Пять зеленых лун - Джоан Айкен

Джоан Айкен

Пять зеленых лун

Этот маленький городок был, разумеется, густо населен и, как все подобные ему места, настолько красив и интересен, что для его описания понадобилась бы целая жизнь. Но мы расскажем лишь об одном майском утре, когда дети были в школе, выстиранное белье красовалось на веревках, почтовые фургоны пробирались по узким переулкам за город — в общем, на всех многочисленных улицах, во дворах, домах и магазинах городка жизнь, крепкая и сложная, как корни трав, шла обычным чередом.

Мистер Мэкинз, кондуктор автобуса, сидел в маленьком общем дворике у двери своей квартиры, курил трубку и читая «Дэйли миррор», поскольку его смена начиналась лишь в полдень. Предвидя скорое наступление жаркой погоды, он держал ноги в растворе горчицы и марганцовки, налитом в полиэтиленовый таз, и вся его фигура удобно располагалась в раскладном полотняном кресле.

Сэм, большой черный пес из квартиры Кингов, лежал рядом, положив морду на лапы и с наслаждением распластавшись на теплом асфальте.

Мисс Баулинг, соседка Мэкинза, полола цветы на клумбе посреди двора, а слепой старик, мистер Тэтчер, в панаме и темных очках, методически вытряхивал половик, перед тем как взять свою белую палку и, постукивая ей, пройти по тихим городским улочкам за покупками для себя и внучки Люси, медицинской сестры в соседней больнице.

Вот так все выглядело внешне. Что же касается невидимого глазом, то мистер Мэкинз раздумывал; греть или не греть чайник, чтобы приготовить чашку чая для жены Лил, которая скоро должна была вернуться из гостиницы, где она стирала. Пес Сэм с нетерпением ждал возвращения из школы одиннадцатилетнего Майкла Кинга. Рита Баулинг, хорошенькая, но болезненная и преждевременно поблекшая женщина, мысленно принимала решение расстаться со своим мужем Фредом. Недавно овдовевшая миссис Кинг, которая, уйдя в свое горе, довольно неласково относилась к сыну Майклу, читала «Ежедневный гороскоп» в затхлой, выходящей на север комнате со спущенными занавесками, а потом собиралась нанести визит ветеринару. Что же касается старика Тэтчера, то он раздумывал, захочет ли Люси съесть на ужин хороший кусочек пикши.

С улицы появился патер Фогарти, зашедший навестить Фреда Баулинга.

— Доброе утро, Гарри! Какие у вас здесь прекрасные махровые гиацинты! — Он залюбовался маленьким двориком, который от стены дома до асфальта дорожки был обрамлен яркой, словно ситец, каймой цветов. — Их запах доносится до середины улицы. Доброе утро, миссис Баулинг, Фред дома?

— Ах! Какой смысл говорить с ним, отец мой! — уныло проговорила Рита и выпрямилась над клумбой. — Вы с таким же успехом могли бы…

И в этот момент случилось нечто совершенно неожиданное и невероятное.

С яркой бесшумной вспышкой, такой яркой и бесшумной, что, казалось, свет всей Вселенной устремился в одном направлении и был тут же отброшен, что-то приземлилось посреди двора, превратив в жалкую слизь махровые гиацинты Мэкинза и нарциссы миссис Баулинг.

Трое из четверых находившихся во дворе людей инстинктивно отпрянули назад и уставились на странный сверкающий предмет, лежавший во дворе. Больше, чем на что-либо другое, он походил на утиное яйцо, только, разумеется, гигантского размера. Превышая рослого патера Фогарти, чуть просвечивающее «яйцо» застряло среди нарциссов. Раздался слабый треск.

— Боже правый! — произнес мистер Мэкинз и вынул трубку изо рта. — Ну и яйцо! Какой чертов цыпленок вылупится из него?

— Это ракета! — завопила Рита Баулинг, — спорю на что угодно — там внутри русские!

— В высшей мере непонятно! — сказал патер Фогарти, он осторожно приблизился к упавшему во двор предмету и коснулся его рукой. Предмет слегка качнулся. — Да он совсем легкий! Вы думаете, что…

— Берегитесь! — предупредил Гарри Мэкинз, — внутри кто-то есть. Вы правы, Рита: это межпланетный корабль.

Действительно, сквозь полупрозрачную оболочку яйца было видно, что внутри кто-то шевелится.

— Может, принести молоток? — предложил Мэкинз.

— В чем дело? Что происходит? — нетерпеливо спросил старик Тэтчер.

— О Гарри! Что это? — взвизгнула Лил Мэкинз, появляясь во дворе с продуктовой сумкой в руках.

— Постойте, постойте, — сказал патер Фогарти, — он вылезает!

Крошечное острое лезвие, напоминающее циркульную пилу, аккуратно распилило оболочку по линии трещины. На глазах изумленных людей часть яйцевидной поверхности откинулась и в отверстии показались пальцы руки. Потом рядом просунулась ступня, за ней вторая, затем нога и наконец вывернулись наружу туловище и голова молодого мужчины. Он выпрямился и недоуменно оглядел стоявших перед ним людей, которые в свою очередь смотрели на него во все глаза. Незнакомец был очень худ. Под копной светло-каштановых волос — нос неопределенной формы, мягкий рот и широко расставленные серые, ничего не выражающие глаза. За спиной у него топорщились белые крылья.

— Вы говорите по-английски, молодой человек? — осведомился патер Фогарти, чувствуя, что ему подобает сделать первый шаг.

— Он, должно быть, ангел! — громким шепотом возвестила Лил Мэкинз.

— Что тут происходит? Скажите же мне: что случилось? допытывался слепой мистер Тэтчер.

— Это остров Альбиона, сэр? — спросил молодой человек, обращаясь к патеру Фогарти.

— Да… полагаю, что так… Разрешите узнать, откуда вы прибыли?

Священнику удалось ловко объединить в этом вопросе почтительность, радушие и некоторую угрожающую настороженность. «Если вы ангел, — казалось, говорил он, — я, разумеется, готов проявить профессиональное внимание и завязать отношения. Но хоть я п обладаю добрым сердцем, меня не проведешь».

— Моя родина — Марс, — скромно ответил молодой человек.

— Марс! — вскрикнула миссис Мэкинз, — он марсианин!

— И много вас летит сюда? — спросил ее супруг, кинув острый взгляд на голубое небо, чтобы разглядеть, не спускаются ли оттуда еще какие-нибудь желтовато-белые яйца.

— Это — нашествие марсиан! Мы обречены! — визжала миссис Мэкинз.

— Заткнись, Лил, — добродушно сказал Мэкинз. — Они сперва прислали бы разведку, верно? Ну, а пока займемся этим молодчиком. Значит, вы не ангел, молодой человек? В таком случае отправляйтесь-ка обратно на Марс и передайте, чтобы они поискали для вторжения какое-нибудь другое место. Мы любим жить по-своему.

— Да что же это, что?! — выходил из себя слепой.

— Это — нашествие марсиан, — терпеливо объясняла раздражительному старику миссис Баулинг.

Разбуженный суматохой, из окна высунулся Фред Баулинг: