеевна.

Рита не очень любит, когда к ней обращаются официально, да и звучит подобное слишком гротескно для миловидной невысокой девушки, какой она является. Да, статус и возраст накладывают свой отпечаток, но, позвольте, ей всего лишь двадцать восемь! Нельзя ли сделать небольшую скидку на то, что она даже не выглядит на эту цифру? Или хотя бы скидку на прием к психотерапевту, а то ценник вырос необъяснимо сильно.

— Можно просто Рита. Я была у вас на приеме около года назад. Вы, наверное, вряд ли помните…

Грузная женщина с платком, небрежно закинутым на левое плечо (почему дамы за сорок постоянно обматываются этими пестрыми тряпками с бахромой?), немного приподнимает на носу очки, чтобы рассмотреть посетительницу получше, а та в свою очередь даже не пытается изобразить из себя невозмутимость. Покусанные губы, сломанные ногти и трясущаяся коленка — все это расскажет о нервозности «пациентки» красноречивее слов.

— Отчего же? Я очень хорошо вас помню, Рита. Точно, вы ведь также просили звать вас по имени тогда, верно? Как раз примерно в это время я ждала вас снова.

Да-да-да… Каждый год у Маргариты Сергеевны осеннее обострение, что заставляет выбираться из своего безопасного кокона и ехать сюда, в соседний город, к психотерапевту. Почему в соседний? Потому что она панически боится, что хоть кто-то из знакомых узнает о ее проблемах. Как будто бы действительно есть кому-то дело.

Что только не приписывали Рите в этом самом кабинете за пять лет нечастых посещений. Тревожное расстройство личности, страх сексуальной близости и, конечно же, ОКР. Но эти заезженные диагнозы — верные друзья любой истерички, нуждающейся во внимании — скоро разбавили более изощренные заключения. Едва психотерапевт узнала, что Рита, оказывается, достаточно большой начальник, в ее «историю болезни» тотчас было вписано: «нарциссическое сексуальное расстройство».

Серьезно?

«Да я даже в магазины одежды лишний раз стараюсь не ходить, чтобы не поставить на себе крест окончательно, о каких нарциссах вообще речь?» — негодовала про себя Рита, и возможно она была права. Но психотерапевт наверняка была правее — она же специалист, профессионал. Жаль только, что ее беседы и постановка диагнозов не помогали совершенно. Тяжелее этих сессий проходили только посещения гадалок и знахарок, к которым порою записывала ее мамочка, желая помочь хоть чем-нибудь несчастной одинокой дочке почти бальзаковского возраста. Там, где бессилен научный подход — магия исправно работает, это понятно.

И зачем она вообще сюда приходит? Потрепаться без цели Рита может и с подругой. А, нет, не может. У нее же нет подруг.

Ладно, тогда придется остаться.

— Итак, давайте начнем наш сеанс, — выдает уважаемая женщина с мало различимым интересом в голосе. Ее можно понять. Слушать чужое нытье — та еще работенка. Это надо призвание иметь. — Чай? Кофе?

— Нет, спасибо, — суетливо отказывается девушка, пусть после такой долгой дороги, еще и в столь промозглую октябрьскую погоду выпить чего-нибудь горячего было бы совершенно нелишним. А простужается Рита по щелчку пальцев.

— Дорогая, вы не побеспокоите меня или мою секретаршу, если согласитесь. Серьезно, — укоризненно смотрит на пациентку психотерапевт, очевидно, видя насквозь.

Как бы не так. Теперь девушке хочется отказаться еще сильнее.

— Я, правда, просто не хочу…

После непродолжительного молчания женщина напротив, конечно же, сдается. Это тебе не мама, которая напоит и накормит, даже не спрашивая.

— Хорошо, Рита, тогда давайте приступим сразу к делу, — немного откидывается в своем удобном кожаном кресле психотерапевт, в то время как посетительница скромно усаживается с краешку на этой ужасно вычурной кушетке для приемов. — Что вас беспокоит?

— Видите ли, на днях случилось кое-что.

Рита крайне редко прибегает к иносказательному стилю общения. Поведать прямо и открыто — основная черта ее характера, столь ненавистная всеми знакомыми и коллегами, однако девушка считает, что искренность — это первое, что должно возникать между людьми во время разговора, даже непродолжительного. Но признаться в том, что она, взрослая и в целом самодостаточная особа двадцати восьми лет, уже целый год мучается из-за любви к какому-то мальчишке, который еще даже университет не закончил, она не имеет в себе сил. На чистой решимости Рита все же вынуждает себя признаться: