А обещали сказку… - Ольга Мяхар

Ольга Мяхар

А обещали сказку…

Всем, кто помогал мне фантазировать и сочинять новые повороты сюжета, посвящается.

ПРОЛОГ

Сижу, сжимаю в руках простое золотое колечко и удивленно смотрю на высокую надменную женщину, стоящую передо мной.

— Фея? — с вызовом.

— Фея, — твердо.

— Исполняешь? — напряженно и немного нервно. Счастье зашкаливает, разум в отрубе.

— Да.

— Тогда хочу…

— Погоди. В ответ на предложения читателей. Понятливо замолкаю: чудес на свете не бывает, и сейчас мне об этом нагло объявят.

— Сначала верни кольцо, потом исполню одно желание. Поняла?

— Фигу!

— Что-о?! — Взгляд феи прожигал насквозь, я вцепилась в колечко грязными пальцами, наотрез отказываясь выпускать его из рук. Ага, щас, так я и поверила! Не отдам.

— Сначала желание.

— Да как ты…

Я сунула кольцо в рот и нагло улыбнулась. У феи не было слов. Зато сколько эмоций на лице.

— Ефли пофволю — доставать будеф, сама внаеф откуда.

Лицо тети посерело, она допетрила.

— Говори желание, грязь под моими ногтями!

Я вопросительно посмотрела на ее ногти.

— Такие гвяфзные? — участливо и с оттенком жалости.

Обоюдное рассматривание маникюра. Серое лицо пошло багровыми пятнами. Красиво.

— НЕТ!

Молчу.

— Так, или ты скажешь свое желание и выплюнешь мне мое кольцо, или…

— Ой.

— Ну что еще?

— Я, кажется, его…

Шок — и снова сереющее лицо. Широко раскрытые глаза смотрели на мир и грязную меня, сидящую в подворотне.

— Проглотила? — Надсадный писк поразил до глубины души.

— Не-не, — успокоила я истеричку, — оно за щеку завалилось. Нашла, не боись.

Моя широкая щербатая улыбка — и шумное дыхание взбешенной женщины в ответ.

— Говори немедленно, чего хочешь!

Я с трудом встала, потирая синяк на коленке, и почесала ногтями спутанные волосы на макушке. Чего хочу? Многого. Но говорить надо кратко. А то ведь последний шанс провороню.

— Хочу красоты и счастья.

— Это два желания.

Я перекатила кольцо во рту, звякнув им по остаткам эмали. Фея скрипнула зубами.

— Против правил не пойду. Перефразируй.

— Лана, тогда сделай меня главным героем в сказке со счастливым концом. Сойдет?

— Плюй.

— Сначала…

— Выплюнь, тогда исполню. Без кольца — не колдую. Да не бойся, я уже дала слово.

Я тяжело вздохнула, но кольцо выплюнула. Ладно, фиг с ней, попытаюсь поверить еще раз.

Кольцо крайне брезгливо соскребли платочком с моей ладони, зажимая нос второй рукой. Ну да, я сейчас в бегах от одной местной банды, вот и прошлась по канализации. Так ведь уже почти все выветрилось.

— Уверена? — прогундосила фея, пытаясь надеть кольцо на трясущийся палец.

— Да.

— Ну смотри…

А дальше память обрывалась.

Глава 1

— Вирх, вставай! Вставай, кому говорю! На экзамен опоздаешь — лично придушу.

По мне кто-то прыгал. Но было так тепло и уютно в кои-то веки, что я просто отмахнулась и забралась поглубже под одеяло. Рядом пискнули, закопошились, и в ухо вонзилось что-то острое.

Мой крик смешался с чужим воплем, и я вылетела из кровати, грохнувшись на пол и на ощупь отползая в угол. При этом на груди дергалось что-то мелкое, мягкое и сопротивляющееся.

— Кто здесь? — Голос был каким-то чужим, будто и не мой вовсе. И когда только успела так охрипнуть?

— Я.

— Кто — я?

— Ты идиотом-то не прикидывайся. Ты — это ты.

Недоверчиво опускаю голову и смотрю в огромные золотые глаза котенка, затихшего на коленях.

— Глюк, — мрачно и проникновенно.

— Кто? Я?! — расширив глаза и выпуская коготки.

— Ну не я же, — усмехаясь.

— Ну все, ученик, ты нарвался.

Дальше было плохо.

По комнате что-то летало (кот), сверкали когти, раздавалось шипение, меня поливало какими-то огненными искрами и било летающими с неменьшей скоростью подушками. Психика слезно прощалась с тронувшимся в дальний путь разумом.

Кое-как влетела в ванную, заперла дверь на хрупкую щеколду и, пока котенок с жутким хохотом выжигал в ней дырку бьющими из глаз лазерными лучами, судорожно искала окно. Линять вообще никогда не поздно. Проходили.

Остановившись и слегка отдышавшись, я опасливо огляделась по сторонам. Из зеркала на меня смотрел хмурый психопат с дымящимся хвостом на макушке и трясущимися руками. Я взвизгнула, врезала по нему ковшиком, и на меня градом посыпались осколки битого стекла.

Дверь разлетелась на куски, на пороге стоял ненормальный котенок, а я ревела, сидя на краю ванны и прижимая к себе погнутый ковшик.

Кот остановился, склонил голову набок и неожиданно ласково спросил:

— Вирх, ты чего?

— Я МАЛЬЧИК?!! — на пределе связок.

Кота вынесло децибелами.

— Странно, — откуда-то из коридора.

— Да? — недоверчиво. Вытирая ковшиком сопли.

— Да. И как ты за триста лет этого не заметил?

— За скоко?!

Слезы перестали течь, ковш я прижимала к плоской груди, как последний оплот надежды.

— Триста, — безжалостно и с садистским юмором.

— Столько не живут. — Я попыталась встать.

— А ты давно мертв.

Грохот рухнувшего в ванну тела и дребезжание ковша, упавшего на пол.

Тишина в коридоре.

Но уже через минуту мне на грудь кто-то вспрыгнул, а в ухо ткнулись мокрым носом, щекоча усами. Я угрюмо разглядывала потолок.

— Хочешь еще что-нибудь о себе узнать? — задумчиво тыча лапкой мне в глаз. — Рефлекс есть. Хорошо.

— А что, я еще чего-то не знаю?! — Так и не смогла сказать это с юмором. По потолку ползли жирные наглые тараканы, с интересом меня разглядывая.

Все. Это — явно ШИЗА. Мозги не вынесли реалий мира и спустили сознание в глубины бушующей психики.

— Ну… гм. Зовут тебя Вирх. Ты студент. Сегодня экзамен по философии, и ты — вампир.

Я закрыла глаза. Ничего себе сказочка. Спасибо тебе, добрая фея.

Кот все же меня поднял. Заставил одеться, попытался еще и накормить — не смог. (В холодильнике мне торжественно указали лапкой на тридцать пакетов с донорской кровью и заформалиненное сердце на закуску. Мне стало дурно, я предложила укусить кота. Вопрос еды был снят.) После чего он залез в рюкзак и заставил, закинув сумку за спину, идти в универ.

Мне в принципе было все равно, а мозг пока не претендовал на место главного органа, тихо решая сугубо внутренние проблемы организма в целом. Так что я задумчиво помахала (…помахал?) рукой тараканам, трогательно сидящим на краю ванной, и покорно вышла из квартиры, не забыв закрыть за собой дверь.

— Так, а теперь рассказывай.

На улице светило солнце, пели птички, бабульки на лавочках мило мне улыбались, махая и называя Вирхом. Я ме-эдленно приходила в себя, рассматривая со всех сторон только что проклюнувшуюся мысль… что и от шизы надо постараться получить удовольствие.

А рюкзак все не затыкался.

— Что именно ты забыл? Вирх, не игнорируй меня, а то засвечу фаерболом в спину!

— Все.

— Что «все».

— Все забыл.

Мат-перемат из рюкзака. Улыбки бабулек подувяли, мне уже не так активно машут вслед.

— А это… про мальчика ты там что вещал?

— Я — девочка, — с какой-то непонятной гордостью.

Тяжелый стон из рюкзака.

— Да? — истерически.

— Да, — твердо и с нажимом.

— Н-да-а-а… Если твоя сестра узнает, меня кремируют прижизненно… Надо что-то делать.

Я угрюмо молчал… молчала? А, не знаю! Тоскливо щупаю грудь проходящей рядом случайной девушки. Визг, резанувший по барабанным перепонкам, и увесистая пощечина более или менее привели в чувство.

— Чего там? — заволновался рюкзак.

— Извращенец!!!

Что ж так орать-то?

— Кто? — ахнул рюкзак.

— Я, — мрачно и с оттенком сарказма.

На душе муторно. «Красавица» все не затыкается. Да и спешащие от соседней скамейки ей на помощь ребята оптимизма не добавляют. Лысые и с наколками — они столь явно символизировали защиту чистоты и добродетели, что даже девушка на миг заткнулась, оценивая смутные перспективы такого близкого «спасения». Правый ей щербато улыбнулся и подмигнул. Красавица куда-то рванула, передумав жаловаться. Амбалы, не замедляясь, пронеслись мимо меня, спеша догнать «спасаемую». Пришлось посторониться, не то бы сбили.

— Н-да-а, — мохнатая морда высунулась из рюкзака и угрюмо огляделась по сторонам, — может, хоть вспомнишь, что вчера пил?

— Я вчера даже не ела.

— Н-да-а…

Институт поражал обшарпанностью и убожеством. Кафедра погрязла в ремонте и походила на руины, оставленные войсками на разграбление тощим студентам. Сами же студенты, толкущиеся внутри, в основном занимались тем, что злобно переглядывались, шушукались и нервно пересчитывали шпоры.