Григорий VII. Его жизнь и общественная деятельность - А. Вязигин

А. С. Вязигин

Григорий VII

Его жизнь и общественная деятельность

Биографический очерк

С портретом Григория VII, гравированным в Лейпциге Геданом

Гильдебранд (Григорий VII)

Введение

Десятый век представляет собой одну из самых мрачных страниц истории человечества: дикая разнузданность, утонченный разврат, кровавые преступления, насилия и жестокости, повальное невежество были тогда явлениями заурядными. Мерило общественной нравственности, духовенство не отставало от мирян: пастыри гордились друг перед другом своими собаками, соколами, быстрыми скакунами, красивыми любовницами; думали только о вкусной еде, прекрасных винах и других житейских прелестях. Едва умея читать, но совершенно не понимая прочитанного, они нисколько не заботились о духовных нуждах прихожан, прямо развращали их своим пагубным примером, а наглым попранием брачных уз разрушали семейное счастье мирян и нередко имели детей от своих духовных дочерей; они водили воинов в бой, обагряли руки кровью, предавались игре в кости, охоте, пьянству и беспутству. Монахи не представляли исключения: они бродили по городам и селам, не придавая никакого значения своим обетам, собирали деньги; на них покупали вкусные напитки и продажных женщин: сладострастие, обжорство, пьянство и лень были их единственными добродетелями. Но верх безобразий творился в Риме: здесь одно время знатные, замечательно красивые, но неслыханно распутные женщины возводили на папский престол своих любовников, сыновей, прижитых в разврате, родственников, потакавших их не знавшему удержу разгулу. Один из таких пап, Иоанн XII (955 – 963), превратил Латеран в настоящий вертеп разврата; он завел целый гарем и не останавливался даже перед кровосмешением. Кощунство его не знало границ: он посвящал в епископы мальчиков и эти церковные обряды производил в лошадиных стойлах; во время попоек пил за здоровье дьявола; играя в кости, взывал о помощи к Юпитеру, Венере и другим языческим богам; любовницам дарил церковные сосуды; богомолок бесчестил у самой гробницы апостолов, храм которых ежеминутно грозил разрушиться, так как его не поправляли уже много лет; лиц, чем-либо вызвавших его неудовольствие, оскоплял или выкалывал им глаза. Охотился, дрался, поджигал, убивал, нарушал клятвы, но никогда не крестился и не посещал богослужений.

Но наряду с такими признаками разложения и упадка заметно было кое-где новое течение: общее поверье указывало на тысячный год как на предельную пору, когда неминуемо последует кончина мира. И вот в среде немногих благочестивых людей зарождается стремление подготовить себя и других к “доброму ответу на страшном судилище христовом”. Там и сям появлялись обители со строгим уставом, раздавались вдохновенные проповеди против господства грубой силы и зла в мире. С течением времени эти обители приобрели столько последователей, что в их стенах окрепла мысль об общем преобразовании погрязшего в грехах человечества и возвращении церкви к ее первоначальной простоте и чистоте. Иноки клюнийского монастыря (основан в 910 году) стали во главе этого движения и выработали даже программу реформы; их монашеское миросозерцание отчетливо проявилось в ней в стремлении отделить церковь от мира: клюнийцы требовали введения запрета на браки духовенства и уничтожения симонии – в этих двух явлениях они усматривали корень зла, разъедавшего церковь и общество. В их глазах браки крепчайшими путами связывали духовенство с миром и оскорбляли, вместе с тем, религиозное чувство многих; по понятиям ревнителей благочестия, “пастырь должен стоять выше паствы, а живя в браке, он всенародно признается, что и его обуревают греховные страсти и желания; устами, на коих не остыли жгучие лобзания, он взывает к Богу, проповедует целомудрие и воздержание; руками, оскверненными сладострастным прикосновением к женским прелестям, совершает таинства, раздает благословения”. Строгие отшельники не могли примириться с подобным положением дел. Заклейменная же апостолами симония, то есть приобретение духовных санов за деньги, делала церковные должности достоянием лиц недостойных, стремившихся только к возврату затраченного да возможно скорой наживе.

Но для осуществления такого исполинского замысла, как коренное преобразование христианской Европы, сил одного монашеского братства, конечно, было недостаточно. Сознавая прекрасно свою слабость, оно обратилось за содействием к светской власти, главным образом к ее могущественному представителю, германскому королю, и молило его взять в свои мощные руки трудное дело преобразований, так как, по воззрениям той отдаленной поры, императоры считались верховными покровителями и защитниками церкви. Отдавая дань духу времени, Оттон Великий (936 – 973) откликнулся на зов, осудил и низложил (963) чудовище, позорившее мир под именем папы Иоанна XII, и возложил на свою главу корону Священной Римской империи. С этих пор дело церковных преобразований хотя медленно, но верно подвигалось вперед. Но стоило императорству, занятому борьбой с непокорными вассалами, на мгновенье упустить из виду Рим, как там опять повторялись ужасные времена Иоанна XII. Поэтому в средневековом обществе к середине XI века назрело желание найти другой способ искоренения зла и быстрее провести преобразования. Новый исход был указан Гильдебрандом, или знаменитым папой Григорием VII, выдвинувшим на первый план идею бесконечного превосходства духовной власти над светской. Эта идея уже давно носилась в воздухе: как плод христианских воззрений на отношение между духом и плотью она складывается, более или менее определенно, уже в первые века христианства, развивается в сочинениях Златоуста, Амвросия, Августина, проводится в письмах пап Геласия, Николая I, Григория I, Сильвестра II и многих других. Но никто из них не пробовал сделать ее краеугольным камнем всего мирового порядка, всех земных отношений с такой неслыханной настойчивостью, как Григорий VII, посвятивший этому делу всю свою многотрудную и обильную превратностями жизнь.

Глава I. Различные веяния

Воспитание Гильдебранда; влияние клюнийских воззрений и преданий прошлого. – Участие в церковных смутах; германский плен и обаяние Генриха Ш. – Жизнь в Клюни и ее значение; возвращение в Рим и начало деятельности под руководством и надзором пап Льва IX и Виктора II

Густой туман грубой лжи и намеренных искажений скрывает от глаз потомства первые годы жизни Григория VII, так что сквозь завесу, сотканную слепой злобой и неумеренной преданностью, сквозят лишь немногие очертания; все остальное подернуто непроглядным мраком.