Япония и японцы. О чем молчат путеводители - Юлия Ковальчук

Юлия Ковальчук

Япония и японцы. О чем молчат путеводители

Посвящается моему самому дорогому человеку, моей маме, Ковальчук Наталье Васильевне

Введение

Каждый из нас в душе немного Афанасий Никитин. Многим моим знакомым хочется бросить все и уехать за три моря в поисках чудных открытий и приключений. Лучше всего — на Восток, загадочный, манящий, сказочный. У меня есть своя история о Востоке, и это сказка о моей Японии. Насколько смогла, я простым языком рассказала о чарах этой замечательной страны. О том, как она первой встречает восходящее солнце, покрывается осыпающимися под утренним ветерком белыми лепестками сакуры и цветущими цикламенами. О том, как миллионы японцев спешат по утрам в свои офисы, как механично танцуют в ночных клубах, как глубоко убеждены они в своей исключительности.

Сотни тысяч иностранцев ежегодно слетаются, подобно мотылькам, на красное солнце ее белого флага. И я была одним из этих мотыльков.

Однако весной 2011 года цветение сакуры стало далеко не самым заметным событием для Страны восходящего солнца. Великое Восточно-Японское землетрясение! Именно под таким названием узнают из своих учебников о бедствиях этого года будущие поколения японских школьников. Эхом отозвалась трагедия Фукусимы во всем мире, и вещие сны о радиоактивном заражении, столько лет мучившие пожилых японцев, теперь перешли по наследству к японской молодежи.

«Ядерные самураи» Фукусимы, ликвидируя последствия катастрофы, пожертвовали своими жизнями ради спасения людей. В горниле страшных испытаний японцы, как никакая другая нация мира, сумели сохранить лицо и чувство собственного достоинства. Они не только помогали попавшим в беду людям и спасали друг друга, но и проявили величие духа: не было ни мародерства, ни массовой паники! Об этом не могло быть и речи, ведь это — Я-по-ни-я! И почему все произошло именно так, а не иначе, вы тоже узнаете из моего рассказа.

Жизнь продолжается. Японцы помянули в буддистских храмах души тех, кто ушел в иной мир, но жизнь берет свое. «Надо смотреть в будущее, а не оглядываться назад» — так считает большинство жителей Японии, и я думаю, что они правы.

Глава 1

О том, как все начиналось

Однако на той земле было много богов,светящихся, как огоньки светляков,и много дурных богов, жужжащих, как мухи.И всякая трава, и все деревья были наделены речью.

Воспоминания детства

Всегда непростыми были, есть и, наверное, будут отношения между Россией и Японией. Я родилась на Сахалине и поэтому с самого детства чувствовала присутствие этой нашей непонятной соседки. Находила выброшенные на берег после тайфунов яркие детские туфельки — привет с японского побережья. Слышала радиостанции, вещавшие на непонятном языке. Видела несколько оставшихся в городе японских зданий и знала о запрете наших властей на запуск новогодних салютов и петард.

А ведь по обе стороны границы жили и живут обыкновенные люди, россияне и японцы, которые волей судьбы родились на соседних островах, любят эти острова и океан…

Из воспоминаний моих дедушки и бабушки о Сахалине 1946 года мне особенно запомнились два рассказа. По словам бабушки, всех японцев к этому времени уже депортировали, но из разоренных японских храмов ветер уносил и гнал по улицам вместе с пылью разноцветные шелковые мешочки, предназначенные для пепла, оставшегося после кремации.

В то жуткое время, гонимые голодом, на рыбный остров приезжали русские с материка. Наши женщины, которым нечего было носить, собирали эти тонкие полупрозрачные паутинки и шили из них себе нарядные блузки.

Дедушка воевал на Сахалине и остался там после войны. Среди его рассказов о японцах один особенно поразил мое воображение.

Оказывается, в японском городе Тоёхара, сейчас это Южно-Сахалинск, всегда существовала высокая вероятность пожара, поскольку дома строились из дерева и соломы.

Каждая японская семья в ночное время обязана была назначать дежурного, следившего за печкой-буржуйкой в своем доме, чтобы случайно выпавший уголек не перекинулся красным петухом на другие дома и кварталы. Так вот, в том случае, если кто-то из семьи все же не уследил за огнем, семья виновника пожара уничтожалась целиком и полностью!

Из-за подобных воспоминаний о войне и тяжелом послевоенном времени на острове выработались обостренное чувство границы и более настороженное отношение к ближайшим соседям, чем у россиян на материке, для которых Япония так и осталась очень, очень далекой и в большой степени закрытой страной.

Непонятные знаки на камне

Ходили слухи, что когда-то на сопке в восточной части города находился большой храмовый комплекс. Именно сюда чуть ли не со всей Азии были привезены для посадки ценные сорта деревьев. Говорили, что рядом с храмом было японское кладбище, и высокие каменные ступени вели вверх, на сопку, к синтоистскому святилищу, а в крошечном домике, служившем в советское время складом угля для бани, когда-то давным-давно хранились какие-то синтоистские регалии. Зимой, когда дети, накатавшись с горы на санках, расходились по домам, смех и звон детских голосов сменялись пасмурной тревожной тишиной, раздираемой криками огромных черных ворон, рассевшихся на ветвях лиственниц и сосен.

В те дни я была ребенком и жила в доме напротив этой самой сопки. Когда я смотрела из своего окна на крутую каменную лестницу, которая вела в гору к «даче Леонова», белоснежному двухэтажному особняку секретаря областного комитета партии, мне было совершенно непонятно, зачем нужна эта лестница, если вход на эту дачу всем простым смертным был запрещен, а начальство возили туда на черных «Волгах» по объездной дороге?

Позже выяснилось, что так называемая дача Леонова стоит на том самом месте, где ранее возвышалась главная святыня японского губернаторства — храм Карафуто. Его строительство началось в восточной части Тоёхара, на склонах горы Асахигаока, то есть Холма восходящего солнца, еще в 1910 году. Вот оказываются, куда вели каменные ступени, которые я видела из окна своего дома!

В августе 1911 года префектурный храм Карафуто дзиндзя был открыт. Храм считался покровителем севера японской империи, и главным храмовым праздником значилось двадцать пятое августа — дата образования японского губернаторства на Южном Сахалине. В августе 1925 года Карафуто дзиндзя посетил принц Хирохито. Вместе со свитой он посадил саженцы сосны, лиственниц и пихт около храма. Позже, в 1931 году, Карафуто дзиндзя получил уже от императора Хирохито в дар священные синтоистские реликвии: бронзовый колокол, золотой меч, лук, шелковое полотно и скульптуру черной лошади.

Для хранения реликвий и было построено маленькое бетонное здание хоммоцугураден, то самое, которое после войны было переоборудовано под угольный склад. Здесь же в 1911 году была установлена пушка, захваченная в Порт-Артуре и подаренная храму министром военно-морских сил Японии бароном Минору Сайто. Сейчас пушка находится на территории краеведческого музея, и на нее залезают любопытные дети…

Размещение военных трофеев на территории синтоистских храмов в знак уважения перед героями — защитниками страны — это еще одна японская традиция. В 1943 году правительство Страны восходящего солнца выделило значительную сумму, и храм Карафуто дзиндзя был реконструирован. Сейчас я смотрю на фотографию святилища. Лиственницы на Асахигаока заметно выросли… Наверное, тогда, после пожара, они были совсем еще молодыми деревцами. В прошлом на юге Сахалина часто случались пожары, когда выгорали целиком сопки и поселки.

Сколько же было всего синтоистских храмов на Сахалине? Карта Карафуто 1935 года — по японской хронологии, это десятый год Сёва — содержит условные обозначения храмовых ворот тори, которых к этому году на Южном Сахалине было отмечено двести тринадцать. На Сахалине было много храмов ямамия, то есть расположенных на горе, а также придорожных храмов и храмов на скалах над морем. Ведь люди, которые выполняли свои профессиональные обязанности, скажем рыбаки, нуждались в оплотах веры и покровителях, которые помогут и принесут удачу в трудную минуту. А удача в этих северных широтах — необходимое условие выживания.

Самое большое количество храмов, тридцать восемь, было посвящено Аматерасу о-миками, великому хозяину земли Окунинуси — восемнадцать, и богу войны Хатиман — пятнадцать храмов. Во имя бога удачи Дайкоку было освящено тринадцать храмов, как и богини земледелия Инари. Божеству обильной пищи и воды Тоёукэ посвящалось восемь храмов и покровителю мореплавателей Конпира — четыре храма. Были также храмы, посвященные императору Мэйдзи и погибшим японским военачальникам.