Один из немногих - Олег Петров

Один из немногих

15 мая 1977 года

Цветной телевизор это не роскошь, а средство объективного контроля! Особенно, если вместе с видеомагнитофоном. Экраны современных телевизоров все еще слегка выпуклые, но пройдет еще лет пять, и они станут матовыми и плоскими. А потом еще пять-десять лет, и плоские ЖК-панели начнут вытеснять электронно-лучевых динозавров. И начнется совсем другая жизнь, когда телевизоры все еще будут по привычке называть "ящиками", но уже вырастет новое поколение кошек, которые не смогут на них греться и спать.

Все пуски ракет космического назначения с самого 1957 года снимались на кинопленку, а теперь их снимают еще и на видео. И наводятся эти камеры теперь не вручную, а по радару, что дает четкую и стабильную картинку, в ясную погоду позволяющую следить за полетом вплоть до отделения первой ступени. И как здорово, что можно просмотреть эти кадры, не выходя из кабинета и без помощи киномехаников!

А компактный видеомагнитофон тоже стал возможен не вдруг. Казалось бы, принцип вращающихся магнитных головок известен очень давно, а первые промышленные изделия на этой технологии начали выпускаться еще в 1956 году.[1] А собственно изобретение этого принципа принадлежит советскому изобретателю Исупову и датируется 1932 годом! Остальное было лишь совершенствованием техники и уже привело к эволюции понятия "домашний кинотеатр". Осталось дождаться появления больших цветных проекторов…

Но сейчас, Королев снова просматривал кадры этого очень необычного пуска. С виду, почти обычная "Энергия-2", и только взгляд специалиста заметит, что вторая ступень стала вдвое короче, и переходник другой, и третья ступень больше! Подъем, разворот и первые две минуты полета ничем не отличаются от того, что весь мир видел и раньше, и даже разделение ступеней выглядит почти так же, резким угасанием факела и белесой вспышкой. Но дальше картинка отличается от привычной, и когда заработала вторая ступень, даже на видео заметно, насколько ярче вспыхнула новая звезда в небе. Температура газовой струи почти десять тысяч градусов, и факел настолько яркий, что кажется даже не белым, а фиолетовым, словно электрическая искра. Впрочем, факелов там два, но на таком расстоянии они сливаются в одну немерцающую точку. Так выглядит ничем не сдерживаемое ядерное пламя. Эти двигатели уже не чета прежним, небольшим, которые давно и прочно прописались на верхних ступенях. Сейчас они тащат на орбиту куда более существенный груз, развивая на пару более шестисот тонн тяги, но при этом расходуя на порядок меньше водорода, чем прежняя, химическая вторая ступень.

Еще лет шесть или семь назад, когда первые атомные моторы только начали проникать в космос, их применение на носителях казалось маловероятным. Все-таки, грязноватая это штука, газофазный двигатель, из-за чего применять их имело смысл только в дальнем космосе, за пределами радиационных поясов. Но годы интенсивного совершенствования, огромные вложенные средства и подсказки потомков позволили повысить контроль над урановой плазмой настолько, что выхлоп содержал минимум опасных долгоживущих изотопов. Более того, прогресс в этой области породил еще одно технологическое ответвление.

Термоядерный реактор, как известно любому обитателю второй половины двадцать первого века, вполне технически осуществим, и не является чем-то несбыточным. Что самое смешное, это известно и любому обитателю второй половины века двадцатого, только он еще не представляет гигантского масштаба технических проблем, которые необходимо преодолеть. Потомки не стали делиться этой технологией по нескольким причинам. Во-первых, получение энергии резонанса сделает термояд попросту ненужным. Во-вторых, размеры и масса термоядерных реакторов не позволят оторвать их от Земли в обозримом будущем. В-третьих, никто не мешает при необходимости их все-таки разработать, опираясь на собственные силы. Как, например, наличие газовых турбин не мешает нам помнить, как правильно строить паровые машины. Ведь если инженеры смогли обеспечить магнитную стабилизацию относительно тяжёлого урана и достичь температур в десятки тысяч градусов, то вполне можно научиться удерживать в этой же рабочей зоне смесь дейтерия и трития. И выход энергии на единицу массы получим всемеро большую, и в виде приятного дополнения полную потерю всяческой активности по вылете из сопла, если речь идет о двигателях. Но опять же, все упрется в габариты и массу, поэтому альтернативы ядерным движкам до внедрения технологии резонанса нет и быть не может.

Спустя десять минут вторая ступень дотянула до орбиты двести тонн воды в огромной изолированной емкости, отстыковалась и перешла в свободный полет. В ее баках еще оставалось немного водорода, чтобы суметь затормозить до комфортной суборбитальной скорости и вернуться домой, теплозащитный экран на переднем торце выдержит нагрев от входа в атмосферу. Дальше, раскроются парашюты, чтобы дорогая и сложная машина, содержащая, помимо прочего, уйму покрытых платиной деталей, смогла плавно опуститься в воды Каспия. Благодаря огромному резерву массы корпус ступени сделан достаточно прочным и "оморяченным", то есть, способен выдержать краткое купание в соленой воде. С другой стороны, двигатели и нежную начинку лучше в воду не макать…

Королев остановил пленку в момент, когда фиолетовый факел почти перестал быть различим на фоне неба и усмехнулся, вспоминая, как непросто проходил поиск решений. Разумеется, все аргументы против спасения и повторного использования ступеней были актуальны, пока ракеты летали только на "химии". Ядерная тяга дала то, чего не хватало раньше, а именно, огромные резервы по массе. А следовательно, и по прочности конструкции. Но как приземлить ступень без повреждений, мягко? Очень заманчиво было бы сесть на твердую площадку вертикально, на реактивной тяге. Но включать ядерный движок ниже пятидесяти километров было не только глупо, но и прямо запрещено международными договорами. В таком случае, пришлось бы возить с собой еще один набор химических двигателей мягкой посадки, для которых банально не было места. А посадка на парашюте все равно не даст мягкого касания и ступень, скорее всего, будет повреждена.

Оставалась посадка на воду. Центр тяжести пустой ступени смещен в переднюю часть, а парашютные контейнеры расположены сзади. Таким образом, машина благополучно нырнет носом в воду, и все бы хорошо, но как защитить двигатели и начинку от воды? Именно это и стало главной проблемой. Были предложения втягивать сопла и закрывать все крышкой, но из-за сложности концы с концами не сходились. Затянуть торец ступени пленкой тоже не получалось.

Решение пришло неожиданно и оттуда, где его не ждали. Кто-то из молодых инженеров с Энергомаша увидел, как происходит ремонт в административных зданиях предприятия и как строители ловко устанавливают оконные переплеты, заливая щели новомодной полиуретановой монтажной пеной.[2] Молодежь не побоялась прийти с такой безумной идеей к Глушко, а Валентин Петрович сразу протолкнул ее "наверх", мгновенно оценив простоту и гениальность. Подключили химические институты и вообще всех, кто мог помочь. Поставили задачу сделать быстро твердеющую на воздухе пену с максимальным коэффициентом расширения и минимальным давлением, и через полгода провели испытания. Как выяснилось, для застывания пены при полной изоляции нижнего торца ступени требовалось пять минут, это как раз чуть меньше времени, чем длится спуск на парашютах. Зато, гидроизоляция получилась идеальной, а застывшую пену очень легко удалить.

Что в итоге? Ровно через виток после старта ступень затормозила, круто сошла с орбиты и вернулась почти к месту пуска, всего в ста километрах от космодрома. Пару часов назад Главному сообщили первые результаты осмотра. Машина в прекрасном состоянии и скоро будет готова к повторному полету. Поэтому, Королеву захотелось снова пересмотреть кадры пуска. Запомнить этот момент получше.

Конечно, первая ступень ракеты обходится намного дороже второй, но это при прочих равных. Ядерный "Блок 2Р2" стоит дороже всей прежней ракеты в сборе, поэтому спасать первую ступень не имеет смысла. Акватории Каспия для этого теоретически хватит, и "пенный" трюк можно повторить, но резерв по массе взять неоткуда, а ведь конструкцию нужно усиливать. Во сколько тонн полезной нагрузки это обойдется? Еще одна трудность в том, что двигатели первой ступени не имеют резерва ресурса и повторно их использовать все равно не выйдет. А это отдельный пласт проблем.

А полезный груз, двести тонн воды, остался на низкой орбите в двести километров, где его спустя несколько часов подобрал ядерный буксир и утащил выше, на орбитальную "заправку". Не пропадет!

Королев выключил видео и вернулся на рабочее место. И "бандура" у него теперь совсем не та, что раньше. И монитор цветной, и текста влезает намного больше, и памяти два мегабайта, и "мышь" в наличии. И сообщения теперь не затирают все остальное, а появляются в углу экрана в небольшой рамочке. И сейчас там мигают буквы: