Элда и Анготэя - Александр Грин

Грин Александр

Элда и Анготэя

Александр Грин

Элда и Анготэя

1.

Готорн пришел за кулисы театра Бишопа. Это произошло в конце репетиции. Она кончилась. Стоя в проходе среди ламп и блоков, Готорн вручил свою визитную карточку капельдинеру с тем, чтобы он понес ее Элде Сильван.

После того, входя в ее уборную, он снова был поражен ее сходством с фотографией Фергюсона.

Элда была в черном платье, устремляющем все внимание на лицо этой маленькой, способной актрисы, которая еще не выдвинулась, благодаря отсутствию влиятельного любовника.

Она была среднего роста, с нервным и неровным лицом. Ее черные волосы, черные большие глаза, которым длинные ресницы придавали выражение серьезно-лукавой нежности, чистота лба и линии шеи были очень красивы. Лишь всматриваясь, наблюдатель замечал твердую остроту зрачков, деловито и осторожно внимающих тому, что они видят.

Ее свободная поза - она сидела согнувшись, положив ногу на ногу - и мужская манера резко выдыхать дым папиросы освободили Готорна от стеснения, сопровождающего всякое щекотливое дело.

- Душечка, - сказал он, - вам, вероятно, приходилось встречать всяких чудаков, а поэтому я заранее становлюсь в их ряды. Я пришел предложить вам выступление, но только не на сцене, а в жизни.

- Это немного смело с вашей стороны, - ответила Элда с равнодушным радушием, - смело для первого знакомства, но я не прочь ближе познакомиться с вами. Единственное условие: не тащите меня за город. Я обожаю ресторан "Альфа".

- К сожалению, малютка, дело гораздо серьезнее, - ответил Говард. Сейчас вы увидите, что выбор мой остановился на вас совершенно исключительным образом.

Актриса, изумясь и в то же время подчеркивая изумление игрой лица, как на сцене, заявила, что готова слушать.

- Во время своих прогулок я познакомился с неким Фергюсом Фергюсоном: зашел в его дом напиться воды. Дом выстроен на Тэринкурских холмах. Фергюсон сущестует на пенсию, оставленную ему мужем сестры. Фергюсону - лет сорок пять; его прислуга ушла, тяготясь жить с больным. Он помешанный и в настоящее время умирает. Основным пунктом его помешательства является исчезновение жены, которой у него никогда не было; это подтверждено справками. Возможно, что, будучи нестерпимо одинок, он, выдумав жену, сам поверил в свою фантазию. Так или иначе, но фотография Анготэи - так он называет жену - изумительно похожа на вас, а вас я видел на сцене и в магазине Эстрема. Это необыкновенное сходство дало мне мысль помочь Фергюсону обрести потерянную жену. Откуда у него фотография - неизвестно. Я думаю, что он когда-то ее купил.

- Вот как! - сказала возмущенная Элда. - Вы сватаете меня без спроса, да еще за безумного?!

- Имейте терпение, перебил Готорн. - Фергюсон умирает, я уже вам сказал это. У меня мало времени, но я должен кончить мой рассказ. В день свадьбы Анготэя отправилась одна по тропе, на которой находится отверстие. Оно - в тонкой стене скалы, перегородившей тропу. Часть тропы, позади овала, так похожа на ту дорожку, которая подводит к нему, что в воображении Фергюсона овальное отверстие превратилось в таинственное зеркало. Он убежден, что Анготэя ушла в зеркало и заблудилась там. По расчету врача, ему осталось жить не более двенадцати часов. Мне хочется, чтобы он умер не тоскуя. И увидел ее.

- Ну, ну!.. - сказала Элда, немного помолчав из приличия. - Забавно. Странный сентиментальный дурак. Извините, не нравятся мне такие типы. Но скажите, к чему вся эта история?

- Она вот к чему, - строго ответил Говард, - не согласитесь ли вы быть полчаса Анготэей? Потому что он призывает ее. Это человек прекрасной души, заслуживающей иной судьбы. В случае вашего согласия назначайте сколько хотите.

При последних словах Готорна лицо Элды стало неподвижно, как бездыханное; зрачки хранили расчет.

- Что же я должна говорить? - быстро спросила она.

- Примерно я набросал. - Готорн подал листок бумаги.

Шевеля губами, Элда стала читать.

- Нет, все это изумительно, - сказала она опуская бумагу. - У меня смятка в голове. Скажите: вы сами - не психиатр?

- Нет, - спокойно пожаловался Готорн. - Я - патолог.

- А! - протянула она с доверием. - Обождите: я попробую. Выйдите пока.

Готорн вышел и стал ходить около двери. Она скоро открылась, и Элда кивнула ему, приглашая войти.

- Я думаю, что мы это обстряпаем, - сказала актриса, усиленно куря и отгоняя рукой дым от глаз, холодно и ревниво изучавших Готорна. - Прежде всего - деньги. Сколько вы намерены заплатить?

- Десять тысяч, - сказал Готорн, чтобы ошеломить ее.

- Что-о-о?

- Я сказал: десять тысяч.

- Преклоняюсь, сказала Элда, низко склоняясь в шутливом поклоне, который неприятно подействовал на Готорна, так как вышел подобострастным. На меньшее я бы и не согласилась, - жалко и жадно добавила она, хотя думала лишь о десятой части этого гонорара. - Еще одно условие: если этот ваш Фергюсон выздоровеет - я не обязана продолжать игру.

- Конечно, - согласился Готорн. - Итак - в автомобиль. Он здесь, собирайтесь и едем.

2.

Окончательно сговорясь, они вышли, уселись в автомобиль и поехали к Тэринкурским холмам.

Во время этого путешествия, занявшего всего полтора часа, Элда почти молчала; ее ничто не интересовало за пределами, отчеркнутыми Готорном, которые она находила вполне достаточными технически. Она смотрела перед собой, что-то упорно обдумывая. Вдруг, когда автомобиль выехал на дорогу, вившуюся над пропастью, с лесом внизу и с медленно слетающими ручьями, а Готорн хотел обратить ее внимание на резкую прелесть этой картины, она сказала:

- Я должна говорить только так, как у вас написано? Ваше не совсем подходит. Надо проще: хотя он и видел ее только в бреду, но тут ведь будет уже не совсем бред.

- Пожалуй, - сказал Готорн, для которого случай этот был и экспериментом, и денлом сострадания. - Довольно вашего лица. Вашего сходства с несуществующей Анготэей.

- Нет, этого мало.

- Делайте как хотите, лишь с сознанием великой ответственности. - И затем Готорн, указывая рукой, добавил: - Вот еще пропасть; видите там тени в тумане? Красивый хоровод пустоты.

- Да, - ответила рассеянно Элда. - Я хочу спросить: деньги будут уплачены немедленно?

- Без сомнения.

- Благодарю вас.

Она опять погрузилась в раздумье, и ее вывел из задумчивости Готорн, указавший Элде на тропу, вьющуюся среди кустов.

- Мне кажется, сказал он, - что вам следовало бы взглянуть на воображаемое "зеркало", на тот просвет в скале, в который, по утверждению Фергюсона, ушла Анготэя.

- Да, чтобы настроиться, - согласилась Элда. - Доброму вору все в пору. Это не далеко?

Успокоив ее, Готорн велел остановить автомобиль, и они пошли по тропе. Тропа шла над отсеченным обрывом, и вот - показалось то, очень правильной формы, высокое овальное отверстие в поперечном слое скалы, о котором он говорил. Действительно, - и позади, и впереди этого отверстия, - все было очень похоже; симметрия кустов и камней, света и теней, - там и здесь, не касаясь, конечно, частностей, были повторены на удивление точно.

Рассмотрев отверстие, Элда переступила овал, прошла вперед шагов десять и бегом вернулась обратно.

- Это, собственно говоря, ничего не дает, - заявила она Готорну. - Так мы поедем теперь?

Ехать оставалось немного. Они вернулись в автомобиль и , обогнув большую скалу, остановились. Стоявший в лесу небольшой каменный дом был виден крышей и отвесом стены. Показав Элде тропинку, ведущую к нему, Готорн, условившись, что придет за ней через полчаса, удалился в сосмениях, что привез женщину, сущность которой могла сказаться невольно, обратив все это запутанное и рискованное милосердие в смешное и тяжелое замешательство.

Когда он ушел, Элда отправилась переодеваться в кусты, гоня назойливых мух и проклиная траву, коловшую подошвы ее босых ног. Но деньги - такие деньги! - воодушевляли ее. И тем не менее в этой дурной и черствой душе уже шла, где-то по каменистой тропе, легкая и милая Анготэя, и Элда наспех изучала ее.

3.

Не заходя в комнату Фергюсона, Готорн попросил сиделку позвать доктора, огромного, всклоченного человека, а когда тот пришел, ввел его в отдаленное от больного помещение и стал расспрашивать.

- Он лежит очень спокойно, - сказал доктор, - молчит; иногда берет фотографию и рассматривает ее; силы оставляют его так быстро, как сохнет на солнце мокрое полотенце. Изредка забывается, а очнувшись, спрашивает, где вы.

- Я ее привез, - сказал Готорн. - Что же, можно ввести?

- Мое положение затруднительно, - ответил доктор, подходя с Готорном к окну и рассматривая вершины скал. - Я знаю, что он умрет не позже вечера. Однако возможно ли рисковать на случай прозрения, наступающего иногда внезапно, при маниакальном безумии, в случае потрясения нервной системы. Я хочу сказать, что возможен результат, противный желаемому.

- Как же быть?

- Я не знаю.