Следствие защиты - Клиффорд Ирвинг

Клиффорд Ирвинг

Следствие защиты

Истинная справедливость, как и любовь на всю жизнь, редка, но не невозможна. Обе, в сущности, зависят лишь от мужества и упорства просвещенной личности.

Знать и любить другого человека в течение почти пятидесяти лет – это, пожалуй, самое большое удовольствие, какое только может предложить нам судьба. Эту книгу я посвящаю своему лучшему другу Берни Уолу, хорошо известному в нашем городе.

1

В Хьюстоне, административном центре штата Техас, в начале зимы 1985 года мелкий воришка по имени Верджил Фрир нашел способ, как нажиться за счет магазинов компании “Кмарт”. С помощью нелегально приобретенного электронного пистолета он, перебивая код, значительно понижал цены таких товаров, как дорогостоящее рыболовное снаряжение или газонокосилки, покупал эти вещи в одном из филиалов “Кмарта”, а затем сдавал их в другом, получая разницу. Как и большинство жуликов, которым случается выдумать что-то реально осуществимое, Верджил Фрир проделывал эту операцию слишком часто. В конце концов его, разумеется, поймали и посадили в тюрьму.

Верджил был маленьким, жилистым человечком с выцветшими глазами, пожелтевшими зубами и полупрозрачной, словно у медузы, кожей. Казалось, жизнь совершенно придавила его, превратив в существо смиренное и жалкое. Сосед по камере, деревенский детина, жующий табак, выслушав его, сказал: “А, это все фуфло!” – и ободренный Верджил отправился наводить справки среди знающих людей, обитателей Харрисской окружной тюрьмы.

– Мне нужен по-настоящему смыленный адвокат, – говорил он. – Толковый. Только вот денег у меня маловато, поэтому желательно, чтобы он был помоложе. И лучше, чтоб это был какой-нибудь местный парень.

Он нанял Уоррена Блакборна, двадцатидевятилетнего адвоката по уголовным делам, который был еще только в начале пути к вершинам своей профессии. Отец Уоррена, покойный судья Юджин Блакборн, в свое время считался протеже самого Линдона Джонсона и в юридических кругах получил широкую известность под прозвищем Джин-Максимум, чему обязан был тем приговорам, которые он выносил преступникам, имевшим глупость угодить под юрисдикцию техасского суда и быть осужденными по законам этого штата.

Верджил слышал, что Уоррен Блакборн был вылеплен совсем из другого теста – друг обездоленных, поборник милосердия, но вместе с тем человек настырный и дело свое знает.

Холодным январским утром молодой темноволосый адвокат в кожаной спортивной куртке и вельветовых брюках сидел напротив Верджила в одной из приемных комнатушек тюрьмы округа Харрис. В воздухе стоял запах вареных мясных голов и дезинфицирующих средств. В тюрьме содержалось более трех с половиной тысяч мужчин, облаченных в рыже-коричневые комбинезоны и тапочки без каблуков, и две сотни женщин, которых отнюдь не красили серые платья в полоску, – все эти люди либо ожидали начала судебного разбирательства, либо временно пребывали здесь до перевода на постоянное место в тюремный комплекс Хантсвилла. Стены тюрьмы были выкрашены желтой краской и во множестве хранили на себе отпечатки пальцев и целых ладоней.

Уоррен Блакборн сказал Верджилу:

– Если вы будете откровенны со мной, мистер Фрир, то я смогу вам помочь. Если же вы начнете лгать, – то я, черт побери, повидал на своем веку немало хитрецов, так что еще один вряд ли удивит меня чем-то новым. И в этом случае за решетку угодит именно ваша задница, а вовсе не моя.

Верджилу адвокат сразу же понравился. Самоуверенный, спокойный, красноречивый и проницательный, он не был похож на тех болтливых юристов, которые постоянно твердят “можете не беспокоиться” и сроду не потрудятся даже объяснить толком, какие острые шипы и ловушки поджидают тебя в дебрях закона. Отличный парень, решил Верджил, и с хорошим образованием. Честный мужик. Тот человек, что мне нужен.

– Клянусь Господом Богом, что буду говорить вам истинную правду обо всем, о чем бы вы меня ни спросили, – уверил Верджил. – Только, пожалуйста, вытащите меня отсюда, иначе я просто сойду с ума. У моей жены рак, она лежит в больнице. Если я не вырвусь домой, мои детишки подохнут с голоду.

Уоррен посочувствовал, расспросил обо всем подробнее, задал необходимые вопросы:

– Верджил, были у тебя раньше судимости?

Смутившись, Верджил стыдливо признался, что несколько лет назад в Оклахоме был осужден за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии, получил шесть месяцев и был выпущен под залог, а позднее привлекался за подделку нескольких чеков и провел девяносто дней в окружной тюрьме.

– Это чепуха, всего лишь мелкие правонарушения, – заключил Уоррен, – так что давай посмотрим, что я смогу для тебя сделать.

Они договорились за небольшую плату.

Уоррен навел справки в госпитале Бен-Тауб и удостоверился, что Фрир не врал: жена его действительно ожидала операции по поводу рака кости.

Это опечалило молодого адвоката, но вместе с тем внушило ему доверие к своему клиенту. Уоррен облачился в темный костюм и отправился к помощнику окружного прокурора, в ведении которого находилось дело. Помощник прокурора швырнул на металлический стол выданную компьютером распечатку, где числились две прежние судимости Фрира. Он потребовал двадцать тысяч долларов залога.

Уоррен грустно покачал головой.

– Разве вам не хочется спокойно спать по ночам? У парня это первое уголовное преступление. Его жена лежит в Бен-Таубе, кроме того, у него на руках четверо малолетних детей. Неужели вы думаете, что при таких обстоятельствах он может сбежать? Дайте этому несчастному негодяю шанс.

Помощник прокурора с большой неохотой согласился на сумму в пять тысяч долларов. С помощью поручителя, который был ему кое-чем обязан, Уоррен вызволил Верджила Фрира из тюрьмы.

В один из ветреных зимних вечеров Уоррен навестил Фрира за городом, где этот маленький человек жил в ветхом передвижном автофургоне вместе с четырьмя своими светлоглазыми оборванцами-малышами и несколькими дворняжками. Верджил вышел навстречу в рабочем комбинезоне и в красной форменной фуражке с эмблемой “КАТ – дизель”. Он работал там автомехаником, а за его детьми днем присматривала полногрудая, с незакрывающимся ртом девица по имени Белинда. Пока собаки рычали, валяя в пыли какие-то кости, а беспризорные дети хныкали и тузили друг друга, Верджил обратился с мольбой к своему адвокату:

– Если я сяду в тюрьму, позаботиться о моих детишках будет некому. Государство упрячет их в какой-нибудь из этих ужасных сиротских домов. Мистер Блакборн, это наверняка убьет мою бедную жену. Вы сами женатый человек, неужели вы не понимаете, что я сейчас чувствую? Вы согласились мне помочь. Свой жестокий урок я уже получил сполна.

Мне встречались субъекты и похуже Верджила, подумал Уоррен. Использование электронного пистолета для хищений из “Кмарта” – это немногим серьезнее простого воровства из магазина и вряд ли может быть сопоставимо, например, с вооруженным ограблением.

Положась на Господа Бога, Уоррен решил, что Верджил никогда не смог бы ограбить или убить кого-то. Он заслужил свой шанс на исправление.

Дело Фрира попало в 299-й окружной суд, к судье Луиз Паркер. Лу Паркер, как она себя называла, была едва ли не самым суровым и непреклонным судьей во всем округе Харрис. Уоррен начал хлопотать о “согласованном признании вины”, затягивая время и надеясь на то, что подвернется какой-нибудь благоприятный случай. И он дождался: несговорчивый второй заместитель Лу Паркер, который требовал для Верджила Фрира семи лет тюремного заключения, неожиданно перешел из окружного суда в частную фирму. Его место заняла молодая чернокожая женщина по имени Нэнси Гудпастер, недавняя выпускница Бейтского юридического колледжа при Хьюстонском университете. Она была честна и честолюбива, но буквально завалена делами, назначенными к слушанью.

В ее маленьком офисе, доверху набитом грудами всевозможных документов и штабелями папок с делами, Нэнси Гудпастер и Уоррен начали новый раунд переговоров о “согласованном признании”.

– Фрир ведь у нас впервые привлекается к судебной ответственности, не так ли? – осведомилась помощник судьи. И сама же себе ответила: – Ну конечно, впервые. Я не обнаружила в его досье никаких материалов, касающихся его прежних судимостей.

Компьютерная распечатка, на которой значились два мелких оклахомских преступления Фрира, была засунута куда-то очень далеко, а может быть, даже и вовсе утеряна.

Слегка напуганный, Уоррен переменил тему разговора.

– Если бы вы могли ограничить наказание условным осуждением и денежным штрафом, – сказал он, – это было бы прекрасно. Жена этого человека вот-вот может умереть от рака. На иждивении его четверо малолетних детей. Я не просто поверил ему на слово. Я проверял это. Он ни разу мне не солгал. Позвольте заметить, что ныне это большая редкость.