Истина лейтенанта Соколова: Избранное - Андрей Малышев

Андрей Малышев

Истина лейтенанта Соколова

ПОСВЯЩАЕТСЯ:

Единственной!

«Подвиг во имя любви – наивысшая координата Божия!»

Уважаемый Андрей Валентинович!

Когда я читал Вашу книгу, я о многом задумывался, содрогался и плакал. Успеха Вам в творчестве и здоровья!

С уважением,

Ветеран УФСИН, майор Н.Н. Мельничук

Уважаемый Андрей Валентинович!

Благодарю Вас за книгу, в которой Вам достоверно удалось изобразить настоящие примеры мужества и самопожертвования во имя светлых понятий, значимость которых в настоящее время часто несправедливо смазывается и осмеивается.

Также как и Вам, мне видится, что в периоды потрясений, когда нашу страну лихорадит, всегда появляются и будут появляться люди готовые на подвиг.

Вашу книгу я передал для ознакомления в наш редакторский отдел.

Позвольте от всего сердца пожелать Вам благополучия, здоровья и удачи!

С уважением,

Генеральный директор Киноконцерна «Мосфильм»

Кинорежиссёр К.Г. Шахназаров.

Уважаемый Андрей Валентинович!

Благодарим Вас за понесённый труд повесть «Истина лейтенанта Соколова»: ярко изложенное художественное произведение.

Желаем Вам помощи Божией и всяческих благ!

Храни Вас Господь!

С уважением, Московская Патриархия.

Истина лейтенанта Соколова

Часть 1

Жесть

Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое,

научит вас всему и напомнит вам все, что я говорил вам

Когда же придет Утешитель, которого Я пошлю вам от Отца,

Дух истины, Который от Отца исходит,

он будет свидетельствовать о Мне.

И Он придя, обличит мир о грехе и о суде

Истина: «Спасший одного человека – спасает мир!»

Городок Печаткин, что на самом Русском Севере Вологодской области, считался небольшим: производств немного, да и людей негусто, чай не Москва.

Старики баяли, что был ранее при царе-батюшке, капиталист Печаткин, вот по его фамилии и окрестили город, был, правда, рядом поселок Сокол, но не назвали город именем этой гордой птицы.

Ведь понятно, люди по земле ходят, а не как соколы по небу летают, ибо понятно, человеку деньгу надо зашибать, а не в облаках парить.

А так, город как город, как и многие малые города необъятной России.

На дворе стояли лихие девяностые, поэтому выживал народ с трудом.

Все таки крепок русский народ: им больницы убирают, сокращают, заводы прикрывают, а русские бабы, словно в отместку, как «вечные» батарейки «Энерджайзер», детей рожают – эх, велика Россия!

Многие спорили тогда, как и сейчас, о национальной идее России, а идея-то проста: живи и дай жить другим, только живи достойно, чтобы не стыдно было потом помянуть молодость свою.

Так считали многие, не сломленные еще печаткинцы.

Именно так думал и участковый уполномоченный инспектор Печаткинского РОВД, младший лейтенант милиции Соколов, заступивший на очередное дежурство в этот летний день.

Работёнка у тридцатилетнего лейтенанта была «хитрая»: в виду отсутствия сотрудников, приходилось ему быть не только участковым, розыскником по добровольно взятым «потеряшкам», но и вести уголовные дела, по линии следствия и дознания.

Короче, ходячая следственно-оперативная группа, в лице одного сотрудника!

Так и сегодня, Соколов недоуменно вертел в руках заявление от Шустряковой Галины Федоровны, что пропал, вероятно, уехав на подработку в Москву, ее сын, Шустряков Вадим Григорьевич, двадцати пяти лет, холостой.

Сейчас гражданка Шустрякова сидела напротив его, ибо ее заявление начальник РОВД отписал на исполнение Соколову.

Можно было конечно, не тратя время, перенаправить заявление с первичными материалами проверки в Москву.

Любой чиновник так бы и поступил, ибо инструкции позволяли сделать это, но проблема Соколова заключалась в том, что он не был чиновником, а был человеком.

– Так значит, говорите, в Москву уехал ваш сын, – в очередной раз пытливо спрашивал заявительницу Соколов, – какие именно факты подтверждают это?

– Ой, подождите, – всплеснула руками Шустрякова, – у меня дома и записка от сына на столе лежит!

Это необходимо было проверить.

На квартире у Шустряковой, при составлении протокола осмотра, участковый изъял записку пропавшего Шустрякова, из которой следовало, что да, в полном здравии, взяв с собой все документы, он отбыл в Москву, поскольку в Печаткине с работы он рассчитался, в виду малооплачиваемости, поэтому будет жить в Москве, занимаясь частными подработками.

В квартире было чисто, никаких следов криминала, ни крови, ничего!

Опрашивая заявительницу и ее семью, участковый установил, что уехал в Москву, где и запропал потерявшийся Шустряков, после домашней ссоры, и ссоры с любимой девушкой.

Всё это навело Соколова на определённые грустные мысли, что не всё так просто, и однозначно в этом деле.

– Где работал Вадим Григорьевич? – в очередной раз уточнял лейтенант.

– Так я уже говорила, оператором в котельной, – как неразумному ребёнку, повторяла заявительница, – но я там была, вместе с милицией и коллективом осмотрели там всё: ничего! С работы действительно он уволился, не надо здесь искать, прошу подключить Московскую милицию!

– Подключим, – успокаивал Шустрякову лейтенант Соколов, – обязательно подключим, дайте проверить еще кое-что по обстоятельствам исчезновения!

– Вы уж проверяйте, пожалуйста, быстрее, – укоризненно посмотрела на него мать пропавшего, – я заявление поздновато подала, долго в вашей дежурной части не принимали, отвечали на телефонные звонки, мол, найдётся, не спеши, пока не пройдёт трое суток – заявлять нельзя!

– Надо было вам сразу ко мне обратиться, а не ждать, – ответил Соколов и пообещал, – успокойтесь, мамаша, найдём мы вашего сына!

После работы по месту жительства «потеряшки», Соколов на служебном «УАЗе» приехал в котельную, где ранее работал Шустряков, хотя мог этого и не делать, так как в первичном материале присутствовали и протокол осмотра котельной, объяснения и справки из отдела кадров данного предприятия, из которых выходило, что, действительно, Шустряков, рассчитавшись по месту работы и получив документы, убыл, по его заверениям, на халтуры в Москву.

Но что-то не сходилось в этом деле, и Соколова мучали неясные предчувствия, что не всё так ладно и просто в этом деле.

– Зачем вы это делаете, зачем? – непонимающе смотрели на милиционера работники котельной, когда Соколов приступил к повторному осмотру территории предприятия котельной, – До вас была целая опергруппа, так мы с ней все закоулки обшарили!

Осмотрев котельную и прилегающую местность, он действительно не нашёл никакого криминала. Затем он методично стал опрашивать каждого работника котельной.

Дальше выяснилась интересная картина: простого честного молодого паренька буквально третировали, гнали и издевались на работе.

– Сам посуди, лейтенант, – всплескивал руками бригадир, – бригада с устатка выпить садится, ему деньги дают, мол, сбегай как самый молодой за «портвешком», а он малохольный, отказывается! Да и с нами не пил никогда, дурашка. Трезвенник, блин, всё голубями своими занимался в свободное время!

– Чем, чем? – не сразу понял собеседника лейтенант, – Чем он занимался?

– Да голубями, – расплылся в широкой улыбке бригадир, обнажив вставные золотые зубы, – как перекур, так мы как люди, под водочку, селёдочку, а этот дурачок лез голубей своих кормить! Вот и не любил его никто у нас, да и не понимал!

– У него что, голубятня была в котельной? – переспрашивал лейтенант, – Где именно?

– Да, была, – хохотнул бригадир, – он, поди, только голубей и любил, его даже баба бросила, с другим рога ему наставила! А голубятня – так вот она!

Бригадир показал на здание двухэтажной котельной, где на крыше на уровне третьего этажа была видна какая-то пристройка, типа небольшой деревянной сараюшки.

– Проверяли? – сурово посмотрел на собеседника лейтенант.

– Да кто ж туда полезет, – всплеснул руками бригадир, – туда залезти сплошное смертоубийство, наверху все доски почитай прогнили, чебурахнешься оттуда, костей не соберёшь!

– Так, так, – посмотрел на словоохотливого собеседника Соколов, – значит, не проверяли.

Затем встал: – Ну что, пошли, посмотрим вашу голубятню!

Бригадир не ошибся, проход на уровень третьего этажа, который вёл на голубятню, состоял из довольно прогнивших досок, приходилось рисковать, идти вперёд.

Подсвечивая темноту пронизывающим лучом света американского подарочного фонаря «Мак», ну точь-в-точь как в «Секретных материалах», и держа в другой руке табельный «Макаров», Соколов подходил к лестнице, ведущей на голубятню.

Увы, самые худшие предчувствия не обманули его.