Математическое ожидание - Александр Костюнин

Александр Викторович Костюнин

Математическое ожидание

Свои отзывы и предложения направляйте по адресу: [email protected]

Авторский сайт: http://www.kostjunin.ru

Потокштампованныхчеловечковунылотянулсяпосеромубезмолвномугороду…

Все жители города Цифр были вырезаны из толстого ворсистого картона. Каждый горожанин слезал утром со своей полочки, имеющей строгий порядковый номер, брал канцелярскую кнопку, прикрывал ею, будто щитом, красный кружок на груди, направляя остриё наружу, и шёл по разлинованным клеточкам к рабочему блоку, где вместе с другими картонными человечками ждал, когда его перекнопят на полку повыше. Жизнь в городе Цифр устроена рационально: у каждого свой двенадцатизначный идентификационный номер, выбитый на кнопке. В нём – вся информация о человечке: дата создания, где живёт, работает, за что получены замечания от Главного Смотрителя Света и сколько раз.

Когда именно начинался искусственный рассвет, сколько продолжался день и когда на смену заступала ночь, человечки узнавали по часам. Они развешены везде… Ярко мерцающие циферблаты иногда раздражительно-красными, иногда приятно-зелёными знаками задавали монотонный ритм жизни. В 18:00 Главный Смотритель Света снижал накал уличных ламп, и город Цифр погружался в сумерки. Стоило часам на ратуше отсчитать 24:00, как город полностью обесточивался, и лишь в спальных секциях, в дальних концах коридоров, загорались тусклые контрольные лампочки – вступала в свои права ночь. Тогда обитатели картонного царства укладывались в затхлые коробочки на стеллажах. Шорохи постепенно стихали. Пустоту заполняла усталая тишина…

…Ровно в 06:00 Главный Смотритель включил рубильник, подал напряжение в городскую сеть, и люминесцентные лампы ярким жёстким светом разбудили город Цифр. Началось очередное утро. Казалось, оно ничем не отличалось от других.

Житель города 113010077791 сначала тоже так считал, ведь он обычный картонный человечек. На работе к нему обращались официально, перечисляя полный набор цифр, а свои окликали запросто (по первому знаку) – Единичка.

В каждую цифру, повыше середины, вмонтирован алый кружок. Пока фигурка новая – он яркий. Со временем кружок тускнел и стирался. После этого человечка лишали номера и списывали, помещая в бездонный отсек Безвременья. Загадочный символ надлежало всегда прикрывать на людях кнопкой. Обнажать его было не принято! (К тому же в случае надобности кнопкой можно уколоть.) И никому в голову не приходило оставить кнопку дома. Однако Единичка посмотрел на неё сегодня, подержал в руках и… не взял. Зачем ранить других, даже нечаянно? Хотя, может, такое объяснение для себя он просто придумал? Он уже давно томительно ждал чего-то загадочного, манящего. Мечтал о нём. Жаждал… И ожидание это напрямую связывал с отсутствием кнопки…

Единичка подошёл к лифту. У входа покорно толпились в очереди соседние цифры. Механическая кабинка поравнялась с их полкой, все погрузились и под монотонное гудение электродвигателя с подрагиванием стали опускаться. В лифте тесно. Чужие металлические кнопки иногда задевали его остриём и неприятно царапали. На первом этаже лифт последний раз дёрнулся, уткнулся в неподвижность, створки дверей раскрылись, и обитатели спальной секции влились в общий поток.

Искусственный свет тусклыми бликами отражался на полированной поверхности миллионов Кнопок, тупо бредущих по бульвару Повседневности вдоль скучных домов-высоток. Тихие птицы чёрными тенями низко скользили над бетонной мостовой. Восковые цветы торчали на газоне безжизненно и совсем не пахли.

Он встретил Её на перекрёстке, за два квартала от рабочего блока.

Четвёрочка шла в потоке цифр.

Человечки с чётными и нечётными числами в городе Цифр отличались друг от друга, но эта разница замалчивалась. Думать, а тем более спрашивать об этом категорически запрещалось. Все чувства были оцифрованы, отношения – подчёркнуто-высушены. Почему среди других картонных силуэтов Единичка заметил Её? Ведь он специально не всматривался, какие там цифры мелькают. Их много. У каждой – своя комбинация знаков, свои маршруты, свои кнопки-шипы, крепко прижатые к груди.

Стоп!

Он потому обратил внимание, что у Неё в руках не было кнопки-колючки.

Единичка замедлил шаг, не отрывая взгляда от Четвёрочки и нерешительно остановился…

Четвёрочка шла, грустно опустив голову, беззвучно ступая туфельками по мостовой. Поравнялась с ним, прошла мимо, сделала несколько шагов и… помедлив… тоже остановилась. Попробовала сделать ещё шаг. Ноги, словно литые, не слушались. Она тихонько повернула голову сначала в одну сторону, затем в другую. Обернулась… В потоке цифр неподвижно стоял Единичка и заворожённо смотрел на неё. Их взгляды встретились. Задержались друг в друге… Единичка показался ей не таким как все… У него на груди… пылал… алый кружок. Отчего он так открыт? Где кнопка?

Вдруг Четвёрочка не увидела, скорее, почувствовала: её собственная красная мишень, томимая изнутри горячим потоком, превратилась в невесомый светящийся шарик… он отделился от картонного тела… и, слегка колеблясь в воздухе, поплыл к Единичке. Коснулся, растворился в нём.

Единичка в истоме прикрыл глаза…

Алая поверхность на груди у него стала вздыматься, перекатываться, появился такой же невесомый шар. Он двинулся к Четвёрочке и, не встречая на пути препятствий, плавно… нежно… с ходу вошёл в неё.

Магическая энергия между ними накапливалась.

Проходящие мимо картонные человечки не замечали каких-либо видимых изменений, но вместе с тем испытывали необъяснимое беспокойство. Уличные электрические датчики предупреждающим потрескиванием указывали на существование магнитного поля сверхсилы.

Взгляд Четвёрочки излучал безотчётную радость. Смущение жаркой высокой волной окатило её. Четвёрочка зарделась. Тронула свои волосы, с удивлением глянула на туфельки, шарнирные суставы… Всё внезапно начало меняться, теряя тяжесть, форму, значимость. Раньше она не могла видеть себя. А теперь запросто разглядывала картонную оболочку, ЧЕМ БЫЛА до этого, и сознавала, что наблюдает за ней… со стороны.

Необычайная лёгкость за-аах! – ватывала… дух.

Кто-то неведомый и всемогущий поднял для них тяжёлый театральный занавес…

Весь мир вокруг ожил: восковые цветы стали ароматными фиалками; свинцовые облака, нарисованные гуашью, пришли в движение и расступились перед солнцем; невиданные бабочки порхали, касаясь их своими радужными крылышками; нежно звенели изумрудные колокольчики, волнуемые свежим ветром; райские птицы кувыркались в голубом бескрайнем небе, вдохновенно исполняя Великую… песнь… страстной… любви.

Хмурое гетто, безликие человечки куда-то исчезли.

Только они!

Не разобрать: где Единичка, где Она? Из двух светящихся шаров возникло что-то единое, волшебное, сладкое… Они являли собой золотое сияющее свечение. Особое невесомое чувство. Оно разрасталось, набирало силу и пьянило, унося их в звёздно-хмельную даль.

Но это состояние Четвёрочку почему-то пугало, вносило смятение. Она сделала попытку отделиться, её светящийся сгусток с большим трудом отпрянул от целого и поплыл к своему картонному силуэту…

…День ушёл в никуда. Сколько ни пыталась она потом, так и не смогла восстановить в памяти последующие события: каким образом светящееся облачко вернулось в картонное тело? почему на груди опять появилась багровая мишень? куда исчезли бабочки и живые цветы? зачем смолкли колокольчики?..

Как всегда, Главный Смотритель отключил на ночь свет. Все давно угомонились. И только гнетущая тишина недоброй соседкой бродила по длинным коридорам.

Четвёрочка лежала в спальной ячейке и никак не могла уснуть, вспоминая подробности утра. Вспоминала, вспоминала, вспоминала…

Закон города Цифр в стране Вероятности допускал подобные случаи только теоретически. Данное состояние описывалось формулой как «математическое ожидание случайной Величины». Но в реальности система не давала сбоя. Запрета строго придерживались и никогда не открывали красный кружок перед незнакомой цифрой, да ещё и другого порядка.

Четвёрочка допустила роковую ошибку: то ли по рассеянности, то ли просто в спешке вышла на улицу… незащищённой.

Без кнопки!

Как она могла?.. Ведь укройся бронёй, беды не случилось бы.

Она не понимала, чем обернётся для неё эта искренность, но твёрдо знала: «Оступилась!». Четвёрочка резко поднялась с полки. Взволнованно метнулась к двери, назад… Испуганная схватила кнопку. Напряжённо вцепилась в её края. То острые сомнения и восторг, то запоздалое раскаяние и невыразимая тоска захлёстывали её. Потерянная, она не могла остановиться.