Наследие стражей. Иди... Том 1 и Том 2 - Алексей Климин

Наследие стражей. Иди… Том 1 и Том 2

Том 1

Глава 1

А как хорошо-то все начиналось! Отпуск, море и предвкушение полного безделья на целых три недели вперед!

Но, как известно, если что-то начинается со всякой фигни, то дело это пропащее и ничем хорошим закончиться не может.

***

В купе стало светлеть и Маня, взгромоздившись с ногами на нижнюю полку, прижалась щекой к стеклу, заглядывая вперед по ходу движения.

В этот момент поезд вынырнул из тоннеля, и нас ослепило солнечным светом, ворвавшимся в окно с новой силой — той, наверное, которую оно приберегало для нас, пока мы тащились внутри горы.

Сестра взвизгнула, на миг, как и я, зажмурилась, но от стекла не отстранилась, а перестав заглядывать вперед, уткнулась в него носом. Вот вроде и взрослая уже девица, но порой ведет себя как ребенок!

— Мань, отодвинься от окна, — попросил я, — щас поезд тряхнет, и расквасишь пол-лица. Красота будет — неземная, прям на радость тете с дедом!

Волновался я вполне обоснованно. От нашего состава в Ростове отцепили половину поезда, и пошла она уже отдельным паровозом сама по себе на Адлер. А мы, собственно, тоже сами себе приятные, покатили в урезанном виде в Новоросс.

В результате этой дележки наш вагон оказался предпоследним и, при наборе скорости, болтало нас теперь неслабо.

Я так, придремавший после той большой остановки, случившейся в шесть утра, не ожидамши такой подставы, чуть и вовсе не свалился с верхней полки. Так что, умный теперь, я и волновался за нос сестры. Все ж девушка… хотя, конечно, с красным шнобелем на пол-лица и я бы по доброй воле ходить не согласился.

Помнилось даже спустя… лет много, что это за прелесть такая — что с виду, что по ощущениям. Хотя, конечно, я тогда был гораздо младше и внешние проявления меня волновали значительно меньше, чем сейчас, скорее, при взгляде на себя бесило то, что проиграл в спарринге.

Но зато потом, на следующую тренировку, я приходил в зал, и лупил недавних победителей так, будто мои возможности разом подскакивали разряда на два. И Сергей Семенович, между нами мальчиками — Сусел, только приговаривал, что пока Жеке Назаренко в нос не дашь, он не раскачается. Да, есть такое…

Почему тренеру по самбо мы, его подопечные, дали такую кликуху? Ну, точно я не знаю, это все старшие, нам он достался уже с тем, что есть… хотя и догадываюсь.

Тренер был худ, жилист, имел неправильный прикус и привычку, приглядывая за нами, периодически замирать столбиком, со сложенными на груди руками и напряженно вытянутой шеей. И понятно, что выглядел он при этом, чисто суслик в степи. Вот только вид его, такой безобидный на первый взгляд, был обманчив, рассказывали, что на ковре он не раз заваливал соперников, которые против него медведями смотрелись. Вот и получается, что не суслик, зверек, не только мелкий, но и слабый, а именно, что — Сусел.

— Ай!

Вот, все ж приложилась. Машка отвалилась от окна и, не снимая ног с полки, уселась напротив меня, потирая нос.

— Сильно? — озаботился я.

Говорить, что предупреждал, не стал — уже и так получила.

— Не-а, — помотала та головой и отняла руку от лица.

Нос был красным, но не кровил. Так что, может, и правда, треснулась не сильно, а больше натерла.

— Глазки что ль нарисовать? — то ли меня спросила сестра, то ли вслух подумала, но поковырявшись в большой цветастой сумке, которая только по недоразумению могла называться мелким словом «косметичка», достала оттуда зеркало, посмотрелась в него пристально, и изрекла:

— Думаю, не стоит. Там жара страшная, потечет еще, буду с таким носом на клоуна похожа. А я их не люблю…

Я согласно угукнул, одновременно и на то, что размазанная тушь под такой носяру не комильфо смотреться будет, и на то, что знаю о том, что сестрица моя с детства клоунов не любит.

А поезд уже пыхтел по подъездным путям к вокзалу и потихоньку готовился подтягиваться к перрону.

— Ничего не забыла? — спросил я Маню, потому как вещей у нее было раз в десять больше, чем у меня, и размотала она их по купе за два дня поездки, ровно в той же пропорции.

— Да вроде нет… — оглядела она наше временное пристанище, но все ж полезла шарить по верхним полкам и багажной нише над дверью.

Пускай проверит, а то, как наши соседи вышли в Ростове рано утром, так я приметил, что за последние несколько часов нашего личного пользования купе, Машкино барахлишко принялось расползаться по нему с удвоенной скоростью.

Да, соседи вышли… но были они не ахти, притом настолько, что когда к нам, так больше никто и не подселился, я воспринял это, как моральную компенсацию… не знаю, от судьбы или какого-нибудь дорожного божка, если таковой где-то когда-то имелся.

Так что, скатертью дорога бывшим соседям, как говорится, а нам бы и не вспоминать о них… но, полтора суток нескончаемого прессинга по нервам, так просто не забудешь!

Нет, мужик, Коля, как он представился, но звался своей половиной упорно Заей, был вроде и ничего. Я б определил поточнее, если б он себя, хоть как-то проявил, а так, только навскидку.

Но вот его мадам! Ну, такая… сисястая, губастая — все, как у лучших ледей из Инсты, при этом манерности сверх нормы, а манер никаких.

Так вот, мадам… это оказалось нечто! Этой Лоле… подозреваю просто Лене… все не так, да не эдак было! То дверь открыть надо, хожденья воздуха, видишь ли, нет, то дверь закрыть — детишки бегают, то наши с Манькой пирожки, купленные на перроне во время остановки, воняют, то ее же Зая чай шумно пьет.

Но больше всего она меня достала.

Я ж старший брат и как бы джентльмен немного, сам заперся на верхнюю полку, а нижнюю отдал сестре. Только вот, я там не плашмя, ни боком не убирался, и ноги свои свешивал в проход.

То есть, выхода из этой ситуации было два — или херакнуть лапти, или недовольных примерно туда же послать.

Да, мысли мои по этой ситуации в первую очередь подсовывали нецензурный вариант. Но я держался.

Впрочем, мило улыбаться на каждый гудок перестал уже через час, как мы такой «теплой» компанией