Он невероятен! (СИ) - Алессандр Джен

Джен Алессандр

Он невероятен!

Предсказуемая жизнь, рамки приличий и высокий титул мужа. Вот и вся радужная перспектива, открывающаяся перед девушкой, которая всей своей душой ненавидела это наперёд расписанное будущее.

Чудом сохранённая репутация, горечь от предательства и тайна, которую она должна хранить до конца своих дней – вот, что стало реальностью для той, что когда-то желала пойти против устоев и сбежать, связав свою жизнь с мужчиной, который влёк её подобно губительному пламени огня.

Казалось, всё позади. По крайней мере, она искренне так думала. Пока не столкнулась со своим прошлым в его лице – порочным, прекрасным и ненавистным.

Молва за нами парами следует словно тень

Чужие люди учат нас, кто мы и как нам жить

А я любить посмела без памяти, как в последний день

И не понять тем людям во веки моей души...

Виа гра «Алло, мам!»

Пролог

Лондон. 1821 год.

Ночи никогда не бывают спокойными. Возможно, для кого-то. Но не для неё. Как ни прискорбно, но ночью все то, что мы пытаемся прятать глубоко внутри, освобождается. А её ошибки слишком непоправимы, чтобы забыть о них в тот же час, как они были совершены.

Кэйт села в постели, тяжело дыша. В её ушах, несмотря на глухую ночную тишину, всё ещё звенел детский плач. Грудь сдавило, с губ помимо воли сорвался всхлип. На мгновение она почувствовала почти физическую боль. Наверное, это никогда не закончится и будет преследовать её вечно. Так, по крайней мере, ей не удастся забыть, что глупости тоже имеют последствия.

Девушка глубоко вдохнула и, не зная, сможет ли спать дальше, откинула одеяло и встала с огромной кровати. В комнате было прохладно, но Кэйт этого совсем не ощущала. Подойдя к окну, она отодвинула тяжелые бархатные шторы и взглянула в окно.

В предрассветные часы Лондон был прекрасен. Время перед рассветом было её любимым. В такие часы она слишком часто не могла заснуть прежде, сходя с ума от счастья, понятного лишь влюбленной душе. Этот короткий отрезок был наполнен всем светлым и чистым, что было в её жизни за прошедшие двадцать лет. И с тех пор она желала помнить лишь ощущение безмятежного счастья.

Только его и не более.

Хотя, возможно, было бы лучше, если бы ей просто нечего было вспоминать. Если бы всё закончилось иначе или не началось вообще. Если бы однажды она не рискнула слишком многим, а её идиотское глупое сердце не велело ей не бояться. Да. Вот тогда, наверняка, пустота внутри была бы ничем другим как иллюзией, выдумкой её мозга. И даже, может быть, ей улыбнулось бы счастье. То самое, которое она решила искать в нём. Тогда она понятия не имела, что такое счастье.

Кэтрин скользнула взглядом по пустынной улице. Скоро наступит новый день, а вместе с ним то, чего она так долго ждала – свободы от родителей. Точнее, ещё одного шага к ней. Пожалуй, сейчас не было ничего другого, чего бы Кэйт жаждала так сильно. За прошедший год её отношения с родными окончательно испортились, но она и не пыталась что-то изменить. Это они были должны ей, не она. И все они об этом знали. Так зачем же таить тот факт, что заверения вроде «мы пытаемся тебе помочь» совсем её не обманули. И отец, и мать отлично понимали: то, что они сделали, ей не помогло. Но она уже выучила этот урок. Так что больше никакой надежды на помощь со стороны. Хватит. Она будет сама себе хозяйкой, и возможно, ей ещё удастся исправить сделанное.

- Не хочу об этом размышлять! – еле слышно прошептала Кэйт сама себе, и, закрыв штору, направилась обратно в постель. Закрывая глаза, девушка думала о том, что скоро всё наладиться и что её надежды наконец-то сбудутся.

Как жаль, что нашим надеждам так часто не суждено осуществиться.

***

Вена. Лето 1819 года.

- Мисс Тайлинг, прошу,- молодой офицер протянул ей руку, затянутую в перчатку, намереваясь сопроводить в центр зала для танца, который вот-вот должен был начаться. Кэтрин кивнула, соглашаясь, и, обернувшись, послала одну из самых своих заговорческих улыбок, стоящей рядом Лине Роуз – её самой близкой подруге.

- Не скучайте, дорогая Лина. Вечер в самом разгаре,- тихо произнесла девушка, прежде чем удалиться.

Вечер и в самом деле достиг своей середины. Часы неустанно отсчитывали время до той минуты, когда веселью придет конец, но пока… Ах, Вена! Кажется, она кружит ей голову ничуть не хуже, чем здешние обаятельные кавалеры. Такие милые. Такие галантные. Такие одноликие. Похоже, идея матушки отправить её в короткое турне по Европе, дабы она смогла дать окончательный ответ при выборе будущего супруга, с треском провалилась. Теперь ей будет ещё сложнее назвать имя. Одно из сотни тех, кто сделал ей предложение в самом конце сезона. «Чего ты ждешь, Кэйт?»- вопрошала её мать, испытующе смотря на неё. «Твой успех в свете нельзя отрицать. Чего же более?» А и правда. Чего ещё желать? Очередной сезон не принесет ничего нового. А время идет. Так кого же выбрать? Лорда Айсборо? Виконта Луассо? Или, может быть, милого мистера Чэйнинга? Он уж точно будет носить её на руках. А она – вить из него веревки. Такая мысль позабавила Кэтрин. Её губы дрогнули в улыбке.

- Я сказал что-то смешное?- молодой офицер кинул на неё любопытный взгляд, чем заставил Кэйт вернуться на землю. Вена. Бал. Тоска.

- Нет. Ну что вы! Просто я подумала, как было здорово, если бы наш танец продлился ещё немного.

Ложь чистой воды, но кажется бедняга купился. Просто удивительно как в подобную чушь ещё кто-то верит. Кинув осторожный взгляд по сторонам, Кэтрин поняла, что действительно что-то пропустила. В зале поднялся легкий шум от перешептывания гостей. Девушка слегка приподняла бровь в удивлении. Что так взволновало сливки общества? Неужели…

- Кто это такой?- донесся до неё шепот.

Даже при всем своем желании она бы не смогла услышать ответа на вопрос. Чей-то смешок заглушил его. Шум всё нарастал.

- Что происходит?- Кэйт подняла глаза на своего спутника, ничего не понимая, и им пришло остановиться, так как пары, сбиваясь, просто начали наталкиваться друг на друга.