Нагуализм - Дэниел Бринтон

Дэниел Г. Бринтон

Нагуализм[1]

Исследование фольклора и истории американских индейцев

Алексей Ксендзюк, Ольга Ксендзюк

Нагуализм древний и современный: культ и концепция

Доклад Д. Бринтона: нагуализм и академическая антропология

Большинству современных русскоязычных читателей духовное учение, именуемое нагуализмом, знакомо в том виде, в каком оно изложено К. Кастанедой, — как магическая практика некоторых Центральноамериканских шаманов, считающих себя наследниками толтеков. Далеко не все американисты-антропологи согласны признать кастанедовскую версию нагуализма истинной. Ряд ученых придерживается мнения, что «сказание» К. Кастанеды — по крайней мере, отчасти, — является художественным вымыслом или преувеличением.

В академической американистике под словом нагуализм подразумевают совокупность некоторых оригинальных верований народа (племен) нагуа (nahuatl). Их чаще всего объединяют общая нагуаская терминология и соответствующие аспекты древней мифологии нагуа, которые обычно представляют собой единое целое, но порой варьируются — в зависимости от языка (диалекта) конкретного племени и территории его проживания.

До прихода испанских завоевателей индейцы Месоамерики не успели создать единую империю. Разногласия между племенными союзами породили множество культов и помешали индейцам окончательно оформить собственный «духовный путь», организованный как целостная философско-мистическая школа. Секретные организации, о которых не раз упоминает Д.Г. Бринтон, вероятно, и вправду возникали на почве нагуализма как побочный продукт национально-освободительной борьбы. К несчастью, и в этом деле они не смогли объединить индейские племена, чтобы дать достойный отпор испанскому вторжению.

Таким образом, мы имеем как бы два предмета для антропологического исследования:

(а) нагуализм У Дэниела Г. Бринтона. Это разнородный и противоречивый материал. Мы склонны полагать его обрывками великого знания, которым задолго до Конкисты владели месоамериканские шаманы и мыслители. Оно было значительно искажено простыми жителями индейских деревень, далекими от круга посвященных. Тем более, в искажении обрывочных сведений о нагуализме активное участие принимали невежественные шпионы католической церкви и христианские миссионеры. Мы еще скажем об этом подробнее;

(б) нагуализм как «наука осознания» — описан К. Кастанедой и продолжателями этой линии. Эта дисциплина опирается на некую совокупность психотехнических методов и приемов, и в то же время является экзистенциальной философией, имеющей много общего с такими школами духовного развития, как йога, буддизм, даосизм и др.

Современные нагуалисты, ведущие свою линию от К. Кастанеды и его книг, часто игнорируют наивные суеверия «антропологического» нагуализма, о которых пишут исследователи индейской культуры, — и совершенно напрасно. В добросовестных антропологических отчетах можно найти множество косвенных, а временами и прямых (как, например, в этой работе) связей между простонародными суевериями индейцев и той мощной философско — психологической системой самотрансформации, которую вложил в уста Дона Хуана К. Кастанеда.

Скажем несколько слов об авторе публикуемой работы.

Дэниел Гаррисон Бринтон родился в Пенсильвании, получил прекрасное образование в Йельском университете, после чего прошел курс обучения в медицинском колледже Джефферсона и продолжил учиться в Европе (Париж и Гейдельберг). Медицинские знания пригодились ему во время гражданской войны в Америке — он служил главным хирургом военного госпиталя в Иллинойсе. Позже, в 1870-х гг., его научные интересы сосредоточились в области этнологии, археологии и лингвистики. В 1884 г. Д. Бринтон стал профессором этнологии и археологии в Академии естественных наук в Филадельфии, а в 1886 г. — профессором лингвистики и археологии университета Пенсильвании. Был членом множества научных обществ, как в Штатах, так и в Европе, — в частности, Американского общества по изучению фольклора и Американской ассоциации научного развития. Написал большое количество книг, брошюр и статей для научных журналов, посвященных мифологии американских индейцев, религиоведению, исследованию первобытных цивилизаций: «Мифы Нового Света», «Очерки американиста», «Религия первобытных народов» и др. Кроме того, редактировал и издавал 8-томную серию под названием «Литература американских аборигенов»

Данный антропологический доклад был составлен профессором Бринтоном в конце девятнадцатого века. Тем не менее, на наш взгляд, он и сегодня вызывает интерес.

Коротко рассмотрим достоинства и недостатки данной работы.

Изучая простонародные суеверия индейцев, связанные с нагуализмом, Бринтон в своей работе опирается на свидетельства христианских миссионеров, конкистадоров и путешественников. От этого обстоятельства и зависят качество и достоверность анализируемой информации. Мы должны иметь в виду следующее: (а) подлинный нагуализм был и. видимо, остается священным знанием индейцев: его скрывают от чужеземцев и, более того, от своих же соплеменников, не принадлежащих к избранному кругу учеников или адептов; (б) как справедливо отмечает Бринтон, нагуалистов американского континента (как и большинство простых индейцев) объединяет ненависть к европейским завоевателям, отнявшим у них землю, веру, государство и культуру.

В подобной ситуации маловероятно, что носители нагуалистской традиции были откровенны с испанцами, когда те усердно пытались разузнать, в чем состоит сущность учения подлинного нагуализма. Это обстоятельство — так сказать, объективного характера.

Также надо иметь в виду, что миссионеры, путешественники и исследователи на протяжении всех веков неминуемо встречались с затруднениями субъективного характера, каких всегда бывает множество при столкновении совершенно разных культур. Важнейшими из этих затруднений, видимо, следует считать языковой барьер и ошибочные интерпретации наблюдаемых феноменов, прежде всего, культурных, социальных, религиозных и мистических.

Таким образом, при изучении доклада Бринтона следует иметь в виду, что он пользуется источниками, которые содержат различные типы искажений.

Самые распространенные — христианские суеверия по поводу язычников и сатанистов. Их миссионеры приписывали всем языческим культам, с которыми сталкивались на территории американского континента. Мы встречаем это уже в текстах святого отца Саагуна, который для своего времени был достаточно добросовестным исследователем американского язычества. Так, автор приводит следующую цитату:

«Нагуалли, или маг, — это тот, кто пугает людей, а по ночам пьет кровь детей. Он весьма искусен в практике такого рода, он знает все искусства магии (науаллотль) и применяет их с хитростью и умением; но только во благо людям, а не во вред. Те же, кто обращается к таким искусствам с дурными намерениями, наносят вред телу своей жертвы, сводят ее с ума или вызывают смерть от удушья. Это грешники и колдуны».

Как видим, Саагун здесь противоречит сам себе, представляя смесь истинного положения дел и предрассудков. С одной стороны, он полагает нагуалистов вампирами. С другой, тут же отмечает, что свои умения индейские маги применяют исключительно во благо людям.

Как известно, католическая церковь вообще приписывала всем без исключения языческим культам и сектам еретиков одни и те же пороки — каннибализм, вампиризм, разнузданную похоть, сексуальные извращения и др. Подтверждение этому находим в отрывке из книги отца Николаса де Леона, также цитируемой Бринтоном:

«Пьешь ли ты кровь других людей, бродишь ли по ночам, призывая на помощь Дьявола?… Умеешь ли ты говорить со змеями так, чтобы те подчинялись тебе?»

Обратите внимание на распространенный в Европе предрассудок: якобы всякий продавший душу дьяволу обретает способность повелевать некоторыми животными — змеями, насекомыми и т. д.

Бринтон также утверждает, что «…сборища обнаженных нагуалистов происходили на удаленных полянах при свете звезд или под покровом тьмы пещер, где они предавались животному сладострастию, танцуя перед статуями древних богов».

Действительно, поклонение репродуктивным силам природы — явление универсальное и вполне могло иметь место. Но, повторяем, христианские деятели включали это в список языческих грехов, — и подобные сообщения могли оказаться и очередным домыслом.

Наиболее полное отождествление языческих ритуалов с сатанизмом, куда непременно входит пресловутый «договор с дьяволом», можно найти в работах католического духовенства. Неистовый епископ-доминиканец Нуньес де ла Вега в труде, на который также ссылается Бринтон, следующим образом описывает ритуал встречи с нагуалем: