Час пик для новобрачных - Татьяна Полякова

Tатьяна ПОЛЯКОВА

ЧАС ПИК ДЛЯ НОВОБРАЧНЫХ

* * *

Я пила кофе, стоя у распахнутого настежь окна. После надоедливых затяжных дождей второй день светило солнце — в город пришла настоящая весна. Прохожие на улице беспричинно улыбались, а в еще не успевших высохнуть лужах купались воробьи.

Тюлевая занавеска надувалась пузырем, я щурилась на солнце и ощущала себя абсолютно счастливой. Такое чувство, точно за спиной выросли крылья. Казалось, влезь на подоконник, зажмурься, закричи погромче и непременно полетишь…

"Запросто”, — усмехнулась я, напомнив себе, что у нас третий этаж, а летать можно по-разному. Но ощущение счастья не проходило, несмотря на всю мою самоиронию. И дело не только в том, что за окном весна, а…

Зазвонил телефон, я торопливо схватила трубку, поставив чашку на подоконник, и широко улыбнулась, услышав голос мужа.

— Это я, дорогая, — сказал он.

Мы расстались рано утром, так что сердцу вроде бы незачем было скакать галопом и замирать. Совершенно лишние волнения, но сердце, однако, летело галопом и замирало. В общем, выходило, что я безумно люблю своего мужа, как оно и было в действительности. Это я не без удивления смогла констатировать несколько месяцев назад, правда, тогда он еще не приходился мне мужем и некоторая романтичность была вполне уместна. Однако прошел почти год после нашей встречи и скоропостижного бракосочетания, а романтизм почему-то не убрался восвояси. Напротив, я смогла убедиться, что сейчас люблю мужа больше, чем в день нашей свадьбы. Если учесть, что любовная лихорадка долго и упорно обходила мою персону стороной, не приходится удивляться, что меня так занимают собственные чувства.

— Я тебя люблю, — улыбаясь, сказала я.

— Здорово, — совершенно серьезно ответил Глеб. — Есть еще новости?

— Нет. Я собираюсь немного прогуляться. Буду думать о тебе и читать стихи, мысленно, конечно, чтоб не удивлять прохожих.

— Почему бы тебе не почитать их мне?

— По телефону?

— Нет, я жажду личной встречи.

— Ты приедешь только завтра, а выйти на прогулку я собираюсь через полчаса. Обойдешься без стихов, мой дорогой.

— Знаешь, оказалось, рыбалка вовсе не такое увлекательное занятие, — со смешком сказал он. — Я скучаю без тебя, детка. Если честно, я уже забросил свои пожитки в машину и собираюсь отчаливать. Как ты на это смотришь?

— Я в восторге, — искренне ответила я. — По-моему, рыбалка — довольно глупое времяпрепровождение.

— Почему же ты молчала об этом раньше?

— Не хотела, чтобы ты решил, будто я пытаюсь удержать тебя возле своего подола.

— А ты пытаешься?

— Конечно. Но, как женщина умная, стараюсь; чтоб это не бросалось в глаза.

— Могу тебя поздравить, задуманное тебе удается мастерски. Я думал, ты рада-радешенька избавиться от меня на сутки. В общем, через пару часов буду дома.

— Я тебя жду.

— Надеюсь, любовника в шкафу я не обнаружу.

— Конечно, нет, ты ведь такой милый и заранее предупреждаешь о своем возвращении.

— Береженого бог бережет, — засмеялся Глеб. — Ладно, детка, я услышал твой голос, и на душе стало легче, а домой захотелось со страшной силой. Целую.

— Эй, ты не сказал самого главного, — нахмурилась я.

— А что у нас самое главное? — с притворным удивлением спросил Глеб.

— Напрягись, — сурово посоветовала я.

— Совершенно ничего не приходит в голову…

— Глеб, я тебя убью…

— Дорогая, торопиться с этим не стоит, вдруг я тот самый единственный…

— Ты тот самый, но я убью тебя, если ты сию минуту не скажешь, что любишь меня.

— Ах, вот в чем дело… — Мы засмеялись, а потом он сказал:

— Я люблю тебя. — И это прозвучало как-то странно, чересчур серьезно, что ли, и валять дурака сразу расхотелось.

— Я тебя жду, — тихо сказала я, испытывая нечто вроде беспокойства.

— Целую, — ответил он, помедлил и добавил:

— Детка, я счастлив, как последний идиот. — И отключился.

Я положила трубку и вновь выглянула на улицу, но теперь происходящее там меня совершенно не занимало. Через пять минут я закрыла окно, задернула занавеску и, напевая что-то под нос, прошла на кухню. Однако очень скоро петь мне расхотелось. Я то и дело поглядывала на часы. Странно, ощущение счастья уступило место беспокойству. Что это со мной?

Я прошлась по огромной квартире, пытаясь уяснить неожиданно происшедшую перемену в настроении. Никаких причин. Совершенно. Птицы поют, солнце светит, мой муж возвращается ко мне… Я потянулась к телефону, ругая себя за глупость: надоедливая жена наскучит очень быстро. Глеб ответил не сразу, и на смену беспокойству вдруг пришел страх.

— Глеб! — едва не заорала я, услышав его голос.

— На повороте телефон улетел под сиденье, еле смог его достать, тормозить не хотелось.

— Ты меня напугал.

— Что? — не понял он.

— Не знаю, — честно ответила я. — По-моему, я спятила, два часа кажутся мне вечностью.

— Я постараюсь их сократить.

— Ну уж нет, меня всегда в дрожь бросает от твоего лихачества.

— Чепуха, дорога совершенно пустая. Лучше скажи, чем ты занята.

— Ничем. Ради бога, не гони как сумасшедший.

— Ясно, не можешь выпроводить любовника. Он что, в твоей шубе запутался и теперь ты тянешь время?

— В случае чего выброшу его в окно вместе с шубой, так что не беспокойся.

— Это разумно. Иногда я в самом деле верю, что ты меня любишь.

— Что за дурацкое “иногда”?

— Ну…

— Когда вернешься, поговорим на эту тему.

— Почему не сейчас? Мне так приятно слышать твой голос.

— Потому что ты летишь как угорелый, управляя машиной одной рукой. Пока.

— Как только доберусь до Ярцева, позвоню. Идет? Ты успеешь выбросить любовника и расстелить ковровую дорожку у подъезда…

— А еще заказать военный оркестр, — поддакнула я и отключилась.

На душе стало спокойнее, еще немного побродив по квартире, я решила удивить мужа и испечь торт. Достала поваренную книгу и углубилась в изучение рецептов. Вскоре стало ясно, торт мне не по силам, и я остановилась на печенье по-домашнему. Кулинария никогда не была моим хобби, и времени я потратила предостаточно. Когда наконец печенье оказалось в духовке, я перевела взгляд на часы, а потом на телефон. Глебу уже давно было пора позвонить.

Я почувствовала что-то вроде укола в сердце и схватила трубку. Глеб не ответил. “Ну и что? — пробовала я рассуждать здраво. — Он мог его выключить или забыл подзарядить, и батарейки сели…” Но беспокойство не проходило, напротив, усиливалось с каждой минутой. Я замерла возле окна, ожидая, когда во дворе появится темно-зеленый “Шевроле” мужа. То и дело набирала номер телефона, с каждым разом испытывая все большее отчаяние. И вдруг заревела. Не помню, когда я плакала в последний раз. Я и в детстве не злоупотребляла этим. Слезы катились по щекам, а я, вцепившись в трубку, шептала: “Господи, ну пожалуйста…” — ожидая в любой момент увидеть машину Глеба и выругать себя за дурацкую истерику.

Зуммер плиты заставил меня вздрогнуть. Я испуганно оглянулась, успев к тому времени забыть о печенье. Выключила духовку и вновь уставилась в окно. Со страхом перевела взгляд на часы. Три часа двадцать минут. Еще один звонок остался без ответа. Он мог заехать в магазин за цветами… “Глеб, немедленно, слышишь, немедленно ответь мне”. — “Телефон отключен или находится в зоне недосягаемости”, — в который раз повторил оператор. “Я убью его, я убью его… только бы он вернулся”. Четыре часа. Что с ним могло случиться? Может, машина сломалась или какая-то непредвиденная задержка и он не позвонил?

Ждать у окна больше не было сил. Я с трудом отыскала ключи от машины, в досаде вытряхнув содержимое сумки на пол, и бросилась к своему “Фольксвагену”, стоявшему во дворе. Проверила, включен ли мой телефон. Когда мы встретимся, я буду чувствовать себя идиоткой. Ну и пусть, лишь бы встретиться.

На первом же светофоре я пролетела на красный, на счастье, бдительных граждан в форме поблизости не оказалось. “Так нельзя”, — попыталась я себя урезонить и поехала медленнее.

Город остался позади. Вот и указатель на Ярцево. Я свернула с автострады, здесь дорога была узкой, в жутких колдобинах. Как обычно, по весне заниматься ремонтом никто не спешил. Вот колокольня ярцевской церкви, поворот… Ни одной машины не попалось навстречу. А если у Глеба сломался телефон? Разве такого не бывает? Может, он уже дома? Я набрала номер квартиры. Автоответчик моим голосом сообщил, что никого нет дома.

— Глеб, позвони мне, — попросила я и отключилась.

И вот тогда увидела машину “Скорой помощи”, она, стремительно сокращая расстояние, неслась мне навстречу, мы поравнялись на выезде из Ярцева. Наверное, уже в ту самую минуту я и поняла, что произошло, прижалась к обочине, пытаясь справиться с дыханием, потом заставила себя ехать дальше. За Ярцевом начинались места малообжитые — на ближайшие семьдесят километров ни одного населенного пункта вдоль дороги. Лес сплошной стеной, ближе к озеру луга. Еще один поворот. Впереди на дороге, возле обочины, стояли красные “Жигули”, мужчина и женщина испуганно жались к своей машине. Я резко затормозила.