Становление капиталистической Японии - Герберт Норман

ГЕРБЕРТ НОРМАН

Становление капиталистической Японии

Предисловие

Японский народ переживает тяжелые дни американской оккупации. Он испытывает не только национальное унижение и беспощадную эксплуатацию — над ним нависла угроза стать жертвой преступных военных планов американских империалистов и их приспешников из стана японской реакции. Империалистические поджигатели войны хотят навязать японским трудящимся жалкую участь бесправных колониальных солдат разбойничьей империи доллара. Американские рабовладельцы, опираясь на реакционные силы в Японии — на правительство Иосида, на стоящих за его спиной императора, военщину, бюрократию, помещиков и капиталистические монополии, стремятся заставить японский народ отдать свою кровь за интересы иноземных поработителей.

В первых строках новой программы коммунистической партии Японии, принятой и опубликованной в августе 1951 г., справедливо указывается, что «Японский народ находится теперь в таком бедственном положении, какого он не переживал никогда во всей истории Японии»{1}.

Ближайшие требования коммунистической партии Японии намечают конкретные пути возрождения страны, освобождения ее от американских оккупантов, устранения тех реакционных сил, которые своей авантюристической политикой вовлекают народ в пучину военных бедствий и национального унижения. Японская коммунистическая партия формулирует задачи создания единого национально-освободительного демократического фронта, как задачи национального освобождения и возрождения Японии и ликвидации тех многочисленных пережитков средневековья, которые на протяжении многих десятилетий сковывают японский народ, обрекая трудящиеся массы Японии на жесточайшую эксплуатацию.

В свете этих задач — задач национально-освободительной демократической революции, выдвигаемых передовыми людьми Японии, становится весьма актуальным проследить исторические корни и процесс становления того реакционного режима господства полуфеодальной монархии, помещиков и капиталистических монополий, который мешает японскому народу «жить по-человечески и дышать свободно»{2}, который стал теперь главной опорой американских оккупантов.

В конце прошлого столетия Япония вступила на путь капиталистического развития. Этот путь был отмечен целой цепью компромиссов, сделок японской буржуазии с феодальными элементами. Незавершенная буржуазная революция 1867–1868 гг. не ликвидировала полностью феодальных отношений в японской деревне, да и не только в деревне. Реакционная политическая надстройка, предназначенная защищать устои комбинированной буржуазно-помещичьей эксплуатации японских трудящихся масс, на протяжении более чем полустолетия железным кольцом насильственно сдавливала, уродовала развитие Японии.

Выяснение причин, определивших особенности развития Японии, является одной из задач исторической науки. Без ясного представления о том, как формировалась капиталистическая Япония, каковы были характерные черты незавершенной буржуазной революции 1867–1868 гг., являющейся условным рубежом, отделяющим феодальную Японию от Японии капиталистической, нельзя понять многих специфических особенностей современной Японии, ее политической и экономической жизни, борьбы классов, перспектив развития.

Предлагаемая вниманию советского читателя в сокращенном переводе книга канадского историка Герберта Нормана «Становление капиталистической Японии» посвящена этим весьма актуальным историческим проблемам превращения Японии из феодального государства в капиталистическое.

Автор книги — буржуазный ученый, нередко идущий на поводу у официозной японской реакционной историографии. Поэтому в книге можно обнаружить немало неправильных положений, наиболее существенные из которых мы отмечаем ниже{3}.

Однако ознакомление советского читателя с книгой Нормана, несмотря на ее существенные дефекты, является безусловно полезным, поскольку автором привлечен очень большой фактический материал, взятый главным образом из японских источников, который помогает раскрыть основное содержание незавершенной буржуазной революции 1867–1868 гг. и характер реакционной сделки между японской буржуазией и феодальными элементами, предопределившей на длительный период особенности развития японского капитализма.

Социально-экономический строй Японии еще в середине XIX в. представлял собой классический тип феодальных отношений. Наличие мельчайших крестьянских хозяйств и крупных феодальных землевладений так называемой токугавской Японии (с начала XVII в. и по вторую половину XIX в.) дали основание Марксу говорить о том, что:

«Япония с ее чисто феодальной организацией землевладения и с ее широко развитым мелкокрестьянским хозяйством дает гораздо более верную картину европейского средневековья, чем все наши исторические книги, проникнутые по большей части буржуазными предрассудками»{4}.

В середине XIX в. свыше 80 % населения Японии составляло крестьянство. Крестьянское хозяйство носило преимущественно натуральный характер. Земледельцы в подавляющем большинстве не только сами обеспечивали себя пищей и одеждой, но и производили примитивные сельскохозяйственные орудия. Являясь фактически наследственными арендаторами ничтожных клочков земли, принадлежавшей крупным феодалам — князьям, крестьяне были обременены многочисленными податями и повинностями, произвольно налагавшимися на них феодалами.

Наиболее тяжелым был поземельный налог, взимавшийся в натуральной форме (рисом) и составлявший значительно больше половины урожая. Исчисление поземельного налога было весьма сложным и зависело от произвола феодальных чиновников и откупщиков.

Для обеспечения бесперебойного выкачивания из крестьянских хозяйств прибавочного продукта и удержания крестьян в состоянии покорности государственная власть, представлявшая собой политическую организацию крупных феодалов, объединившихся вокруг наиболее богатой феодальной династии — Токугава, установила сложную систему ограничений и регламентации. В книге Нормана читатель найдет большой фактический материал, характеризующий эту систему. Господствующая верхушка стремилась законсервировать установившиеся социально-экономические отношения, не допуская каких-либо перемен. Однако на практике все эти запреты и регламентации постоянно нарушались. Произвол феодалов и жесточайшая эксплуатация бесправного крестьянства, а также постоянные недороды, являющиеся результатом частых стихийных бедствий, имели своим последствием массовые голодовки, разорение и нищету японской деревни. В поисках избавления от нужды крестьяне влезали в долги, попадая в лапы к ростовщикам (из числа купцов или чиновников), которые в счет погашения долга захватывали крестьянские земельные участки, прибегая к разнообразным уловкам, поскольку сделки на землю были формально запрещены.