Ключ к сердцу Майи - Татьяна Веденская

Татьяна Веденская

Ключ к сердцу Майи

© Саенко Т., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

DISCLAIMER

Нижеизложенное описание жизни, метаний и треволнений Лизаветы и Фаи Ромашиных является вымыслом, допущением, шуткой, бредом и параллельной реальностью автора. Любые совпадения являются мистикой, имеют скрытый смысл и двойное дно.

Мы способны на все, но всего нам не успеть…

Ящик Пандоры открылся, и оттуда, ухмыляясь, вылез мой в зюзю пьяный бывший…

Не открывай дверь, которую ты не в силах закрыть.

Abyssus abyssum invocate

Глава 1. Плохая примета

Эта история началась с игры в покер и хитрющего рыжего кота, проскользнувшего в нечаянно открытую дверь. Каждый из нас находился в тот момент не на своем месте, не там, где он должен был быть, а все знают, что даже маленькая ошибка может привести к большим проблемам. К примеру, к таким, когда в твой дом врывается наряд. И это не тот наряд, который выбираешь для себя каждый день перед зеркалом, а полицейский наряд – мужчины в пятнистой форме и бронежилетах. С некоторых пор я чертовски не люблю людей в форме. Даже если они и без нее – тоже не люблю, у меня на них теперь аллергия. Но ведь никогда не предскажешь, где именно и что пойдет не так.

Итак, дано: одна неплотно прикрытая дачная дверь, один непослушный рыжий кот и одна запутавшаяся в своих чувствах девушка. Надо: принимать решения и отвечать за свои поступки. Но это-то ведь как раз хуже всего. Впрочем, обо всем по порядку. Были майские праздники, светило солнышко, но на едва зазеленевшихся кустах лежал еще нестойкий, похожий на хлопок, майский снег. Он таял, осыпая все искрящимися на солнце каплями, и это было волшебство, неправдоподобное, как горячий торт «Аляска» с обжигающе ледяным мороженым внутри. Невероятно, но факт, и вкусно к тому же. Я ахала и прыгала вокруг кустов, фотографируя их на свой телефон, пока ко мне не подобралась Файка, моя родная сестра. Она посмотрела на кусты с неодобрением.

– Природа сошла с ума, – пожала плечами Фаина, с опаской поглядывая на солнечное небо. – Только и жди какого-нибудь урагана. Или вообще шторма.

– Ты, как всегда, полна оптимизма, – рассмеялась я. – Откуда шторм в Подмосковье?

– Вот именно! – кивнула она, словно сам мой вопрос доказал ее точку зрения, и ушла. Можно ли найти двух более разных людей, чем мы с Фаиной? Это так странно, что мы с ней разделяем общее ДНК, что у нас одни и те же родители.

Повозившись, Файка открыла скрипучую дверь, и все мы шумною толпой завалились на нашу семейную дачу, чтобы подышать, оторваться от города и в полной мере осознать в очередной раз, как крепко мы все привязаны к прелестям цивилизации. Без посудомойки и воздух нам не сладок, Майя и минуты прожить не может без бубнящего «ящика» с рекламой, и все мы поголовно морщились, глядя на добротный уличный туалет. «Совсем разбаловались», – сказала бы наша мама, протирая посуду бумажными полотенцами. Но ее-то с нами как раз не было. Она уехала в тридевятое царство со своим новым мужем, а мы остались здесь.

Мы – это, собственно, я сама и двое прилагающихся ко мне детей, моя сестра Фая Ромашина, ее флегматичный, неприлично красивый гражданский муж Игорь, прозванный Малдером за сходство с молодым и прекрасным Дэвидом Духовны, и моя соседка Майя Ветрова в обнимку со своим обожаемым котом. Мы приехали все вместе, еле втиснувшись в вишневый «Опель» Игоря. К обеду приехал Юра Молчанов, бывший парень моей сестры, и не просто приехал, а привез нам – вот спасибо большое – свою новую пассию, девятнадцатилетнюю девицу Катюшу, которая вообразила себя фотографом и везде размахивала новеньким поляроидом. Катюша хлопала глазами, фотографировала свои пальцы – «потому что какие же они странные», и спрашивала, чем помочь по кухне. Фая старательно делала вид, что ей все равно, и улыбалась так широко, что я начала бояться, что у нее порвется рот. Все-таки, как-никак, Юра был «Бывшая Большая и Трагическая Любовь» моей сестры. И пусть теперь они с Юркой были просто друзьями, все же приезжать к нам на дачу с этой смазливой Катюшей, девятнадцатилетней к тому же, – это уже перебор.

Но, как говорится, что выросло, то выросло. Главное, чтобы эта чертова Катюша могла отличить стрит от флеш-рояля.

Часам к пяти подтянулось еще несколько знакомых по даче, пришедших к нам в дом чисто ради того, чтобы поиграть в покер. К примеру, любитель помидоров пенсионер Семен Евгеньевич – близкий мамин друг, подавленный новостью про мамино замужество. Он не подходил нашей компании ни по возрасту, ни по философским взглядам, ибо был коммунистом еще со времен СССР. Но мы не смогли ему отказать, когда он напросился на покер. В этой игре не важно, какие у тебя убеждения, во что ты веришь и как сильно вытянуты коленки твоих треников. В покере все равны, и все, что нужно, – это обладать суммой, необходимой для начального взноса. А что еще необходимо от хорошего человека? Кирилл с Томой – это уже мои друзья – в покер играть не умели, но давно жаждали научиться, и деньги у них были. Им я бы ни за что не отказала, слишком мы соскучились за зиму, которую не виделись. Еще собирался приехать мой муж Сережа.

Не то что бы кто-то его приглашал к нам на дачу…

Никто его не звал, но это ничуть не остановило Сережу. Когда сегодня утром я собиралась на дачу, он появился на моем пороге с двумя сумками продуктов, завалил меня вопросами, пожеланиями и новыми несмешными анекдотами и, пока я не пришла в себя, пожелал мне хорошего отдыха, пообещал приехать к нам попозже и убежал в магазин – за чесноком, который он якобы забыл. Я только и хлопала глазами. Сережа словно говорил со мной на неведомом языке. В последнее время между нами наметилось страннейшее, нелепейшее непонимание. В том, что я не понимала Сережу, не было ничего удивительного, это как бы нормально. Однако с некоторых пор сам Сережа категорически перестал понимать меня в целом и русский язык в частности. Это была проблема. И что делать с этим, я не знала. Я ведь как бы ушла от мужа. Думала, что ушла. Я вообще ждала Германа. Я хотела, чтобы Герман Капелин, человек, о котором я думала не переставая последний месяц, приехал ко мне на дачу, и посмотрел на меня с высоты своего двухметрового роста, и улыбнулся своей все понимающей улыбкой взрослого мужчины, в жизни которого уже все было. И запустил бы ладони в свои непослушные кудрявые темные волосы, такие редкие для мужчин. Посмотрел на меня своими темными, внимательными глазами – земное воплощение Джона Сноу[1]. Ну или чтобы хотя бы позвонил. Но Герман не объявлялся, зато Сережа напоминал мне о себе чуть ли не каждый час.

– Лизавета, привет! – сказал он самым бытовым тоном со щепоткой доброжелательности. – А у нас есть приправа для плова? Я чего-то ее не найду.

– Я не знаю, – растерянно ответила я, отвернувшись от всевидящего ока моей сестры. Майя же только улыбнулась.

– Ладно, я сам посмотрю. Ты там отдыхай. Как дети? – спросил Сережа.

Это было так странно, что я даже поставила телефон на громкую связь, чтобы сестра могла слышать наш разговор. Я ответила, что дети хорошо. Бегают и сбивают с кустов снег. Мы закончили разговор, Фая неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. Потом прошел час, и Сережа позвонил снова.

– Слушай, я тут чего-то закрутился, не знаю, смогу ли до вас добраться, – сказал он.

– Ну так не приезжай, – осторожно предложила я. – Мы же, собственно, тебя и не… – попыталась добавить я, но Сережа меня прервал:

– Я посмотрю, как чего. Может, успею. Постараюсь. Ты, главное, отдыхай, – снова добавил он. – Пообещай мне, что не станешь там все мыть и драить, Лиза. Пообещай мне. В конце концов, мама ваша уехала, никто вас пилить не будет, если вы не вытрясете половики. Погода хорошая, нечего пахать. Отдыхай!

– Я буду отдыхать, да. Обещаю, – растерянно согласилась я, и Сережа отключился. Мы помолчали, а потом Файка с нескрываемым разочарованием бросила:

– Заботливый какой!

– Я не понимаю, – развела руками я. – Я же ведь… кажется, бросила его. Разве нет? Ведь не померещилось же мне, а?

– Ты уверена? – скривилась Фаина. – Может быть, тебе только показалось, что ты его бросила? В конце концов, ты могла бросить его во сне. Это тоже возможно. У меня бывали сны, когда я даже не была уверена, сплю я или бодрствую. Ты сама говорила, что это осознанные сны.

– Ну, спасибо, – фыркнула я, глядя на свой мобильник, как на ядовитую змею.

– А что, это было бы вполне в твоем стиле, – философски заметила Майя. – Ты бросила своего мужа, но сказать ему об этом забыла. Психологический парадокс.