Пятое путешествие Гулливера - Андрей Аникин

Андрей Аникин

Пятое путешествие Гулливера

От издателя

Недаром говорится: никому не дано знать свою судьбу. Закончив свои записки о четырех опасных плаваниях в заморские страны, Лемюэл Гулливер полагал, что он мирно окончит свои дни в кругу семьи. Но обстоятельства заставили его вскоре отправиться в новое путешествие, о котором он позже написал отчет. Покойный доктор Джонатан Свифт, который, как выяснилось, был подлинным издателем записок Гулливера, не успел опубликовать этот отчет. Ныне мы восполняем пробел.

В своем пятом путешествии Гулливер посетил два государства, в которых нет лилипутов, великанов, летающих островов или говорящих лошадей. Тем не менее его безыскусственный рассказ не лишен интереса и поучителен. Вот что пишет наш путешественник: «В каждой из этих стран жизнь народа пошла особым путем, и на первый взгляд трудно представить себе что-либо более различное, даже противоположное. Но я, как говорится, на собственной шкуре убедился, что недостатки человеческой природы имеют странное сходство. Приближаясь к концу жизненного пути, я снова взялся за перо, чтобы предостеречь людей против опасностей, которые таит превращение в одержимых расчетом и корыстью жителей Пекуньярии или в нищих духом и телом обитателей Эквигомии».

Название первой страны Гулливер не без основания возводит к латинскому слову «пекуниа», что означает «деньги».

Со своей обычной скромностью оговаривает он, что предоставляет более ученым людям судить, как попала латынь на этот остров, затерянный в южной части Индийского океана. Эквигомия тоже слово латинского корня и может означать «страна равных людей».

Мы надеемся в дальнейшем опубликовать ту часть отчета Гулливера, в которой он рассказывает о приключениях в Пекуньярии и о нравах пекуньярцев. Ныне мы вынуждены ограничиться краткой справкой, которая должна сделать понятным повествование о последующих событиях.

Деньги, Собственность и Конкуренция — эти три верховных божества пекуньярского пантеона — жестоко царят над людьми. В этой стране никто ничего не делает даром. Ничто не предпринимается, если не обещает прибыли.

Гулливер познакомился с системой управления страной, где парламент носит название Палаты Собственников и состоит из людей, которые могут и хотят доказать, что их состояние превышает определенную сумму.

Он долго не мог привыкнуть к дурной оригинальности, нелепой экстравагантности и расточительности пекуньярцев в одежде и убранстве домов. Потом он понял: на этом покоилось хозяйственное благосостояние страны, и собственники всеми средствами поощряли эту манию.

Искусство стало в Пекуньярии рабом торговли. Художники давно бросили писать картины и придумывают лишь новые модели женского белья и причесок. Писатели сочиняют лживые похвалы товарам, которые становятся все бесполезнее. Исчезла чистая наука, ибо за нее никто не хочет платить.

Гулливер рассказывает о странной бухгалтерии в отношениях между родителями и детьми. С самого рождения ребенка родители заводят особую книгу, в которую вносят все свои расходы на него. Он описывает другой чудовищный обычай — так называемый «аукцион невинности». Девушки из приличных, но небогатых семей публично продают себя любому, кто даст самую высокую цену. Гулливер рассказывает, как он едва не упал в обморок, когда на помост аукциона вышла девушка, разительно похожая на его дочь Нэнси.

Горькая судьба приводит Гулливера в долговую тюрьму, которая, кстати сказать, принадлежит частной компании и действует как коммерческое предприятие. Только в тюрьме встречает он порядочного и относительно бескорыстного человека, и тот своим советом помогает ему выбраться оттуда. Гулливера выкупает купеческая компания, которой нужны его мореходные и географические познания.

Гулливер поселяется в столице государства городе Тонваш, становится влиятельным человеком, привлекает внимание главы государства Нагира и хозяина синдиката наемных убийц Оффура. Вопреки своей воле он оказывается в центре большой политической и финансовой игры, положение его делается все опаснее. Он очень нужен и купеческой компании, которой покровительствует глава государства, и ее соперникам из числа друзей Оффура…

Дальше Гулливер рассказывает сам.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Похищение Гулливера. Он бежит с корабля и попадает в Эквигомию, где встречает плохой прием

С тех пор у дверей моего служебного кабинета, в доме, где я жил, в моем красивом экипаже — всюду сидели двое или трое молодцов. Они были вооружены до зубов и не спускали с меня глаз. Это были телохранители Западной компании.

Но вскоре я заметил, что нахожусь под надзором еще одной группы вооруженных людей. Трудно было ошибиться: они были от Оффура. Теперь я ходил в сопровождении двух отрядов телохранителей, которые волками смотрели друг на друга и готовы были каждый момент открыть пальбу. Я молил бога, чтобы этого не случилось, ибо не сомневался, что в суматохе убьют и меня.

Между тем все было готово к моему отъезду и выходу в море, где меня не могли достать длинные руки Оффура. Был разработан хитроумный план бегства из-под надзора его людей.

Но рок судил иначе…

Я должен извиниться перед читателями за некоторые подробности, без чего, однако, трудно рассказать ход событий.

Дело в том, что от непривычной пищи у меня появились запоры, заставлявшие довольно много времени посвящать занятию, о котором не принято говорить вслух. Отхожее место в доме, который я снимал в фешенебельном квартале Тонваша, находилось, по капризу архитектора, далеко от спальни, в конце небольшого коридора. Когда я уединялся там, один из моих телохранителей садился на диванчик, стоявший в коридоре, и терпеливо ждал меня.

Поздно вечером, за два дня до намеченного бегства, я зашел в этот уютный уголок, снабженный по моему заказу мягким сиденьем. Прошло, может быть, минут пятнадцать, когда я услышал какой-то подозрительный шум. В тот же момент крючок был сорван, дверь распахнулась, и чья-то жесткая ладонь зажала мне рот. Я успел увидеть, что бандитов было двое и что мой телохранитель, который, видимо, задремал на своем диванчике, лежит на полу в луже крови. Его убили неожиданным ударом кинжала. Один из негодяев, хихикнув, перерезал тем же самым кинжалом завязки моих штанов, так что я был вынужден поддерживать их рукой. Второй открыл маленькое окошко, которое выходило в переулок, и едва слышно свистнул.

Окно было на высоте 10 или 12 футов, но снаружи была приставлена лестница. Они засунули мне в рот кляп, подняли в воздух и передали в окошко третьему бандиту, который стоял на лестнице. Держась за штаны, я стал осторожно спускаться по лестнице. В этот момент в доме грянул выстрел, потом еще один, послышались крики и ругань. Но меня уже впихнули в стоявшую рядом карету с закрытыми шторами, по обе стороны от меня сели два бандита, кучер хлестнул лошадей, и карета покатилась. Скоро один из них вынул у меня изо рта кляп.