Не втирайте фары! - Николай Тимофеевич Самохвалов

Николай САМОХВАЛОВ

НЕ ВТИРАЙТЕ ФАРЫ!

*

Рисунки О. ЭСТИСА

© Издательство ЦК КПСС «Правда».

Библиотека Крокодила, 1989.

Дружеский шарж И. ЛОСОСИНОВА

Убежден, будет вольному воля.

Верю: кадры воскреснут в людей,

га — в безбрежие хлебного поля,

поголовье — в табун лошадей.

*

Автор родился лириком. В розовой младости он сочинял стихи о весне, о любви, о рыбалке. Когда, мужая, он столкнулся с барством, хамством, взяточничеством, решил временно поработать сатириком. «Вернусь к ямбу и хорею после того, как исчезнут пороки!» — сказал себе засучивая рукава. Очистительная работа затянулась. Ее даже прибавляется. Но невзирая на то, что автору незаметно стукнуло пятьдесят, он еще упорно надеется сменить за ненадобностью отточенное перо сатирика на сладкую музу лирика.

Светлой памяти моего отца —

Тимофея Григорьевича

ПО ПЕРЫШКУ

Не изнуренные наградами журналисты районной газеты «За энтузиазм» отшатнулись от новогодней премии. Мускульно тщедушные последователи бригады Потапова проявили несгибаемую твердость. Это крупное событие, и не только для Малой У шалы. А скоро тихий райцентр всколыхнул похлестче демарш: закусившие удила газетчики громко высказали недоверие своему редактору и потребовали его смены. Да не как-нибудь, а в духе времени — с выборами.

Малая Ушала не знала больших дерзостей. Редактор Б. Язовлева вспуганной перепелкой металась между редакцией и райкомом: как ей реагировать? Думала ли гадала, буднично принимая газету, что на ее голову свалятся такие бомбы демократии? Хотя она сама не какой-нибудь заскорузлый ретроград.

Да, с первых же редакторских шагов Язовлева привнесла свежую струю в жизнь газеты.

— Что вы читаете эти полосы бесконечно?! — удивлялась корректорской усидчивости. — Поберегите глаза, все ошибки не выловишь!

К руководству творческим коллективом приступила засучив рукава. «Будем, товарищи, перестраиваться!» — сказала решительно и привела плотников. Прокуренный кабинет укрепился второй дверью. Районные газетчики очень удивились: кабинет прежнего редактора всегда был нараспашку— заходи по любому делу и без дела. Маленький коллектив жил единой семьей — вместе радовались праздникам и дружно зализывали шишки. И вдруг усиленный барьер. Зачем? Двойную дверь скоро «раскрыли». Язовлева, пригласив в кабинет заведующую отделом писем Симакову, прикрыла наглухо тесовые створы:

— Можем пошептаться — теперь нас никто не слышит!

Здесь же без оглядки откровенничала сама:

— Ну и задвинули меня в дыру!

Всякие мало-мальски критические строки редактор читала с испугом: «Про дрова не надо — в райкоме это не любят!» — слова, ставшие в редакции крылатыми. Критике не подлежало руководство выше бригадира. Один из отделов подготовил заметку о том, как мастер Малоушальского участка В. Косолапов возглавил после смены веселый отдых бригады на берегу живописного озера, за что товарищ по пикнику «отблагодарил» его «резаной раной живота». Желая скрыть потасовку на берегу, мастер искусно заставил милицию искать мифического ночного налетчика из-за угла. Заметку написал человек компетентный — старший следователь райотдела внутренних дел. Но редактор Язовлева отклонила ее: рядом с весельчаком мастером фигурировал депутат райсовета.

Даже строгий отчет с конференции районного потребительского общества поверг в пляс редакторский карандаш. Красная черта, точно флажки, обложила зубастые строчки, которые кусали начальника отдела кадров райпо М. Линскую, оформившуюся по трудовой книжке матери еще и заведующей складом: склад не работал, но «заведующая» исправно получала не только зарплату, но и премию.

— Зачем вы вот это? — строго спросила редактор молодого журналиста Марину Федисову. — Надо видеть, на кого мы бросаем тень. Линская не рядовой начальник кадров, она жена районного прокурора!

Не то, что каждую буковку, казалось, Язовлева согласовывает с райкомом собственную походку. Зато от своего коллектива редактора отгораживала не только двойная дверь — бетонная стена. О нее, как голубиные яйца, разбивались инициативные головы.