Серый и соседка - Кира Измайлова

Кира Измайлова

Серый и соседка

Он тогда еще ходил с палкой, выбрался вот в поликлинику за очередным направлением, а там этот чертов подземный переход…

– Вам помочь? – негромко спросила какая-то девушка, приостановившись на спуске.

– Спасибо, не нужно, – ответил он и добавил зачем-то: – Я просто отдыхаю.

Она пожала плечами и упорхнула, а через пару минут он услышал все то же «вам помочь?» и увидел, как эта фея затаскивает вверх по лестнице набитую картошкой сумку-тележку какой-то пенсионерки уже с противоположной стороны перехода. Еще недавно он занес бы эту сумку наверх одной рукой, не особенно напрягаясь, а девушка тащила ее с явным трудом, хотя и шутила о чем-то, судя по улыбке и выражению лица. Старушка поспешала следом и старалась придерживать свой багаж снизу, но что с нее проку? А ему теперь какие сумки, себя бы до врача дотащить…

В следующий раз они столкнулись в магазине. Он как раз решал, обойтись без сыра или позвать на помощь кого-то из персонала, потому что одновременно опираться на палку, держать корзину и доставать до нужной полки он не мог. О том, чтобы поставить чертову корзину на пол, добыть кусок сыра с самой верхотуры, а потом поднять ее снова, не могло быть и речи – ему до сих пор было мучительно больно нагибаться, а тем более поднимать что-то тяжелее килограмма. В смысле, нести он мог и больше, а вот поднять с пола – нет. Ну а тележки в этом магазинчике не были предусмотрены, слишком маленький, в проходах и с корзинкой-то не развернешься!

– Этот? – спросили над ухом, и он дернулся. Девушка показывала ему упаковку сыра, и он невольно кивнул. – Что вам еще нужно?

Ему еще нужна была минералка, бутылки три – от таблеток мучила страшная жажда. Донести столько в рюкзаке он был в состоянии, хотя при нужде обошелся бы и водопроводной водой. Ну и мелочь всякая вроде макарон и пельменей пригодилась бы, чтобы не морочиться с готовкой, но тогда он сказал:

– Ничего.

– Зачем вы врете? – спросила девушка, отобрав у него корзину. – Кусок сыра, пакет молока и батон? Холостяцкий ужин?

– Вам-то какое дело?

– Никакое. Говорите, что еще брать. Я же вижу, вам трудно по полкам шарить, только вы, мужики, все такие – умирать будете, но не сознаетесь!

– Вам это зачем? – сквозь зубы спросил он.

– Зарабатываю плюсик в карму, – фыркнула она. – Чай-кофе есть? Сахар, соль, мука нужны? Хотя на кой черт вам мука, не пироги же вы будете печь!

– Я умею пироги печь, между прочим, – зачем-то сказал Алексей. – Осетинские. Говорят, выходит почти как там…

– Ничего себе таланты, – улыбнулась девушка. – Но не в этот раз. Мясо, колбаса нужны? Овощи?

Он помотал головой.

– Тогда идите на кассу, очередь займите, а я себе тут прихвачу кое-что.

Алексей ненавидел взгляды кассирш, особенно если это были женщины в летах. Те, что из ближнего зарубежья, покупателей не рассматривали, а если и взглядывали на него с жалостью, то очень коротко, тут же опуская глаза. А вот местные подмечали всё, явно чтобы поделиться потом со знакомыми, и почему-то это ранило больнее, чем осколки, перебившие ему ноги и зацепившие позвоночник.

Как нарочно, сегодня работала только одна касса с вездесущей Елизаветой Дмитриевной, старшим кассиром. Она пробивала товар медленно, со вкусом, успевая обменяться репликами со всеми покупателями – это были жильцы одного дома, все прекрасно знали друг друга, поэтому им имелось, чем поделиться. Или, например, можно еще было обсудить новость о строительстве подземной стоянки, хотя машин ни у кого не имелось…

Ходить Алексей уже мог, и неплохо, но стоять подолгу ему было больно, поэтому неторопливая беседа кассирши с покупателями казалась изощренной пыткой. Тут даже прислониться было не к чему, чтобы облегчить нагрузку на поврежденный хребет, палка не спасала.

– Вот она я, – появилась откуда-то девушка с его корзиной. – Что с вами? Вы совсем белый…

– Да ничего, – ответил Алексей, осторожно меняя позу. – Все в порядке.

Наверно, она заметила его болезненную гримасу, потому что поставила корзину на пол, а сама поднырнула ему под свободную руку.

– Ну-ка, держитесь, – сказала она. – Не бойтесь, обопритесь, я крепкая. Ну вот… получше?

Он кивнул: чуть разгруженная спина, казалось, отозвалась вздохом облегчения.

– Девушка, вы вот корзину на пол ставите, а люди в нее потом детское питание положут! – раздался сзади въедливый голос.

– Так пусть тут полы почаще моют, – невозмутимо ответила та, – и корзины тоже. А еще можно было бы вторую кассу открыть, очередь уже аж до хлебного отдела, и что мне, на весу все это держать?

– Ну конечно, с мужиком-то обжиматься лучше, он-то подержать не может!

– Не может, – неожиданно злым голосом ответила девушка, и ему показалось, будто под рукой щетинится жесткий звериный загривок. – И если вы, уважаемая, плохо видите, то я поясню – он держится за меня, чтоб не упасть, и не потому, что пьяный, а потому, что ему стоять тяжело. А кассир трепы треплет вместо того, чтоб работать… Администратор! Администратора позовите немедленно!

– Не надо, – попытался остановить ее Алексей, но куда там!

– Если сядете, потом сможете встать? – спросила она, и он кивнул. – Отлично.

Горка перевернутых проволочных корзин вполне годилась в качестве скамейки, а на вопли кассирши насчет «не положено!» девушке явно было наплевать.

– Уж извините, но если я начала разборку, то уже не остановлюсь, – сказала она Алексею, выходя один на один с администратором, щуплым юношей лет двадцати пяти.

Тот жалобно взвизгивал, разводя руками, а девушка, ниже его на полголовы и куда мельче, наступала, грозно рыча. Судя по доносившимся репликам, закон о правах потребителей она знала назубок, поэтому администратор скоро отступил, поджав хвост и униженно поскуливая, а девушка спрятала клыки, пригладила взъерошенную шерсть на загривке, встряхнулась и вернулась к кассе. К слову, моментально заработали две простаивающие, и очередь рассосалась.

– Пойдемте, – произнесли над ухом, и Алексей вздрогнул. – Вам далеко?

– Нет, я в этом доме… Погодите, а деньги?

– Потом отдадите, – девушка протянула ему руку. – Поднимайтесь. Им надо время от времени давать пинка, а то совсем охамели. Жаль только, что это на ваш поход за продуктами пришлось. Мне-то лишние четверть часа – ерунда, а вам… Авария?

– Нет.

– Извините.

– Служба, – сказал он, помолчав.

– Еще раз извините.

– За что? Вы же не знали.

– Меня зовут Лариса, – сказала вдруг она.

– Алексей, – ответил он и вдруг усмехнулся: – Знаете, воевать сроду не боялся, а вот выйти один на один с кассиршей не рискнул бы…

– Так кому что, – ответила улыбкой Лариса. – Я вас до квартиры доведу. И не сопротивляйтесь, нам еще продукты делить, я же все кучей свалила.

– Я вам деньги отдам.

– Там с вас двести рублей с мелочью, на телефон мне кинете, и дело с концом. Номер я вам оставлю.

Увидев его квартиру, Лариса попятилась.

– Это тут вы живете? – спросила она, выронив пакет.

– Существую. Можно, я возьму свой сыр и хлеб? Только я нагнуться не могу, извините…

Лариса решительно прошла на кухню, заглянула в мойку – оттуда поднялся рой мелких мошек, облепивших немытую посуду, – зажала нос и распахнула окно.

– В комнату не суй… – Алексей не успел. – Просил же…

– Я стесняюсь спросить, у вас тут что, рота бомжей ночевала? – спросила Лариса сдавленным голосом.

– Нет, здесь ночевал я один, – зло ответил он.

– Ну хоть простыни вы поменять могли? – мирно произнесла девушка, выходя из комнаты. – Я понимаю, вам убираться и гладить тяжело, и черт с ним, но содрать грязное и в стиралку засунуть можно? Или у вас и стиралки нет?

– Есть.

– И почему не стираете?

– А зачем? – спокойно спросил Алексей. – Какая мне разница, подыхать на чистом белье или на грязном?

– Вы же вроде вполне живы, – нахмурилась Лариса.

– Это временно. С моим диагнозом да при нашей медицине долго не живут.

– Каким диагнозом? – тихо спросила она и потянула его на маленькую кухоньку, к диванчику. – Что с вами? Рак?

– Да какой рак! – вспылил он. – Если бы… Все намного проще: множественные осколочные ранения, сложные переломы обеих ног, пяти ребер и травма позвоночника, ну там еще по мелочи… По голове тоже прилетело. Контуженный я, одним словом. Ходить без палки, обещают, сумею, но и только. Вы ведь видели, я даже очередь выстоять не могу!

– Эту очередь не всякий здоровый выстоит, – совершенно серьезно сказала Лариса, сунувшись в холодильник. – А с такой диетой вы от голода загнетесь. Пенсия… совсем никакая?

– Нормальная пенсия, – буркнул он. – Мне просто в магазин идти… целая история. А заказывать на дом – слишком дорого, мне не по средствам. Спасибо, есть где жить.

– А родственники?

– Я детдомовский.

Лариса подошла вплотную, глядя в упор. У нее были странные глаза, карие, очень светлые, и, видимо, вывеска ресторанчика за окном бросала отблеск – ларисины глаза отсвечивали оранжевым.