В тупиках мистики - Владимир Мезенцев

Мезенцев Владимир

В тупиках мистики

Владимир Мезенцев

В тупиках мистики

А МИСТИКА - ЭТО...

...В трамвае дошкольник отрывает два билета и показывает их матери:

- Это мой, а этот тебе.

- Считай сам, - говорит ему молодая женщина. - Три да восемь - сколько?

Правильно, добавь еще три и два... четыре и один. Какое у тебя счастливое число?

Ну вот, сегодня у тебя счастливый билет! Когда выйдем, можешь его съесть.

...В полутемной комнате за круглым столом сидят несколько человек и держат пальцы вытянутых рук на блюдце, перевернутом вверх дном. На их лицах - напряженное ожидание, словно происходит что-то значительное, необычное. И впрямь: сидящие за столом... вызывают с "того света" давно умерших людей!

...Одно из объявлений в зарубежной газете:

"Что ожидает вас и вашу семью в этом году? За небольшую плату верный ответ дают знаки зодиака. Звоните по телефону..."

Что объединяет эти три факта, взятые из жизни? Мистика!

Но что означает это слово? Что включает в себя это понятие?

Разные люди дают мистике разные объяснения. Да и в печатных изданиях энциклопедиях, словарях, философской и научно-популярной литературе мистика толкуется неоднозначно, на первый план выдвигается то одна, то другая ее сторона; нет единого мнения и о том, что следует отнести к мистике. А причина проста: мистика - понятие многостороннее. Это и религиозно-идеалистические учения всех толков; и вера в сверхъестественные силы, система всевозможных контактов с ними; и наукообразные измышления о потустороннем мире; наконец, это все обыденно-бытовые предрассудки типа веры в гадания на картах, в счастливые, несчастливые приметы и числа, в охранительную силу талисманов и т. д.

Любопытна сама расшифровка слова "мистика". Оно пришло к нам из античности. В Древней Греции оно значило "таинство", "тайна, которую надо скрывать от посторонних". В основе слова лежит глагол "мыин", что дословно переводится:

"закрыть рот и глаза", воспринимать что-либо только ушами, не требуя доказательств, не вникая в подробности, не задавая вопросов и, кроме того, не рассказывая другим о том, что услышал. Мистика, мистицизм, основу которых составляла и составляет вера в надприродные силы, были непременным и самым существенным элементом мистерий - религиозных обрядов тайных сообществ у античных народов и народов Древнего Востока. В более поздние времена мистические культы становятся менее замкнутыми, постепенно теряют свою таинственность. Но слово "мистика" по-прежнему ассоциируется с "божественной тайной". Недаром первоначальные религиозные организации христиан называли себя "мистическим телом Иисуса Христа", подчеркивая этим, что основатель новой религии спас их таинством своей смерти на кресте.

Мистицизм в христианстве сохранил и доныне свои явные следы. Как известно, в обрядах этой религии существуют таинства, например, крещения, причащения, покаяния, когда с человека мистическим образом снимаются его грехи.

Можно сказать, что мистика, как вера в существование непознаваемых разумом сил, господствующих над человеком, является обязательной и основополагающей частью всех религиозных вероучений. Все вероисповедания, писал соратник В. И. Ленина, историк религиозно-общественных движений в России В. Д. Бонч-Бруевич, "всегда, во все времена и у всех народов, будь то сектантство, или ортодоксальные религии, или православие, всегда имели и имеют мистическое начало. Именно потому они и религиозные системы, что они мистические".

Однако сказать, что мистика равнозначна религии, нельзя. Мистика в ее широком смысле - понятие более общее, чем религия. Каждое конкретное вероучение - это только как бы часть мистики, ее отдельный элемент. К тому же, мистика и по возрасту гораздо древнее любой религии. Ее первичной формой была магия - чародейство, колдовство первобытного человека, когда тот, к примеру, для удачной охоты брал "счастливую" стрелу, которой он уже убивал животных. Существенное отличие религии от мистики состоит и в том, что религиозные культы, как правило, не засекречиваются, носят открытый характер, а мистики "чистой воды" и в наш век предпочитают раскрывать свои методы и цели только "посвященным".

Мистика пронизывает любое религиозное вероучение, но она же может выступать и в иных, далеких от религии формах. Поэтому ее делят на две разновидности - вероисповедную и вневероисповедную. Скажем, в христианстве существует "семь таинств", они разъясняются богословами с позиции явной мистики; с мистических позиций толкуется догмат об откровении и т. д. Мистическим духом пронизаны такие религиозные секты, как пятидесятничество в христианстве, суфизм в исламе, дзэнбуддизм в буддизме.

Убежденными поклонниками вероисповедной мистики были многие теоретики православия, они видели в ней "наиболее верный путь к постижению бога". Так, например, православный богослов Н. Боголюбов считал, что именно мистика является основным существенным признаком религии, поскольку "основная задача религии - привести человека в как можно более тесное и глубокое общение с божеством".

Говоря о роли мистики в истории религиозных войн в средние века, Ф. Энгельс писал: "Революционная оппозиция феодализму проходит через все средневековье. Она выступает, соответственно условиям времени, то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооруженного восстания. Что касается мистики, то зависимость от нее реформаторов XVI века представляет собой хорошо известный факт".

А мистика, не имеющая прямого отношения к религиозным вероучениям? Ее вокруг более чем достаточно, причем она не так уж редко находит себе вполне уютное место в сознании и неверующих людей, если они не имеют устойчивых научных знаний и атеистической убежденности. Речь идет об огромном наборе всевозможных суеверий, которые бытуют в сознании миллионов наших современников. Наивная, слепая и нерассуждающая вера в пророческие гадания, в счастливые и несчастливые приметы, в охранительную силу тех или иных предметов, в магию чисел - все это, в сущности, та же мистика.

Можно, конечно, называть это бытовыми суевериями, что обычно мы и делаем, но с тем же основанием гадания на картах, страх перед черной кошкой, перебежавшей дорогу, веру в свой талисман можно (и нужно!) относить к вневероисповедной мистике, поскольку тут мы имеем дело, по существу, с явным мистицизмом.

Здесь стоит уточнить смысл и термина "суеверие". Философский словарь толкует суеверие как ложную веру; с точки зрения приверженца одной религии, говорится там далее, обрядность другой представляется уже суеверием. Все верно. В другом словаре - энциклопедическом - суеверие определяется как предрассудок, в силу которого многое из происходящего в мире является-де проявлением сверхъестественных сил. И это правильно. Но разве сама религия, которая открещивается от суеверия (слово "суеверие" означает в переводе с древнеславянского "веру всуе", то есть веру пустую, вздорную) как от веры ложной, ошибочной, не является с точки зрения научного мировоззрения столь же ложной системой взглядов, как и любое суеверие? Несомненно!

Что же получается? Религия, хотя и представляет собой определенное мировоззрение, по своей сути - то же суеверие, или, если хотите, та же мистика.

Вера в таинственную, необъяснимую силу колдовского заговора, в гадание на бобах или на картах, в любую суеверную примету - весьма близка религиозной вере, поскольку их объединяет вера в сверхъестественное.

К этому следует добавить: бытовые суеверия опасны не только тем, что они распространены очень широко, но и тем, что они всегда являются питательной почвой, на которой при благоприятных условиях в сознании многих вызревают уже достаточно четкие религиозные взгляды на мир. Мистика даже в самых своих немудреных проявлениях, вроде веры в злополучную "чертову дюжину", в конечном счете достигает своего: человек постепенно, незаметно для себя начинает верить в надприродные силы, решает, что в нашей жизни не все так материально и закономерно, как говорит нам наука...

Касаясь содержания мистики, нельзя умолчать и о такой ее весьма существенной особенности, как претензия на научность. В этом вопросе мистицизм идет гораздо дальше своего идейного собрата - религии. Как известно, стремясь сохранить за религией место в нашей жизни, современные богословы уже не выступают открыто против науки. Слишком очевидны для всех научные достижения, чтобы можно было предавать анафеме ученых. В выступлениях религиозных проповедников теперь можно услышать, что религия-де вовсе не противоречит научному знанию, что данные науки находятся в полном соответствии с истинами веры. Истины науки, говорят другие, недостаточны. Существуют еще истины религиозной веры. При этом, чтобы примирить веру и знание, богословы прибегают к помощи старой теории "двойственной истины":