Ласка скорпиона - Нора Робертс

Нора Робертс

Ласка скорпиона

(Ева Даллас – 40)

Ласкаскорпиона / НораРобертс

(Nora Roberts TREACHERY IN DEATH)

пер. сангл.H. Мироновой

Ответственный редактор М. Носкова

Художественный редактор В. Щербаков

Технический редактор М. Печковская

Корректор Н. Сгибнева

– М.: Эксмо, 2012. – 448 с.

ISBN 978-5-699-57243-4

OSR, вычитка: Мариука, Ленни

Аннотация

Лейтенант нью-йоркской полиции из отдела убийств Ева Даллас готова отстаивать свои принципы с оружием в руках и требует от людей, которым доверяет, полной самоотдачи.

На этот раз судьба приготовила нелегкие испытания на прочность всей команде Евы. Ее напарница Делия Пибоди и не подозревала, что, отправившись после работы в старый спортивный зал потренироваться, она окажется невольной свидетельницей тайных переговоров продажных колов – сотрудников отдела по борьбе с наркотиками. Теперь девушке предстоит сделать нелегкий выбор: бросить вызов системе или предать товарищей, доказав, что служить и защищать – дело глубоко личное.

Нет в природе человека предопределенной склонности

только к добру или только ко злу. Но, совершая поступок,

он вынужден сделать выбор между одним и другим.

Натаниэль Готорн

Свой гнев в груди она носила,

Чтоб не остыл.

Роберт Берне

Глава 1

Старик был мертв. Он лежал на рассыпанных по полу шоколадных батончиках и пачках жевательной резинки. Помятые и лопнувшие жестянки с безалкогольными, энергетическими и витаминными напитками, вывалившиеся из разбитой витрины холодильника, залили пол магазинчика разноцветными потоками, а сверху его устилали превращенные в ошметки пакетики соевых чипсов.

Позади прилавка на стене висела фотография в рамке. На ней был изображен убитый, только в куда более молодом возрасте, и женщина: как поняла Ева, его вдова. На фотографии они стояли рука об руку перед магазином, их лица светились радостью и гордостью, они выглядели уверенными в своем будущем.

А сегодня будущее этого когда-то молодого и счастливого человека, подумала Ева, лежало в луже крови среди раскрошенных чипсов.

Лейтенант Ева Даллас стояла среди разгрома и смерти и смотрела на тело, а первый коп, прибывший по вызову, рапортовал об обстоятельствах дела.

– Его зовут Чарли Оучи. Они с женой держат этот магазин уже лет пятьдесят.

На щеке у полицейского дергался мускул, и Ева поняла, что он знал убитого.

– Миссис Оучи в подсобке, с ней медики. – На его лице снова дернулся мускул. – Они и ее побили, мало им было старика.

– Они?

– Трое, так она сказала. Парни, чуть за двадцать. Она говорит, один белый, один черный, а третий – азиат. Они и раньше приходили, брали, что хотели, и не платили. Их выгоняли. У них было какое-то самодельное устройство, это все, что она могла сказать. Отключили камеры наблюдения этим своим пультом. – Полицейский дернул подбородком в сторону камеры. – Накачались до бровей, как ей показалось, ржали, как лошади, набили карманы сладостями. Ударили ее чем-то вроде кистеня, когда она попыталась их остановить. А когда старик вышел, они и его стукнули, но это его не остановило. И тогда один из них двинул его в грудь этим своим устройством. Миссис Оучи говорит, он камнем рухнул. Они похватали, что могли – батончики, чипсы и все такое, – и все это время ржали. Покрушили, что могли, и сбежали.

– Она дала вам описание?

– Причем отличное описание. А что еще лучше, у нас есть свидетель: видел, как они выбежали, одного из них узнал. Брюстер Лоу по кличке Сникерс. Свидетель говорит, что они ушли в южном направлении. Это он нас вызвал.

– Ладно, прошу вас подождать, офицер. – Ева повернулась к своей напарнице. – Как ты собираешься расследовать это дело? – Пибоди ошеломленно заморгала. – Ты ведешь это дело. Изложи свой план.

– Хорошо. – Жетон детектива Пибоди получила не вчера, но все-таки он был еще довольно нов и блестел.

Ева дала ей минуту – привести в порядок мысли.

– Надо посмотреть, что у нас есть по Лоу, установим адрес, проверим, привлекался ли он раньше. Попробуем найти его дружков. А сейчас надо выудить описание, добавить имена. Хочу поскорее арестовать этих засранцев.

Ева наблюдала за бывшей помощницей и теперешней напарницей. Пибоди стремительно входила в роль.

– Надо вызвать сюда «чистильщиков». Эти уроды небось оставили пальчики и другие следы повсюду. Посмотрим, что было на дисках наблюдения, пока они не вырубили камеру. Остальное оставим электронщикам, пусть покопаются.

Темные волосы Пибоди были собраны в короткий упругий хвост, оставляя ее крупное лицо открытым. Она склонилась над телом.

– Надо все по протоколу, подтвердить личность.

– Есть, – отозвалась Ева, и Пибоди опять удивленно заморгала.

– Серьезно? Ты сама этим займешься?

– Ты же ведешь дело. – Ева начала читать с экрана карманного компьютера: – Лоу Брюстер, кличка Сникерс, белый, возраст – двадцать три года. Адреса нет. Есть адрес его матери – по авеню Б. Есть досье: хранение наркотиков, злостное хулиганство, кражи в магазинах, вандализм, уничтожение частной собственности, угон машин и далее в том же духе.

– Перекрестная проверка на…

– Сделано. Не ты одна умеешь работать на этих штуковинах, – напомнила Ева. – Перекрест по арестам дает нам Леона Слэттера, он же Слэш, смешанных кровей, возраст – двадцать два года, и Джимми Кея Рогана, он же Смэш, чернокожего, возраст – двадцать три года, как дружков Лоу и возможных соучастников.

– Просто блеск! Адреса?

– У Слэттера есть. Четвертая авеню, на Западной стороне.

– Отлично. Офицер, возьмите данные у лейтенанта. Я требую задержать этих троих. Мы с напарницей поможем с розыском, когда закончим здесь, но нам тут еще работать и работать.

– Есть.

– Я возьму свидетеля, – сказала Пибоди Еве. – А ты бери жену. Лады?

– Ты же…

– Веду дело. Ясно. Спасибо, Даллас.

«Потрясающе, – подумала Ева, опускаясь на корточки и вытаскивая опознавательную пластинку, чтобы подтвердить удостоверение личности, – получить благодарность за передачу трупа. Но мы же копы из убойного отдела, в конце концов».

Она потратила еще несколько минут на осмотр тела – кровоподтеки на виске, на плечах. Она не сомневалась, что судмедэксперт подтвердит: все эти побои не были смертельны. А вот самодельный электрический глушитель, прижатый к груди, скорее всего, дал старому Оучи такую встряску, от которой остановилось его восьмидесятитрехлетнее сердце.