Dark Story (СИ) - Блюхер Александр Васильевич

Александр Васильевич Блюхер

Dark Story

Если будет на то воля Бога.

Глава 1

Тогда он ещё не был императором. Тогда он был просто замёрзшим угловатым юношей с длинным, некрасивым лицом, очень напуганный, дрожащий от усилившегося этой ночью мороза. Подтащив убитого крестьянина к краю каменной площадки, будущий император подышал на окоченевшие руки и кровью начал рисовать пентаграмму на древних камнях. Тело убитого стыло быстро и жирная, кажущаяся в темноте чёрной кровь, моментально сворачивалась. Дрожащий молодой человек торопился, коротким мечом отрубил голову трупу, поместил её во главе пентаграммы, достал мешочек с порошком и аккуратно обвёл звезду чёрным кругом.

— Это остановит его, — прошептал юноша замёрзшими губами.

Он встал у нижнего края магического знака, напротив расходящихся лучей и вместе с облачками пара начал выкрикивать в морозную ночь заклинания. После первых же слов осыпался снег с веток деревьев, и над пентаграммой поднялось призрачное голубоватое сияние. Юноша повысил голос, в середине пятиугольной звезды вспыхнуло пламя. Сначала оно было робким, но потом его жадные язычки разбежались, заметались ограниченные чёткими линиями знака. Длинные слова забытого, древнего языка, срывающиеся с губ юноши полосовали ночь, хлестали её как бичи. Призрачное сияние стало мощным, пульсирующим и посреди пентаграммы из языков огня соткалась трёхметровая тварь. Рёв вызванного переполнил ночь, выплеснулся через край рассудка будущего императора. С трудом удержавшись, что бы не кинуться прочь человек собрался с духом и крикнул.

— Я вызвал тебя, что бы требовать признания!

Тварь качнулась и шагнула к краю пентаграммы.

— Я требую бессмертия, по праву рождения!

Тварь застыла в извивающихся языках пламени, посмотрела с высоты своего роста на кричащего человечка.

— Красиво, правда? — раздался сзади насмешливый голос.

Юноша вздрогнул и обернулся. Тот, кого юный маг звал, стоял сзади. Он не был ограничен горящими линиями магической звезды, не дышал огнём и не пах серой. Он просто стоял, средних лет, высокий мужчина, со странно искривлённым ртом. Вполне обычный человек, одетый во всё чёрное. Правда, глаза у него были необыкновенные, пронизывающе чёрные, затягивающие глаза Властелина тёмной стороны.

— Красиво! — Повторил вызванный юношей Повелитель Теней. — Почему вы так стремитесь к театральным эффектам? Зов сердца, гораздо могущественнее, чем пентаграммы, шаманские обряды, кровь и слова давно почившего, древнего языка. Зов сердца. Но мы отвлеклись. — Бездонные глаза, посмотрели на трёхметровую огненную тварь. В одну секунду она рассыпалась, ветер рванувшийся из-за холма унёс остатки её огненными искорками в темноту. Так же моментально опал огонь в середине пентаграммы и исчезло пульсирующие сияние.

— Отец! — выдохнул юноша.

Бровь Князя теней шевельнулась.

— Это мать сказала тебе.

— Да!

— Хм! Женщины! Наверняка она сама поверила в эту выдуманную ей историю. Кажется, занятия чёрной магией кончились для неё весьма плачевно?

— Да, её принесли тебе в жертву.

— Мне? — брови Властелина мира теперь уже по настоящему удивлённо поползли вверх. — Не помню, что бы я просил об этом. Впрочем, это не удивительно. Когда Он создавал вас, я уже тогда подозревал, что не один из планов по поводу вашего рода не сбудется. Мать польстила тебе существо и история твоего зачатия гораздо грязнее, проще, чем ты рисуешь себе. — Возле Князя Теней сгустилась тьма — Можно конечно наказать тебя за самомнение, но уж слишком много сил ты затратил на эту встречу.

Юноша сглотнул слюну и внутренне сжался. Он совсем по другому представлял сегодняшнюю, великую ночь. Он ожидал буйства пламени, грозных полных тайны слов, великих признаний. А вместо этого получался, какой то обыденный разговор.

— Любишь театр? — насмешливо спросил Повелитель Теней.

— Нет.

— Перестань! Я вижу твои мыслишки так же ясно, как ты видишь звёзды. Они копошатся в твоей голове, как пауки, такие же гадкие и отвратительные. Злоба переполняет тебя, сочится капельками гноя.

— Они ненавидят меня! — сорвавшись, выкрикнул юноша. — Все называют меня ведьминым ублюдком, девушки отворачиваются в сторону, а мужчины если не отвешивают мне пинка, то просто скалят надо мной зубы! Кто они все, что бы потешаться надо мной. Кто они эти животные, которые днём вкалывают на полях, а ночами тискают своих потных жён! Как смеют они унижать меня! Я знаю больше их, я умнее! Я размышляю над тайнами мироздания, я влюбляюсь, мечтаю. А мир ненавидит меня!

— Злоба. — Тёмный повелитель совсем по человечески закутался в широкий плащ — Вечная злоба и страх. Чего ты хочешь?

— Власти и бессмертия!

Шевельнулся притихший ночной, морозный ветерок, робко проскользнул меж двумя собеседниками, вздохнул, саваном бросил на обезглавленный труп пригоршню снега, как будто стараясь спрятать его.

— Бессмертия? — задумчиво переспросил Хозяин ада — Всегда одно и то же. Ты хоть понимаешь, чего просишь? Ты спутал бессмертие с вечностью и попросил то, что будешь проклинать. Бессмертие — это вечные поиски чего-то, страх, постоянные амбиции, постоянный голод, неудовлетворённость. Бессмертие — это века и века, на комке грязи, за который вы почему-то цепляетесь всеми силами.

— Я не хочу умирать!

— Да что ты знаешь о смерти? Хотя! Ты получишь, то о чём просишь, это в моей власти.

Юноша прислушался к себе, но никаких изменений не почувствовал.

— Всё? — насмешливо поинтересовался его собеседник.

— Я хочу быть самым великим магом среди живущих магов. Я прошу тебя дать мне армию ада, что бы никто, не мог посягнуть на мой трон.

— Ма-а-агов! — протянул Князь тьмы — Кучки шаманов ты имеешь ввиду.

Изгнанник из рая вытянул в сторону руку, затянутую в кожаную перчатку и поймал несколько снежинок.

— Хорошо! Я дарую тебе и это. Твоя власть над жизнями людей будет огромна, с каждой капелькой зла в мире будет рождаться новый солдат твоей великой армии. У тебя будут легионы чудовищ и самая большая империя. Все самые низкие желания исполнятся. Твоя злоба будет напоена местью всему живущему. Но за всё надо платить.

— Я готов!

— Не мне глупец. За всё это ты заплатишь себе. Не сегодняшнему, а тому, который через сотни, а может тысячи лет посмотрит на тебя из зеркала.

— Хочешь, забери мою душу себе.

— Нелепое существо! Ты даришь мне то, что уже давно моё.

На поляне наступила тишина.

— Как просто вы лишаете себя всего. — Нарушил её Вызванный. — Потакая своей похоти, своим инстинктам теряете самое прекрасное, что может ожидать вас. За миску похлёбки, за женщину, за красивую безделушку, вы с лёгкостью отдаёте единственную ценность, которая у вас есть. Его любовь. Его вечность. Не страшно?

— Я не верю в богов! Если бы они были сильнее тебя, они не допустили зла на Земле.

— Люди! — его собеседник вздохнул. — Зря Он называет вас детьми. Дети растут, дети перестают, не задумываясь ломать, отдавать алмаз за навозного жука, убивать, — страшный гость насмешливо посмотрел на труп крестьянина. — Вы же, не растёте, вы костенеете в своей злобе, в своих грехах.

Растерянный юноша слушал с нарастающим удивлением.

— Что ни будь ещё? — вежливо поинтересовался Вечный изгнанник.

— Позволь мне называть тебя своим отцом? — вымолвил юноша и голос его, охрипнув, сорвался.

Смех заставил парня отшатнуться.

— Неплохо! Ну что ж, просьба небольшая, я даю тебе такую возможность! Но тебе придётся отказаться от предыдущих подарков. Ты же знаешь, отцы в основном дарят детям просто жизнь, а не империи.

— Как отказаться? — растерялся юноша.

— Отбросить их. Продолжать жить, как жил, только с ощущением, что теперь у тебя есть отец.

— Но эту империю я буду строить для тебя!

— А кто сказал тебе, что она вообще мне нужна? С чего ты вбил себе в голову, что хоть кто-то из вас копошащихся здесь, нужен мне. Вы и так все мои, я и так царствую над вами.