Цвет ночи - Пола Хейтон

Пола Хейтон

Цвет ночи

Пролог

Мэндж не раз предупреждали, что от Джеймса Райана добра не жди. И вот теперь он сбил ее, когда она ехала на велосипеде. В деревне его считали сорвиголовой. Все в один голос утверждали, что он плохо кончит. Когда Джеймс вернулся в деревню после таинственного восьмилетнего отсутствия, девчонки умирали от любопытства, старались выследить его или попасться ему на глаза. Но родители были начеку и как могли запугивали дурочек зловещим образом необузданного Джеймса.

Отец Мэндж пришел в ужас от известия, что его дочь познакомилась с этим сумасбродом.

— У тебя не может быть с ним ничего общего! — раздраженно сказал ей отец, снимая очки и откладывая в сторону газету. — Джеймс Райан тут чужой. Он не задержится надолго в нашей деревне. Ему она не по нутру.

Но Мэндж трудно было поверить всему, что говорили о Джеймсе Райане. Этот парень был не похож ни на одного из тех, кого она знала в Грэнтоне. В нем было что-то особенное, удивительное и непредсказуемое. Он обладал внутренней силой, все рядом с ним казались скучными и обыденными. Мэндж неосознанно влекло к нему. Но встречи не получалось.

В тот день он обогнал ее велосипед, задев его, кстати, не очень сильно, но Мэндж не справилась с управлением, съехала с обочины и свалилась на траву. Она не сразу поняла, кто это на нее наехал, и разозлилась, но когда увидела Джеймса, сердце забилось как бешеное. А от прикосновения его руки, когда он помог ей встать, внутри все задрожало. Мэндж испугалась этих чувств. Нет, она не собиралась иметь ничего общего с Джеймсом Райаном. Она разумная девочка, а разумные девочки не связываются с парнями, у которых такие красивые искрящиеся голубые глаза и такая сногсшибательная улыбка…

Много лет спустя, Мэндж размышляла, как бы сложилась ее жизнь, если бы тогда не опоздал автобус и она бы не помчалась на велосипеде. Но все случилось именно так, как случилось.

Она стояла перед Джеймсом под моросящим дождем, и он предлагал ей поехать в Келресс вместе, раз им в одну сторону. И тогда Мэндж гордо приняла вызов и забралась в его машину. А если Джеймс думает, что она поддастся его чарам, то он глубоко ошибается.

Они ехали очень быстро, он уверенно вел машину. Мэндж сидела напряженно, держась руками за сиденье. Беспокойство и волнение не покидали ее. Джеймс следил за дорогой, но время от времени бросал на нее пытливый, насмешливый взгляд.

— Я слышал, ты примерная девочка, — сказал он вдруг. — Это так?

— Зависит от того, что ты имеешь в виду, — не сразу нашлась Мэндж.

— Ну как же! Все только и говорят, какая милая и хорошая Мэндж Сэнд. Мэнди присматривает за братом, Мэнди так добра к старушкам. Мэнди никогда не доставляет отцу беспокойства! Не может быть, чтобы ты действительно была такая благоразумная.

— А что в этом плохого?

— Ничего, — усмехнулся Джеймс. — Ничего, если ты в возрасте. Но ведь ты молода, правда?

Он снова взглянул на нее. От этого взгляда у нее мурашки побежали по спине.

— Ты была совсем ребенком, когда я уехал. Иначе я бы заметил тебя. Значит, тебе сейчас не больше восемнадцати. Так?

— Девятнадцать, — поправила Мэндж тихо.

— Такая взрослая? — со смехом воскликнул Джеймс.

Мэндж не нравилось, что он смеется над ней. Видите ли, считает ее маленькой! А самому-то, наверное, лет двадцать пять — двадцать шесть. А держится как взрослый, опытный мужчина.

— Слушай, но ведь в твои годы рановато быть благоразумной. Это скучно. Тебя надо научить, как веселиться.

— С чего ты взял, что я не умею веселиться? — парировала Мэндж.

— А ты умеешь? Да? — снова сарказм в голосе.

— Да.

— Хорошо. Поехали к морю и посмотрим, светит ли там солнце.

Мэндж поразилась.

— Как, прямо сейчас?

— Конечно. А что?

— Я… Я не могу. Мне надо сделать покупки.

— Мы купим все на обратном пути.

— Но я не могу исчезнуть на целый день. Меня будут искать.

— Позвони, скажи, что ты встретила подругу и опоздаешь, — настаивал Джеймс. — А может, ты свои развлечения планируешь за неделю вперед? Да еще оговариваешь детали с папочкой?

Не надо было ей тогда слушать его. Надо было не обращать внимания на его подначки, плюнуть на то, что он думал о ней, не доказывать обратное. Надо было выйти у ближайшего магазина. А она вместо этого позволила увезти себя к морю. А там, оказалось, действительно светило солнце!

Вот так все началось.

1

Отогнав воспоминания, Мэндж заторопилась. Нужно хорошенько полить розы. Несколько дней невыносимой жары совершенно высушили землю, и кусты совсем поникли. Набирая воду в лейку, Мэндж взглянула на небо и радостно улыбнулась. На горизонте показались грозовые тучи. Подул свежий ветерок. Надо же как вовремя! — подумала она. Хороший дождь был сейчас просто необходим. Вдалеке послышались раскаты грома.

Но Мэндж не собиралась уходить: гроза еще далеко, а в этом саду ей всегда так хорошо. Аромат роз, предгрозовой шелест листвы, неповторимая красота цветов очаровывали ее. Мэндж любила бывать здесь одна. Только тут она могла отвлечься от всех тревог и забот. Глядя на эту красоту, совсем не хотелось думать о том, что может случиться, если она не получит контракт на реставрацию дома. Даже волнения о младшем брате Гарри, уехавшем в Южную Америку, отходили на второй план. В Грэнтоне Мэндж хотелось мечтать. Что, если бы миссис Уисдон не уехала из поместья? И если бы отец Мэндж был сейчас жив? И если бы Гарри стал другим человеком?

И наконец, что произошло бы, если бы она тогда, много лет назад, уехала с Джеймсом?

Эта неожиданная мысль поразила Мэндж. Она нечасто позволяла себе думать о Джеймсе и не упоминала о нем в разговоре ни с кем и никогда. Только в минуты одиночества и усталости прошлое незаметно прокрадывалось в ее мысли, упрямо вытесняя все, чем она пыталась оградить себя от него.

Джеймс… Возможно ли вообще не думать о нем? Невозможно… но нужно! — приказала себе Мэндж и сосредоточилась на розах. Вот замечательные Бель де Крес — любимый сорт миссис Уисдон. Мэндж нагнулась и вдохнула их чарующий аромат.

— Здравствуй, Мэнди, — прозвучал чей-то голос.

Мэндж застыла, склонившись над розами.

Этот голос настолько напоминал Джеймса, что она чуть не приняла его за слуховую галлюцинацию, вызванную ее воспоминаниями о прошлом. Прошло десять лет с тех пор, как она слышала этот приятный и веселый голос, и девять — как она перестала надеяться услышать его вновь.

— Мэнди! — раздалось снова рядом.

Она боялась повернуться. Ведь это не может быть Джеймс! И если сейчас оглянуться, иллюзия исчезнет и останется острая боль воспоминаний, которую она долго и тщетно пытается заглушить. Мэндж поставила лейку и медленно обернулась.