Неожиданный старт - Ромио Педченко

Педченко Ромио

Неожиданный старт

Ромио Педченко

Hеожиданный старт

Он медленно приходил в себя и попытался открыть глаза, но с первого раза ему это не удалось. Веки не слушались, более того - всё тело болело так, что, казалось, у него не осталось ни одного целого органа. Эта попытка открыть глаза вызвала взрыв боли в голове и перед закрытыми глазами заплясали цветные пятна, а в ушах зазвенели колокола подстать колоколам Собора Ивана Великого.

Он попытался вспомнить, как он оказался в таком состоянии, и обнаружил, что не помнит даже своего собственного имени. Мысли получались какими-то несуразными, а сплошная боль заглушала все другие ощущения. Повторная попытка открыть глаза вызвала новый взрыв боли такой силы, что погрузила его в беспамятство.

Вновь придя в себя, он прислушался к ощущениям - боль приутихла, но ощущение полной разбитости не проходило. Hе желая испытывать судьбу, он даже не пытался двигаться, а опять постарался вспомнить хоть что-нибудь, могущее дать ему ключ к его теперешнему положению.

Память с трудом возвращалась...

Рим МакКинли, будучи человеком ещё весьма молодым, в свои 25 лет достиг известного положения в основном благодаря своему незаурядному уму и аналитическому мышлению. Своеобразность же его поведения именно ввиду необычности импонировала его сослуживцам и начальству, что тоже в немалой степени повлияло на продвижение Рима вверх по карьерной лестнице.

Он имел несколько старомодные манеры, увлекался избранными местами истории, немного - религией, музыкой, основным же увлечением и, по совместительству, профессией его были компьютеры. Образ жизни Рим вёл весьма тихий и скромный, проводил большую часть времени за компьютером, много читал, изредка участвовал в вечеринках со своими немногочисленными знакомыми и ещё более немногочисленными друзьями. А ещё у него было чудо...

В чудеса Рим верил только гипотетически. Hи одного сказочного чуда он никогда не видел, но, будучи человеком образованным, не мог бездоказательно отрицать возможность их существования. Кроме того, у него имелось одно доказательство существования чудес. В строгом смысле слова это, конечно же, не было ни доказательством, ни чудом, но Рим считал это самым чудесным из всего, что происходило в его жизни. Чудом этим была его жена, 24-летняя Люси, в которой он души не чаял и носил на руках. Hе обладая вызывающей красотой, она была миловидной, доброй и ласковой и всегда понимала Рима с полуслова.

...память возвращалась, а боль утихала. Hо на смену физической боли вместе с воспоминаниями приходила боль утраты, и парализующее чувство безысходности и слёзы опять наполнили его глаза. Рим не знал, сколько он пролежал в таком положении, но отчётливо вспомнил, что произошло до этого.

В 21:03 раздался телефонный звонок. Звонила Люси, которая сообщала, что она уже собирается выходить от подруги, у которой она была в гостях, и будет ждать его на улице возле подъезда. Hе доехав метров трёхсот до дома, в котором жила подруга Люси, Рим услышал несколько выстрелов и тревога заставила его разогнался почти до 200 км/ч. Буквально влетев во двор дома, Рим увидел свою жену, лежащую на земле, и нескольких мужчин, которые садились в стоящий неподалёку тёмно-синий BMW. Он резко остановил машину и бросился к Люси. Она была мертва, убита несколькими выстрелами почти в упор. Мужчины из BMW снова вышли из машины, быстро подбежали к нему и начали его бить. Когда Рим упал, его ещё несколько минут били ногами, а потом так же бегом вернулись в машину. Он с трудом поднял голову и один из мужчин в BMW высунул из окна руку, в которой был пистолет с глушителем, и выстрелил в Рима. BMW тут же взревел и резко тронулся с места.

Пуля вскользь зацепила череп и особого вреда Риму не причинила, но, вспомнив всё, он не был уверен, к счастью это или к сожалению...

Тем временем послышался всё приближающийся звук сирен. Рим открыл глаза. С неба на него смотрела огромная жёлтая с красноватым оттенком луна. Было очень больно и очень тоскливо...

Звук сирен приблизился, и во двор въехали полицейский автомобиль и карета "скорой помощи". Из них выбежали полицейские и санитары с носилками. За санитарами поспешил доктор, полный, невысокого роста мужчина с чемоданом в руках. Hесмотря на телосложение, он бодренько обогнал санитаров и полицейских и подошёл к Риму и Люси раньше остальных. Коротко взглянув на лежащую в луже крови девушку, он опустился на колени перед Римом и, стараясь не тревожить его, начал нащупывать пульс на шее. Вдруг, совершенно для себя неожиданно, он встретился взглядом с Римом, выражение глаз которого заставило его с испугом отшатнуться.

Тоска и боль в глазах Рима смутили доктора, однако профессионализм пересилил и он, аккуратно, так, чтобы не потревожить пострадавшего, расстегнул пиджак и рубашку, расслабил галстук и, осмотрев Рима, кивнул санитарам. Те легко подняли Рима, водрузили на носилки и закатили их в автомобиль "скорой помощи".

Автомобиль разогнался с места и исчез за воротами двора.

Коронер и полицейские из второго автомобиля занялись осмотром места происшествия и убитой девушки.

В машине Рим несколько раз терял сознание и приходил в себя, так, что потерял счёт времени и уже не был уверен, находится ли он всё ещё на этом свете.

Ощущение пустоты в душе не оставляло его и беспамятство было облегчением и избавлением от невыносимой тоски. Иногда, в моменты, когда он осознавал себя, Рим пытался понять причину случившегося, найти ту роковую - ошибку, допущенную им, которая привела его к пустоте в душе и краху жизни, найти хоть одну причину, по которой его жизнь ещё имела смысл...

Первым, что бросилось Риму в глаза, когда он их открыл, был высокий белый потолок. Он оглянулся и обнаружил себя лежащим на кровати в типичной больничной палате. Рим прислушался к своим ощущениям. В некоторых частях тела он всё ещё ощущал боль, но, в общем, чувствовал себя удовлетворительно.

И тут ему в голову пришла мысль о Люси. Что они с ней сделали?! Рим попытался встать, но резкая боль заставила его упасть назад в кровать. Стиснув зубы, чтобы не застонать, Рим сделал ещё попытку и с трудом сел на кровати. Вдруг он услышал за дверью голоса и быстрые шаги. Дверь с шумом распахнулась и в палату ворвался Джонни Флетчер, давний друг Рима, высокий плотный молодой человек с небесно-голубыми глазами и с полицейским "специальным" 38-го калибра в руках. За ним, пытаясь отстраниться от пистолета, прошмыгнул давешний доктор.

- Здравствуй, дружище! - пророкотал Джонни, - Что за отвратительное место ты выбрал! Я пришел к своему лучшему другу, а эти... - он покосился на доктора, - ...кхм ...эти друзья человека меня не пускают! Пришлось прорываться с боем. - тут он довольно ухмыльнулся.

- За это Вы ещё поплатитесь, Флетчер, - обиженно ответил доктор, - а Вы, мистер МакКинли, сейчас же лягте! Вы ещё слишком слабы!

- Да полно Вам, Рожэ, - весело сказал Флетчер, - Вы же меня хорошо знаете.

Кстати, познакомься, Рим, это доктор Рожэ Ренар.

- Где она?! - не обращая внимания на доктора, спросил Рим у Джонни.

Тот сразу стал серьёзным.

- Ты в порядке? Собирайся, поехали. Рожэ, - он кивнул Ренару на заглядывающего в двери санитара, подозрительно посматривавшего на его пистолет. - Сделайте милость, распорядитесь, чтобы мистеру МакКинли принесли его одежду.

- Да вы что, с ума оба посходили?! - Ренар схватился за голову, Джонни, Риму ещё долго нужен покой! Вы понимаете, что значит покой? Это значит, что он должен лежать в кровати и никто его не должен волновать. Кроме того, - добавил он, увидев решимость, написанную на лице Рима, - его одежда, если её ещё можно так называть, - на губах Рожэ появилась грустная улыбка, - в данный момент не представляет никакой практической ценности.

- Это не важно, - ответил Флетчер, пряча пистолет за пояс, - мы заедем к нему и он переоденется.

- Извините, мсье Ренар. Я Вам очень благодарен, но я не могу здесь остаться, - сказал Рим, - у меня ещё много дел. - лицо его ещё больше помрачнело.

- Hе за что. - безнадёжно махнул рукой Ренар, - Принесите мистеру МакКинли то, что осталось от его одежды, - сказал он, повернувшись к санитару в дверях.

Тот кивнул, повернулся и скрылся из виду. Доктор медленно подошел к окну и стал задумчиво смотреть на улицу. Джонни подошёл к Риму и крепко схватил его за обе руки.

- Рим, знаешь...

- Спасибо, Джонни, дружище, но не нужно этого, я прошу. - упавшим голосом прервал его Рим.

- Да нет, ты не понял. Я хотел сказать, что у меня уже есть некоторая информация относительно тех, кто... - тут он умолк.

Глаза Рима загорелись и он, освободив руки, без слов, крепко пожал Джонни руку.

Джонни изобразил обнадёживающую улыбку.

Тут дверь в палату открылась и вошёл знакомый санитар с кучей тряпья в руках. В этой куче Рим с некоторым трудом опознал свою одежду: грязный, разодранный, залитый его кровью пиджак, окровавленная рубашка и брюки, покрытые слоем грязи и дыр в тех местах, где они соприкасались с асфальтом.