Сотворение зла - Александр Зевайкин

Александр Зевайкин

Сотворение зла

Генерал, командир спецбригады, обвел присутствующих тяжелым взглядом.

— Ну, так что будем делать?

— Такого не бывало в нашей практике, — неуверенно ответил молодой капитан, представляющий Центр.

Командир нервно усмехнулся, и суровое лицо его еще больше потемнело. Уже две недели он не спал по-человечески. Его мучила тревога и чувство бессилия, столь несвойственные ему ранее.

— Вы, наверное, забыли, где находитесь? — язвительно спросил командир — Спецбригада не имеет дел с обычными явлениями. Чем говорить общеизвестные глупости, подумайте лучше, как его уничтожить.

Генералу надо было на кого-то сорваться. В ответ капитан густо покраснел и, захлопав глазами, выпалил первое, что пришло в голову:

— Ультразвуком.

— Сидя в небоскребах, вы, наверное, совсем забыли, что у нас тоже головы на плечах, — огрызнулся командир. Он на дух не переносил «штабных крыс». — И мы не зря едим свой хлеб. По крайней мере, ели до недавнего времени. Весь наш арсенал действует на него не сильнее, чем укус комара, тонизирующего кровообращение. Каждая наша атака порождает в нем всплеск ярости и не более. Что вы еще можете предложить?

Временами генералу хотелось плакать от бессилия. Прав капитан: такого никогда не случалось. Любая проблема имела хотя бы намек на решение. А здесь… Весь город безумствует от ужаса, с каждой минутой количество жертв увеличивается, и счет уже идет на тысячи. Чувство безысходности пропитало весь воздух и густой холодной слизью сползало по спинам самых отчаянных смельчаков. Никто не мог сказать, где Он появится в следующее мгновение, и откуда Он вообще взялся. Верховное командование требовало положительных результатов, а командир ничего не мог поделать. Вся новейшая техника, все сверхоружие пасовали перед грязно-зеленой горой, покрытой столь непробиваемыми щитками. Он словно вышел из самого ужасного сна. Неуязвимый, безжалостный, неутомимый убийца. Генерал отлично помнил улыбку чешуйчатых губ, самодовольную, уничтожающую. Навстречу Ему выкатил приземистый танк, самый мощный, самый совершенный. Опустил длинный хобот пушки и плюнул огнем. Чудовище удивленно подняло роговые наросты над глазами, подошло к танку, обнюхало его, подцепило одной лапой и перевернуло вверх гусеницами. Стальной жучок, лишившись опоры, зажужжал, рассекая воздух беспомощными движителями. Чудовище подцепило одну гусеницу когтем, и она лопнула, словно нитка. Монстр поднялся на задние лапы и, обрушившись на танк всей тяжестью, принялся мять и катать его. Через три минуты от боевой машины остался монолитный цилиндр, а монстр пошел дальше, выковыривая из окон домов парализованных страхом людей, разрывая их на части и разбрасывая по всей улице. Воздух затяжелел от соленого запаха крови.

Это было две недели назад.

— Они не могут с ним справиться, — тяжело вздохнула девушка. — Я не представляю, что будет, если Он зайдет в наш район.

— Он уже дважды проходил мимо, — ответил парень, всматриваясь вдаль сквозь немытые оконные стекла.

— Как ты думаешь, от него можно спрятаться? — с затаенной надеждой спросила девушка.

— Не знаю. Говорят, он разрыл бункер Главного Управления.

— Мне страшно. — Девушка прижалась к парню всем телом и спрятала лицо у него на груди. На несколько секунд она почувствовала себя в безопасности.

— Мне кажется, я знаю, как с ним справиться, — тихо и задумчиво проговорил парень. — То, что сотворила голова, нельзя уничтожить руками.

— Что? — встрепенулась девушка. — Что ты сказал?

— Помнишь того старичка, которого мы встретили в прошлом году на вокзале? Он все рассказывал о воздействии мысли на материальные тела.

— Помню. — Девушка отстранилась и заглянула в глаза парня. — Зачем он тебе?

— Я все думал над его словами. Зря мы над ним смеялись.

— Ты считаешь, Его нельзя уничтожить руками?! — изумилась девушка, хотя в глубине души знала и боялась этого.

— Ты же видишь, что все наши пушки одинаково бессильны против него, — сказал парень, прижавшись щекой к ее волосам. Взгляд его по-прежнему был устремлен в одну точку на горизонте.

— Значит, то, что нельзя уничтожить руками, можно уничтожить головой? — спросила девушка.

— Это последнее, что нам остается, — печально отозвался парень. — Я хочу написать рассказ.

— Рассказ?! — удивилась девушка. — Сейчас?

— Да. Он поможет мне собраться.

— Хорошо, — девушка пожала плечами. — Я постараюсь тебе не мешать.

Парень работал без отдыха, и к вечеру рассказ был готов. Он мало чем отличался от тяжелой, пропитанной страхом действительности. Даже действующие лица были без прикрас списаны с натуры. Девушка дважды перечитала рассказ, надолго задумалась. Более, чем есть, напугать ее уже было невозможно. Но в рассказе светилась одна маленькая лазейка для надежды. Хотя казалась она совершенно невозможной в реальном мире, абсурдной и даже смехотворной. Но все-таки и в объятиях смерти человеку свойственно верить в спасение, пусть самым немыслимым способом.

— Ты думаешь, это возможно? — осторожно, стараясь не обидеть друга, спросила девушка.

— Если нет другого выхода…

Парень ходил кругами по дну бетонного колодца, располагавшегося за котельной старого заброшенного завода. Глаза его были полуприкрыты. Он ничего не видел. Ноги сами собой делали чуть заметные повороты, соблюдая диаметр колодца. Однотонность бетонных стен давно уже отключила его сознание от внешнего мира, и сейчас оно было направлено на воспроизведение задуманного ранее образа. Временами он мысленно перечитывал свой рассказ. Текст помогал собраться и сконцентрировать мысли. К исходу второго часа он уже чувствовал себя чудовищем, и даже хвост волочился сзади весьма ощутимо. К исходу третьего часа ему удалось покинуть оболочку монстра, и тот ходил вдоль стен уже самостоятельно. И парень видел его со стороны и лепил своим воображением, как поделку из пластилина. Он ходил четыре часа и вскоре почувствовал, что ноги вязнут в невидимой субстанции.

Солнце уже село, и, описав последний круг в кромешной тьме, парень поднялся наверх, где в страхе и нетерпении его ждала подруга.

— Мне кажется, уже началось, — ответил парень на немой вопрос девушки. Он еще раз, при свете карманного фонаря, перечитал свой рассказ и вытянулся во весь рост на старых прогнивших досках. Некоторое время глаза его смотрели в безоблачное темно-синее небо, потом закрылись. Девушка, обняв колени и боясь пошевелиться, сидела рядом. Она смотрела в беспристрастное, словно восковое, лицо друга, слушала тишину и боялась. Боялась всего.