Пересадка - Евгений Прошкин

Прошкин Евгений

Пересадка

ЕВГЕНИЙ ПРОШКИН

Пересадка

По транс-портной струне пассажир идет пакетом из пяти архивов... Незнакомец пытался говорить шепотом, но в бедламе портового бара это вряд ли могло иметь успех. - Пять информационных потоков. С нашей точки зрения, это не потоки, а импульсы... Но наша точка зрения тут ни при чем, мы же про технику говорим.

Говорил преимущественно он. Я лишь сидел рядом и терпел.

- Пять архивов, - повторил мужчина и, подвинув ко мне лист бумаги, провел черным ногтем пять приблизительно параллельных линий. - В первых двух - вся твоя физика... - Он озабоченно посмотрел на стол, но ничего, кроме кружек и пепельницы, не обнаружил. Пепельница была полная, кружки наоборот. - В этом архиве - врожденное, чистый генотип, а в этом приобретенное. - Он положил на листок два кривых окурка. - Если вошел в транс-порт с циррозом печени, то и выйдешь с тем же циррозом. Кстати!.. Ты не задумывался, почему Верховный так неплохо выглядит? Для своих-то ста двадцати годков... А?!

Собеседник поманил меня пальцем и, не дожидаясь реакции, поднес свой бесформенный рот еще ближе. Мне казалось, что я уже не слышу его, а чувствую.

- Верховный... да и не только он... они иногда срываются с линии. Не целиком, такого не бывает. Срывается только второй канал. Такого... ха!.. такого вообще-то тоже не бывает. Но им периодически устраивают. И на выходе они получают свое же тело, но без единой болезни. Старое, но не изношенное. Слабое, но не больное, понимаешь?

- Что ж тут не понять...

- Дальше. Три других канала несут менталику. Три архива. Первый врожденное. - На лист лег еще один окурок. - Темперамент, то-сR, задатки-зачатки и прочее. Что ты от родителей взял. Вот тут... - Мужчина выбрал в пепельнице короткий изжеванный фильтр. - Вот тут приобретенное. Интеллект, навыки и всякая хрень, которую ты сам наживаешь, вместе с болячками. А это... - Он торжественно уронил пятый окурок, стоптанный, как сапог каторжника. - Здесь, дружище, память.

Я взглянул на лист, и мне стало тошно. Человек - от светлых мечтаний и до последнего заусенца - весь был представлен на этой схеме пятью грязными чинариками. Они лежали у пяти кривых царапин, словно на старте.

- Значит, имеем пять архивов... - Собеседник потыкал пальцем в бумагу и уставился на меня, требуя подтверждения.

- Имеем, - подтвердил я.

- Скок!.. - Ребром ладони он передвинул по листу окурки, каждый по своей линии. - Скок!.. Транс-переход окончен, - объявил он, имитируя отстраненный синтетический голос. - Но "скок" - это только для нас. Сознание человека не способно воспринять этот миг. Ты просто шагаешь сквозь рамку транс-контура и идешь себе дальше, по тому же вроде бы коридору... который находится уже в другом рукаве матушки-галактики.

Слушать хмельного брехуна становилось все труднее.

- Все происходит мгновенно! - продолжал он с азартом. - Тут тебя расквантовали, там снова собрали. Из другого сырья, конечно. Твое осталось здесь, из него соберут кого-то еще. Или, если дети финишируют, то сразу двоих. А если прибудет боров здоровый, то тебя одного не хватит, пойдешь довеском. Да это не важно, это ведь уже не ты, а прах твой... - он вдруг осекся. - Многовато говорю, да?

Я счел за лучшее промолчать.

- Так о чем я?.. А вот о чем. - Незнакомец вернул бычки на исходную позицию. - Информационный пакет перемещается неуловимо быстро. Для человека. Но не для киб-координатора. Для машины это целый проце-е-есс... Он вновь принялся двигать окурки, но теперь гораздо медленнее. Полторы-две миллисекунды, иногда три. Почти вечность. За это время киб-координатор многое должен успеть. И со многими. Представь пассажирооборот среднего порта... Нет, все равно не сумеешь! Потоки идут отовсюду. Прием, отправка, но чаще станции выполняют релейные функции, особенно в центре. Миллионы пассажиров ежесекундно. Даже если разбить секунду на тысячу частей, то и в одной этой части окажутся тысячи инфо-пакетов! Туда-сюда... отсюда туда... опять туда... потом обратно!.. он исцарапал лист вдоль и поперек, затем вывернул на него пепельницу и для наглядности растер мусор ладонью.

Бармен с тревогой посмотрел в нашу сторону. Незнакомец, словно учуяв это спиной, призывно поднял руку. Бармен перевел взгляд на меня. Я сделал лицо непроницаемым, что означало: "больше не угощаю".

Сосед по столику не то чтобы был пьян... он был пьян вчера, это бесспорно. И позавчера, что весьма вероятно. Сегодня же он принял кружку пива - от моих щедрот, - вылакал пол-литра обычного портового пойла и помутнел, но не беспросветно. Он все-таки мог говорить. Громко и не очень внятно.

Ему было лет тридцать пять - примерно столько, сколько и мне. Опустившийся субъект, застрявший в чужих местах не по собственной воле, а от безденежья. Он был порядком обтрепан. Вышел из дома невесть когда в приличной одежде, а потом либо стремительно отощал, либо слишком долго шлялся. Красную рубаху не стирали месяц, как минимум. Он пованивал весь от макушки и... нет, про пятки лучше не надо. С пятками, я подозревал, у него еще хуже, чем с головой. Штаны на нем были болотные, не исключено, что когда-то серые или, допустим, бежевые... Но теперь строго болотные, по всей своей мятой поверхности.

Его лицо выражало много всякого, страстного и горячечного, но мне это было ни к чему.

Посетителей между тем не прибывало и не убывало. Люди менялись, но в дверях как будто стоял чуткий клапан: вышли двое - тут же двое и вошли, в полосатых ботинках и с модным орнаментом на щеках, подхваченным у аборигенов Мутона-7. В этом сезоне только ленивый не раскрашивал физиономию зелеными квадратами. Квадраты носили по всей матушке-галактике, во всех ее благословенных рукавах. Поветрие распространилось по обитаемым мирам за какую-то неделю, чему способствовала система транс-портировки. Если б не она, вряд ли я мог бы говорить о каких-то галактических рукавах. Мы так и сидели бы в пределах одной звездной системы. В лучшем случае выстроили бы сферу этого, как его... Тайсона, что ли?.. вроде того, да... Ну и лазали бы внутри нее, как бациллы в закупоренной пробирке.

- Полчаса уже треплешься, - сказал я наконец. - Думал, что-нибудь дельное сообщишь... Все, что ты мне поведал, проходят в школе, на первом цикле. Но нормальные дети узнают об этом еще раньше. Не сидят же они дома. И первое, что они видят за пределами квартиры, это рамка транс-порта.

Незнакомец расправил плечи и приподнял подбородок. Он понял, что зацепил меня. Нельзя сказать, что я был уже на крючке, но за прошедшие полчаса я не послал его к черту, и значит, был заинтересован.

А я действительно - был.

- Конечно, пакет из пяти архивов, это известно всем, - начал мужчина, как мне показалось, снова издалека. И сразу перешел к делу: - Вранье, дружище. Архивов не пять, а шесть. Шесть, ясно?