Похищенная. Землянка под заказ (СИ) - Вольская Нита

Похищенная. Землянка под заказ

Нита Вольская

Пролог

Сквозь вязкую муть в голове проступает чёткое осознание того, что кто-то осторожно мнёт мою грудь. Инстинктивно хватаю руку, хозяйничающую без разрешения, и чувствую неприятный холод — словно жабу за тело ухватила.

Внутри стремительно разрастается ужас, а потом так же стремительно затухает, как пламя отсыревшей спички. Уже без особых эмоций отталкиваю конечность и распахиваю глаза: прямо перед лицом висит серая ушастая голова с огромными растерянными глазами без век и ресниц, маленькими дырочками в области носа, и щелью — вместо рта.

Таращусь не моргая. Вновь нахлынувший ужас делает ещё одну попытку вырваться наружу, но терпит поражение. Лежу, не шевелясь.

Существо тем временем осторожно, без резких движений, прячет тонкие шаловливые руки с тремя пальцами-щупальцами за спину, и растягивает безгубый рот от уха до уха.

Судорожно сглатываю. Обнаруживаю, что во рту сухо и язык прилип к нёбу. В голове творится что-то неладное: отчётливо чувствую панику, но выход ей дать не могу, — словно преграда стоит.

Закончив изображать дружелюбие, ушастый несколько раз открывает рот и издает булькающие звуки.

В голове что-то шипит, щёлкает, и приходит осознание, что он спросил моё имя.

Ещё больше выпучиваю глаза, кое-как справляюсь с языком и вместо того, чтобы заорать, представляюсь:

— Илона.

Не узнаю собственный голос, и не понимаю, что за звук выдала вместо имени.

Что за херня вообще происходит?!

Крик всё-таки вырывается наружу.

Ору с открытыми глазами, что само по себе странно. Но сознание, видимо, решило, что существо лучше из поля зрения не выпускать.

Тип весь сжимается. На ошалелые глаза сбоку наезжают полупрозрачные плёнки, а уши-лопухи складываются пополам, спасаясь от выдаваемых мной децибелов.

Увиденное становится последней каплей. Страх и паника получают неожиданную свободу и накрывают с головой. И я бью кулаком в странную серую морду.

Глава 1. Журналистка-неудачница

Мои родители — потомственные врачи, «люди доброй воли», спешащие на помощь страждущим. «Чип и Дейл», — как нередко я в шутку их называю. Благодаря их гуманитарной профессии всё мое детство прошло в разъездах по миру.

— «Как интересно», — скажете вы. А я не соглашусь. Постоянная смена стран интересна, когда ты путешествуешь. Но когда каждый год меняешь школу, и не можешь завести друзей из-за того, что с ними всего равно скоро расстанешься, и не факт, что, когда-то ещё встретишься, — удовольствие, граничащее с садомазохизмом.

В общем, из детства я вынесла одно твёрдое убеждение: не хочу и не буду так жить! Поэтому, повзрослев, объявила родителям о желании осесть в крупном городе, где планировала получить образование.

Папа с мамой повозмущались, потом посоветовались, и купили квартиру. Обустроили в ней быт, и снова умчались, оставив меня одну и предоставив возможность самостоятельно ассимилироваться с оседлым обществом.

И вот уже почти восемь лет я вижу родителей вживую один раз в год, и раз в месяц — по видеозвонку. На большее у моих занятых предков не хватает времени. Да и связь не всегда есть, потому что их заносит в такие места, где интернет такая же диковинка, как у нас муха Цеце или кенгуру-антилопа.

За это время я успела с отличием окончить журфак; пополнить ряды молодых, полных радужных надежд и наивных планов, специалистов; и убедиться, что таких самоуверенных, как я, на рынке вакансий, — как рыбы в тихой заводи. Потому, последние три года только и делала, что всячески пропихивала свою гениальность.

Кое-как устроившись в захудалое печатное издание, бралась за любые темы, лезла во все щели, лишь бы выделиться на фоне других талантов.

Старания не прошли даром, и я была замечена и приглашена внештатным сотрудником в известную газету. Там довольно долго доказывала, что они не ошиблись, взяв меня на работу. А оказавшись в штате, с упорством носорога пробивалась на первую полосу.

В общем мой трудовой путь лёгким не назовёшь…

И вот я получила первое серьёзное задание, которое должно было стать моим звёздным часом. А как иначе? Ведь мне доверили не какой-то рядовой скандал, а возможность разоблачить самого Рязанского — крупного предпринимателя, который давно и нагло обманывал дольщиков, и безжалостно и противозаконно убирал со своего пути конкурентов.

Мне б задуматься о причине такого сногсшибательного доверия, но желание стать знаменитым журналистом, безжалостно расправляющимся с несправедливостью, и защищающим безвинно обиженных, затмило здравый смысл и интуицию.

А между тем, реальность вопила о том, что Рязанский не гнушается ничем на пути к богатству. Акулы пера давно пытались к нему подобраться, и подбирались, но на каком-то этапе вдруг либо передумывали разоблачать, либо «обнаруживали», что бизнесмен оказывается белый и пушистый, а поклёп на него наводят завистники.

Я, как и большинство людей, в кристальную чистоту Рязанского не верила, потому как не могут на хороших людей так часто подавать в суд за неисполнение взятых обязательств.

К тому же, вместе с заданием, получила «в подарок» двоих обманутых, обобранных до нитки неудачников, вложившихся в строительство на этапе котлована. Собственно, с их обращения в редакцию всё и началось…

Двое мужчин в подробностях поведали о том, как им обещали отстроить за три года дом, в котором они планировали жить со своими жёнами и маленькими детьми. Но в итоге за пять лет строительство так и не началось, и деньги, естественно, никто не вернул. Суд дольщиков, конечно, защитил: вынес решение в их пользу. Только вот исполнять это решение наглый застройщик не спешил.

И теперь эти два тихих дядьки-ботана, то и дело вытирая пот с уже отчётливо проступивших лысин, сидели на стульях напротив меня и смотрели телячьими глазами.

Пригляделась. Братья что ли? Оба беспомощные, круглые, в очках с диоптриями. Судя по возрасту детей, поздно женились. Хотя нет — фамилии разные. Встречаются же такие одинаковые люди.

Фантазия, на фоне увиденного, дорисовала печальную картину: голодные дети по голым лавкам, и бледные, худые жёны с пустыми кастрюлями в руках.

Ну как таким не помочь? Да я костьми лягу, но добьюсь справедливости.

Насколько задание было серьёзным осознала через неделю, когда получила первую угрозу: нашла в почтовом ящике письмо с предупреждением — в лучших традициях детективного жанра. Потом угрозы посыпались на е-мейл.

Показала коллеге. Тот посоветовал отказаться, пока ещё не поздно.

Ага! Щаз! Мне за него сам главред пообещал стабильное место на первой полосе! Да ещё эти «семеро по лавкам» регулярно преследовали во снах.

Пошла в полицию. Однако там моё заявление почему-то всерьёз не восприняли, и похоронили в глубине хлама, пылящегося на столе, как заведомый висяк.

Поняла, что надеяться могу только на себя, внесла в своё расписание уроки самообороны у знакомого «боевика», и продолжила копать.

Не стану скромничать, компромат собрала шикарный, — с таким не стыдно и к прокурору пойти. Но сначала статья!

Задержалась в редакции допоздна: увлеклась написанием шедевра. Когда вернулась в действительность, оказалось, что осталась одна на всем этаже. Даже уборщицы уже ушли, а я и не заметила.

Быстро собрала вещи, вызвала такси, и спустилась вниз.

Вахтёр дядя Вася, который был лучше всех осведомлён обо всем, что творилось в редакции, поинтересовался:

— Ну как дело продвигается, Илоночка? Когда смогу прочесть твою разгромную статью? Не терпится, чтобы этот злыдень, наконец, получил по заслугам. Стольких людей обманул, ирод! Чтоб ему пусто было!

— Скоро, дядь Вась, скоро. — махнула старичку на прощание и помчалась к подъехавшему такси.

Всю дорогу текст меня не отпускал. Вспоминала, переосмысливала и записывала в блокнот новые удачные мысли. Не заметила, как доехала до дома.