Нетленный мир - Александр Беляев

Александр Беляев

Нетленный мир

Началось с простокваши. Даже не с простокваши, а с молока, которое почему – то не захотело скиснуть.

Павел Иванович Симов, учитель школы при совхозе «Заря», пригласил своего приятеля, молодого рабочего совхоза Зиновия Лукьянова, которого он называл «Зиночкой», прийти в воскресенье на обед.

– Простокваша будет! – (Зиночка был большой любитель простокваши.)

Однако полакомиться простоквашей не удалось: молоко не скисло. Жена Симова, Ольга Семеновна, была смущена, выслушивая упрек мужа.

– Ну как же это ты так? – говорил Симов. – Наверно, не поставила вовремя?

– Со вчерашнего дня стоит, – оправдывалась Ольга Семеновна. – Лето, время жаркое. Обыкновенно, если с утра поставлю, так к обеду уже скиснет, а тут, как нарочно...

– Может быть, ты кусок сахару туда бросила, в молоко? Если сахар бросить, то молоко не скисает, – пояснил Симов, обращаясь к Зиновию. – Делать нечего, давай молоко выпьем, которое скиснуть не захотело. – И уже сделав, несколько глотков, Симов сказал, покачав головой: – Действительно странно. Стоит чуть не сутки – и совершенно свежее, сладкое, будто сейчас из – под коровы.

– Говорят, молоко в грозу быстро скисает, – промолвил Зиновий, поддерживая разговор. Завязалась беседа. Озабоченная Ольга Семеновна ушла в кухню. Через некоторое время она явилась возбужденная.

– Ну вот, ты меня обвинял, – сказала она мужу. – Я была у Марии, они тоже всегда простоквашу делают, и Мария Ивановна сказала, что и у нее молоко не скисло, и у Аннушки тоже.

– Форменная молочная забастовка, – смеясь сказал Симов.

В это время мимо веранды, где они сидели, прошел сыровар Гриневич.

– Адольфу Ивановичу почтение! – крикнул Симов. – Слыхали новость – молоко не киснет? Как у вас с сыром?

– Ничего не выходит! – ответил сыровар на ходу. – Наверно, наши коровы какой – нибудь травы поели, которая изменила состав молока, – и он ушел походкой занятого человека.

– В самом деле, удивительно, – задумчиво промолвил Симов. – Зиночка, а ты не поможешь ли мне закопать тушу моего павшего мерина? – И, закашлявшись (Симов был туберкулезный), он продолжал: – Кожу я вчера снял, а туша валяется второй день. Наверно, сейчас к ней подойти нельзя – вонь такая. Как бы не оштрафовали меня.

Зиночка охотно согласился. Он сегодня был свободен. Захватив лопаты, друзья отправились в путь.

Труп лошади лежал в канаве, у опушки леса. Красная ободранная туша виднелась издали. Рой мух кружился над ней. Симов уже заранее морщил нос, – однако он ошибся. От туши не несло ни малейшим запахом гниения. Друзья подошли ближе, посмотрели, понюхали. Туша не имела никаких следов разложения.

– Не гниет ваш конь, – сказал Зиночка.

– Да, странно, – отозвался Симов. – Ну, что же, тем лучше. А закопать все – таки надо.

И они принялись за работу.

На обратном пути они опять встретились с сыроваром и узнали от него новости: не только молоко, но и пиво, и вино отказывались скисать. На уксусном заводе приостановилась работа: из пивного уксусного затора не получалась уксусная кислота.

– Сейчас наши химики работают, делают анализы, хотят понять, в чем дело, но пока не понимают.

– И мясо не гниет, – поделился Симов своими впечатлениями.

– Да, и мясо не гниет, – ответил сыровар. – Многие уже обратили на это внимание. До свидания. Спешу в сыроварню.

– Павел Иванович, – обратился Зиночка к учителю, – вы все знаете, что же это такое значит? Отчего все это может произойти?

– Друг мой, я далеко не все знаю. Ты слыхал, даже химики еще ничего не понимают. Надо подумать.

И, когда они расстались, Симов начал «придумывать», но ничего не придумал. Вечером отправился в клуб узнать новости. А новостей было немало. Симов едва пробрался сквозь толпу, наполнявшую комнату, к самой трубе громкоговорителя и замер. Низкий голос картонного тембра «чревовещал» об изумительных вещах, которые произошли во всем мире. Симов узнал, что не только молоко, во и все продукты, которые могли скисать, не скисали (вино, пиво, тесто с дрожжами). Но что особенно было удивительно: мясо всюду перестало гнить.

– В чем же дело? – не удержался Симов и громко спросил черный рупор: – Воздух, что ли, изменился?..

А рупор продолжал мучить Симова неразгаданными загадками:

«При мочке льна, конопли и других прядильных растений из клеточной ткани уже не выделяются тонкие лубяные волокна»...

– Ну и что же? – спросил кто – то. На него зашикали. Рупор продолжал:

«Из Бомбея сообщают, что вспыхнувшая там эпидемия чумы неожиданно оборвалась»...

«В Софии, в Болгарии, так же неожиданно прекратилась эпидемия брюшного тифа, а в Англии – гриппа. Туберкулезные всего мира идут гигантскими шагами к полному выздоровлению»...

– Так вот почему мне стало легче. Я знаю, в чем дело! – закричал вдруг Симов, стараясь перекричать рупор. – Мир избавился от бактерий.

Да, это было так. И следом за Симовым рупор сказал то же самое.

Для всех, знакомых с работой бактерий, это было ясно с первого же момента.

Если молоко не киснет, мясо не гниет, уксусный затор не превращается в уксус, то ясно, что прекратилась деятельность бактерий, производившая всю эту работу. Прекращение эпидемий и быстрое выздоровление заразных больных объяснялось тою же причиною. Бактериологические исследования вполне подтвердили это предположение. Ученые – бактериологи с разных концов мира сообщали друг другу и газетам одну и ту же весть: все бактерии исчезли.

Мир избавился от невидимых существ, наполнявшиих собою воздух, землю и воду

Первым чувством, когда об этом узнал Симов, была радость, безмерная радость больного, почти обреченного человека, который вдруг исцелился! И, не слушая дальше, о чем говорил громкоговоритель, Симов вышел из клуба.

«Так вот отчего мне так легко дышится со вчерашнего дня и я почти не кашляю» – думал он.

– А, Зиночка! Иди сюда! – крикнул Симов, увидав Лукьянова, который спешил в клуб. – Новости! Отличные новости. И знаешь, я – таки сам отгадал, отчего все это произошло. Честное слово, сам, прежде, чем сказал рупор. Понимаешь ли, Зиночка, – и как это мне раньше в голову не пришло? – на свете перемерли все бактерии. Все до единой отправились к чертовой прабабушке.

– А отчего они перемерли? – спросил Зиновий.

– Да не все ли равно, отчего? Главное то, что нет больше чумы, холеры, тифа, туберкулеза, испанки и прочей дряни. Ты понимаешь, Зиночка, я теперь совершенно здоровый, абсолютно здоровый человек. В моем теле нет ни одной туберкулезной палочки. Нет больше заразных болезней, нет больше чумы и сибирской язвы! Нет болезней, нет и гниения. Это значит, Зиночка, что мы сможем пересылать рыбу из Каспия в Москву, из Архангельска в Калугу в обыкновенных товарных вагонах, и она не будет портиться.