Седьмой сын - Дж. К. Хатчинс

Дж. К. Хатчинс

Седьмой сын

Элеоноре

Только Богу известно

Пролог

Президент Соединенных Штатов умер. Посреди ясного и солнечного дня его убил четырехлетний мальчик.

Это был обычный агитационный митинг в Кентукки — прямо около заправочной станции на Тобакко-роуд. На следующих выборах, как и в прошлые два раза, штату Синей Травы, как именовали Кентукки, следовало голосовать за республиканцев. По крайней мере, так говорил президент Хэнк «Гатор» Гриффин, выступая тем бодрящим октябрьским днем в колледже делового администрирования университета Боулинг-Грин.

Его вдохновенная речь походила на дьявольский коктейль, приправленный дружеской критикой протестантских штатов Библейского пояса. Давайте вернем стране былую силу. Восстановим мораль. Укрепим характер и веру. В ноябре проголосуем за Гриффина и Хейла. Боже, благослови Америку. Работая на публику, он взмахнул отеческой дланью. Обменялся рукопожатиями. Подмигнул толпе. Спасибо вам, люди. Поцеловал восторженную леди. Взял на руки ребенка, внимая одобрительным восклицаниям… и слыша, как они превращаются в крики.

Все произошло очень быстро: улыбка, ответный кивок отца четырехлетнего мальчика; Гриффин, повернувшись к фотографам, поцеловал в щеку маленького Джесса Фаулера; в руке ребенка мелькнуло серебристое лезвие; нож вскрыл сонную артерию президента до самой челюсти; рваная рана, словно комета, пересекла дугой его горло. Лицо ребенка окрасилось алыми брызгами; рот Хэнка «Гатора» округлился, формируя вопрос; крохотные зубы мальчика блеснули под вспышками фотоаппаратов; раздался крик агента секретной службы.

Президент не оступился и не покачнулся. Он мертвенно побледнел, упал на колени, а затем уткнулся лицом в тротуар, разбив высокий лоб до крови. Люди начали кричать и тянуть к нему руки. Малолетний убийца попытался скрыться среди ног фотографов, но агент секретной службы схватил его за лодыжку и поднял в воздух перед собой. Джесс Фаулер был вне себя от ярости, выкрикивая ругательства, которые не мог знать ни один четырехлетний ребенок. Он взмахнул ножом с выкидным лезвием и сбил солнечные очки с лица мужчины. Еще один взмах окровавленной сталью. И еще.

Все больше рук тянулось к президенту. Все больше криков неслось над толпой. Ошеломленные родители мальчика метнулись к агенту, желая защитить родного сына. Плечистые мужчины из секретной службы накрыли Гриффина своими телами, марая его кровью свои дорогие костюмы. Маленький Джесс Фаулер визжал, раскачиваясь вниз головой.

Скоро на широкую лужайку кампуса опустился вертолет. Нисходящие потоки воздуха вырывали плакаты «ГРИФФИН и ХЕЙЛ» из рук напуганных участников митинга. Через три минуты небольшая армия агентов и медиков доставила президента в университетскую больницу. Но к тому времени Хэнк «Гатор» Гриффин был уже мертв.

Пока в колледже царили хаос и неразбериха, ребенка обезоружили и сунули на заднее сиденье полицейской машины. Его родители тоже были арестованы.

Перед тем как самого юного политического убийцу увезли с места преступления, какой-то фотограф успел заснять его. Этот снимок мог бы удостоиться Пулитцеровской премии, если бы его позволили опубликовать. На фотографии маленький Джесс Фаулер прижимал к стеклу окровавленные ладошки и смотрел на забрызганный плакат «ГРИФФИН и ХЕЙЛ», отражавшийся в окне патрульной машины, — один из тех запоминающихся моментов, которые так ценит фотожурналистика. Налитые кровью глаза ребенка были широко открыты. Он весело смеялся.

Примерно в полдень вице-президент Винсент Хейл присягнул на Библии и стал лидером последней сверхдержавы мира. Его место занял госсекретарь Чарльз Кейн.

Родителям ребенка — Дженнифер и Джексону Фаулер — было предъявлено обвинение в организации убийства президента Соединенных Штатов. Небольшой ресторан, которым они владели, закрылся навсегда. Их сына поместили в секретное правительственное учреждение, где с ним работали дознаватели, проводившие расследование. Через неделю, несмотря на пристальное наблюдение, Джесс Фаулер умер. Медицинская сестра и вооруженный охранник обнаружили его мертвым. Четырехлетний ребенок лежал на койке с открытым ртом. Никаких признаков самоудушения. Никакой передозировки лекарств или имплантированной капсулы с цианистым калием. Никакой разумной причины для смерти. Просто высохшая струйка крови из носа и покрасневшие белки глаз.

За всю неделю допросов и тюремного заключения Джесс Фаулер произнес только одну фразу. Когда лысоватый и бородатый детский психолог спросил у мальчика, осознает ли он тяжесть совершенного проступка, юный убийца посмотрел на доктора и, захихикав, сказал:

— Да пошел ты, мать твою!

Глава 1

Субботний секс с Сарой был потрясающим, к такому выводу пришел Джон Смит. Пожалуй, самым лучшим. Продолжительный, потный и развратный; с искусанными сосками, с ногтями, впивавшимися в спину и грудь, с непристойностями шепотом и сорвавшимися криками. Передняя спинка кровати все время молотила о стену, за которой находилась гостиная соседней квартиры. Ноябрьский бриз Майами проникал в открытые окна и охлаждал их тела, пока весь мир и, в частности, соседи по дому смущенно морщились от зависти. Вот какой это был секс!

Джон изумленно покачал головой и скатился с ее тела. Он, задыхаясь, посмотрел на потолок, и на его лице появилось выражение, в котором удовольствие смешалось с искренним благоговением. Сара подхватила свалившуюся на пол простыню и с громким смехом перекатилась на бок, чтобы взглянуть ему в глаза. Тонкая ткань простыни приклеилась к ее потным бедрам и груди. Она откинула с лица рыжие локоны.

— Невероятно!

Джон медленно кивнул.

— Я знаю.

— С каждым разом это становится все лучше и лучше.

Он снова кивнул и сонно поморгал.

— Я знаю.

Сара улыбнулась.

— Может, напишешь песню о наших отношениях?

— Хм! Как насчет такого? «О великий Иисус! Аллилуйя и ура! Продли наш секс до самого утра!»

— Похоже, на большее ты уже не способен, — сказала она, поднимаясь с постели.

Джон наблюдал за ее бедрами, пока она грациозно перемещалась по его захламленной спальне, типичной для старого холостяка в возрасте тридцати с лишним лет. Сара ловко переступала через кучи книг на полу и одежду, разбросанную прошлым вечером. Она прошла мимо ветхих папок с нотами, пустой пачки презервативов «Троянский конь» и его гибсоновской гитары. Ловкая и красивая женщина. Джон никак не мог понять, что хорошего она нашла в нем.